"Когда мы задумывали цикл "Книжный мир", нам казалось жутко неинтересно, что продолжения циклов как правило, эксплуатируют один и от же мир и одних и тех же героев от пеленок, что называется, до гробовой доски. А все, что мы хотели сказать о Таласе и Империи, мы сказали в Приюте изгоев, и продолжать, что там будет с Эйли и Менкаром после свадьбы - уже не входило в наши намерения. А мир-то получился достаточно интересный, и бросать его не хотелось. И мы отодвинулись где-то на век-полтора, попали из средневековья в эпоху, соответствующую европейской конца 18 века, добавили прибамбасов их Таласа, пригласили на представление любимых актеров 20 века - и нате вам приключения юной провинциальной актрисы, не менее юной провинциальной мещанки и студента Политехнической школы в Столице Империи среди аристократов, колдунов и секретных спецслужб".
Содержание:
PRELUDIUM - ЧТО ТЫ ДЛЯ МЕНЯ 1
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ - МУЗЕУМ 2
ГЛАВА ПЕРВАЯ - ПОДСТУПЫ 2
ГЛАВА ВТОРАЯ - ВЕСТИБЮЛЬ 10
ГЛАВА ТРЕТЬЯ - ХРАНИЛИЩА 28
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ - СПЕЦХРАН 38
ГЛАВА ПЯТАЯ - ГЛАВНЫЙ (ЧИТАЛЬНЫЙ) ЗАЛ 46
Сергей Лифанов
Инна Кублицкая
Те Места, Где Королевская Охота (Мир Книги - 2)
Лучший данайский дар - троянский конь
Приписывается Арканастру
PRELUDIUM
ЧТО ТЫ ДЛЯ МЕНЯ
Тук! Тук! Тук!
Медный дверной молоток в форме дракона, кусающего свой хвост, кажется, никто от начала времен не начищал, и он был покрыт такой зеленью, что при одном взгляде на него хотелось тщательно помыть руки. На белой перчатке, держащей его, останется след, но это и замечательно! Все до одного братья хранят в самых укромных местах свои первые белые перчатки, чуть испачканные в благородной зелени веков - знак причастия к ордену. Потом, после посвящения, ему выдадут специальный холщовый мешочек для этого. Простой холщовый мешочек, вроде кисета… Впрочем, трепетно это только для новичка.
"Знак посвящения" будет заметен только при дневном свете; сейчас же его никто не видит и ни о чем не задумывается. Пока.
Пока взволнованный предстоящим новичок, которого подвели к двери двое старшин, нетерпеливо ожидает ответа из–за двери, забыв от волнения, что по ритуалу он должен постучать еще раз, и один из старшин успокаивающе трогает его за рукав и кивает головой на молоток. Тот вспоминает и торопливо спешит снова запачкать перчатку.
Тук! Тук! Тук!
Сильный голос, заполняющий собой, кажется, всю небольшую и совершенно пустую, если не считать двух дверей, комнату такого обычного с виду городского дома, доносится словно со всех сторон сразу:
- Кто здесь?
От неожиданности у новичка дрогнули колени, и тот же старшина ободряюще поддержал его за локоть.
- Младенец в этом мире, - ответил другой.
- Пусть он войдет! - повелел голос.
Старшины отступили от новичка. Один из них завязал черным платком его глаза, другой таким же платком связал за спиной руки; камзол и жилет с него сняли перед самым началом церемонии, прежде чем вести сюда, в преддверие святая святых; сейчас же ворот рубахи расстегнули, обнажив чуть чаще, чем новичку хотелось бы, вздымающуюся грудь.
С лязгом отворилась дверь, и знакомый голос шепнул над ухом: "Прямо вперед" - и он пошел прямо вперед, глупо считая шаги.
Когда он насчитал их двадцать три, его опять остановили.
- Зачем явился он? - пророкотал громовой голос.
- В поисках истины, - отозвался первый и, в который раз опять не узнав своего голоса, незаметно ухмыльнулся.
Еще через девятнадцать шагов голос спросил:
- Готов ли он ее познать?
- Иначе бы он не стоял здесь, - сказал тот, что шел справа - он поручился за новичка, ему было и отвечать.
Шестьдесят один шаг…
- Чем заплатит он за истину? - допытывался голос.
- Жизнью! _ хором сказали оба, и первый подумал: "Чьей, интересно, на сей раз?".
Ровно восемьдесят…
- Пусть войдет! - повелел голос.
"Но я ведь уже вошел", - подумалось новичку, но Ритуал есть Ритуал - не ему его обсуждать.
И он пошел вперед…
Шагов насчиталось более сотни, в голове мелькнуло: "Сто восемьдесят шесть шагов, почти сто тридцать девять ярдов. Какой длинный коридор! И больше никто ничего не спрашивает. Пока не спрашивает", - напомнил он себе.
Ритуал ведь еще не был выполнен.
Тихий голос снова шепнул: "Сейчас будет спуск, осторожно". Он кивнул - хорошо, - с обеих сторон его снова крепко взяли за локти, и спуск начался.
Новичок насчитал двадцать одну ступеньку, прежде чем ступил на ровную поверхность.
Слух его уловил перемену: вокруг было по–прежнему тихо, но это уже была тишина большого помещения с высокими потолками, под которыми едва слышно шелестели призраки неслышных звуков, невольно издаваемых множеством находящихся здесь людей, сейчас неподвижных и безгласных.
Локти отпустили, прошуршали одежды - он остался один.
Он переступил с ноги на ногу, но тут же замер - в грудь холодно кольнуло. И тот, кто приставил к его груди острие сабли, произнес резко:
- Стой! Дальше нет пути!
- …ОЙ!..Й…Й-й… И!..И…И-и… - затухая, пронеслось по потолку эхо, разгоняя призраки.
Испытуемый сглотнул.
- Я должен пройти, - ответил он, как должен был ответить, как его учили.
- Чем ты готов пожертвовать за право войти сюда? - голос был холоден, как и острие шпаги.
- Своей кровью! - выкрикнул новичок и весь напрягся.
Эхо его голоса не успело заблудиться где–то вверху, а острие сабли уже пришло в движение и, совершив замысловатый танец, чиркнуло по обнаженной груди новичка, оставив на коже едва заметный свой след - тот даже не вздрогнул, - и кровь несколькими каплями, словно нехотя, выступила в надрезе, защекотав кожу.
Коротко взвизгнула сталь, убираемая в ножны, и прежний грозный голос сказал торжественно:
- Проходи, младенец! - Сейчас - или новичку это только казалось? - он звучал не так грозно, более обыденно, что ли, - перед тобой открыт новый Мир, новый Путь! Открой же глаза, брат !
И сразу все переменилось. Призраки звуков обрели плоть, а когда испытуемый, руки которого - он и не заметил как - оказались свободными, снял повязку с глаз, ожили и цвета и образы.
У него моментально закружилась голова, но через секунду он увидел перед собой освещенный множеством огней просторный зал, в зеркальных стенах которого многократно, до потери ориентации, отражались, множась, толпы людей. Все они были в одинакового кроя плащах с глубокими капюшонами–клобуками, полностью закрывавшими лица - лишь два овальных выреза для глаз позволяли скрывающимся видеть. В расцветке этих плащей прослеживалась единообразная пестрота: они были пошиты из желто–красно–черного шелка; такая ткань именовалась "змеиной" и последние годы начала входить в моду. У многих головы поверх капюшонов были охвачены латунными обручами в виде змей со вправленными в глазки зелеными камнями.
И все приветствовали новичка:
- Здравствуй, безымянный младший брат! Ты вступил в Орден Полоза!
Он стоял справа от сияющего от восторга и щурящегося от света новообретенного брата в Полозе, как и полагается по ритуалу наставнику–поручителю, и произнес эти слова вместе со всеми и с подобающем случаю подъемом. Но смотрел он на происходящее сквозь прорези своего капюшона со скукою. И уж тем более, никак не мог он разделить восторженного энтузиазма самого новообретенного брата, своего давнего приятеля и протеже. Впрочем, не очень–то и протеже, хотя, конечно, это он рекомендовал его… Ну не то чтобы рекомендовал, а тот сам напросился… Да и не то, чтобы напросился… Словом, тут не все так просто, но короче так: его попросили, он рекомендовал, парень обрадовался чести - и все довольны.
Тем временем церемония двигалась своим чередом: пожимались облаченные в белые перчатки руки, произносились торжественные слова, звучали поздравления, приветствия…