- Вы покупаете мое внимание. Вставьте карточку в прорезь.
- А я вас не просил появляться на экране, - сказал Линдсей по-английски. - Отключайтесь. Делайте что хотите.
Взгляд женщины стал обиженным.
- Я всегда делаю что хочу. - Она тоже перешла на английский. - Если захочу, то затащу вас внутрь и порежу на мелкие части. Вы понимаете, где находитесь? Это не дешевая шарага для бродяг. Мы - Черные Медики.
В Республике о таких и не слышали, но на Совете Колец Линдсей о них наслушался достаточно: преступные биохимики из самых глубин шейперского дна. Скрытны, решительны и жестоки. Имеют собственные опорные пункты - подпольные лаборатории, разбросанные по всей Системе. И это, выходит, одна из таких.
Он придал улыбке просительный оттенок:
- Я и вправду хотел бы войти. Только не по частям.
- Вы, должно быть, шутите. Ваша дезинфекция обойдется во столько, что вы сами того не стоите.
Линдсей поднял брови:
- Бактерии у меня - стандартные…
- Здесь - полная стерильность. Мы живем в чистоте.
- Выходит, вы там так и сидите? Ни войти, ни выйти? - Линдсей изобразил на лице удивление. - Как в тюрьме?
- Мы здесь живем. Это вы там, снаружи, как в тюрьме.
- Вот жалость-то… Ладно. Я веду дела в открытую. Я в ваших краях, некоторым образом, в качестве нанимателя. - Он пожал плечами. - Весьма приятно было бы с вами побеседовать, но время поджимает. Всего хорошего.
- Стоять. Вы не уйдете без моего позволения, - сказала женщина.
На лице Линдсея появилось выражение тревоги.
- Послушайте, - заговорил он. - Вашу репутацию никто не ставит под сомнение. Но вы же - там, взаперти. И для меня бесполезны. - Он провел пальцами по волосам. - Значит, разговаривать нам не о чем.
- Кто вас послал? Кто вы, в конце концов, такой?
- Линдсей.
- Лин Дзе? В вас нет ничего восточного.
Линдсей, заглянув в объектив, встретился, с нею взглядом. По видео трудно было произвести впечатление, но неожиданность очень эффективно действовала на подсознание.
- А вас-то как звать?
- Кори Прагер, - ответила она. - Доктор Прагер.
- Так вот, Кори, я представляю здесь "Кабуки Интрасолар". Коммерческое зрелищное предприятие. - Линдсей лгал с энтузиазмом. - Организую постановку и набираю труппу. Платим мы хорошо. Но если, как вы говорите, вы не выходите наружу, то я, честно сказать, зря трачу на вас время. Вы даже не сможете побывать на спектакле. - Он вздохнул. - Очевидно, я тут не виноват и отвечать за это не могу.
Женщина нехорошо засмеялась, и Линдсей догадался - она явно нервничала.
- А кого, собственно, волнует, что там, снаружи, делается? Конкурентов у нас нет и не предвидится, так что были бы у покупателей деньги, а остальное нас мало интересует.
- Рад слышать. Надеюсь, все прочие разделяют вашу позицию. Но я не политик, я - артист. Желал бы я отделываться от сложностей так же легко, как вы. - Он развел руками. - Теперь, если мы наконец поняли друг друга, я пойду.
- Подождите. О каких трудностях речь?
- Да есть тут… Другие партнеры. Я еще труппу не собрал, а они уже о чем-то сговорились. Постановка должна как-то помочь им при заключении сделок.
- Мы можем выслать к вам наши мониторы и оценить вашу продукцию.
- Очень сожалею, - твердо ответил Линдсей, - но мы не позволяем записывать либо транслировать наши пьесы. Это понижает сборы. Я не могу подводить труппу. Конечно, в наши дни играть может кто угодно… При нынешних препаратах, улучшающих память….
- Мы торгуем такими препаратами, - быстро сказала женщина. - Вазопрессины, карболины, эндорфины; стимулянты, транквилизаторы. Препараты, заставляющие человека кричать, визжать, вопить. Черные Химики сделают все, что можно продать. Не сможем синтезировать - выделим из тканей. Все, что угодно. Все, что только сможете выдумать. - Она понизила голос. - Ведь мы - друзья. Сами понимаете, с кем. С теми, что за Стеной. Они очень нас ценят.
- Еще бы. - Линдсей понимающе закатил глаза. Она опустила взгляд; до него донесся быстрый стук по клавиатуре. Затем она снова взглянула на него:
- Вы, наверно, уже успели поговорить с этими блядями из Гейша-Банка?
Линдсей насторожился - о таком он не слыхал никогда.
- Пожалуй, мне следует сохранять конфиденциальность моих деловых переговоров.
- Вы - дурак, если верите их обещаниям.
- Но что же мне делать? - беспокойно улыбнулся Линдсей. - Актеры и шлюхи всегда были добрыми союзниками. Это так естественно.
- Они, должно быть, предостерегали вас на наш счет…
Женщина приложила наушники к левому уху и что-то выслушала с рассеянным видом.
- Я уже говорил, что стараюсь вести дела в открытую.
Неожиданно экран стих; дама что-то быстро сказала в микрофон. Затем лицо ее исчезло с экрана и сменилось лицом пожилого, судя по морщинам, человека. Линдсей лишь мельком разглядел его настоящую внешность: всклокоченные седые волосы, глаза под красными веками… Далее в работу включилась видеокосметическая программа: она прошлась сверху вниз по всему экрану, редактируя, сглаживая, подкрашивая изображение.
- Это, понимаете ли, ни к чему не приведет, - неуверенно запротестовал Линдсей. - Даже не пытайтесь меня во что-либо втягивать. Я должен организовать представление и не имею времени на…
- Заткнись, - оборвал его мужской голос. Из стены выдвинулся лоток - на нем лежал свернутый виниловый пакет. - Надевай. Войдешь к нам.
Линдсей встряхнул сверток - внутри оказался защитный комбинезон.
- Быстрее, - торопил Черный Медик. - Могут следить!
- Но я не предполагал… - забормотал Линдсей, неловко всовывая ногу в штанину. - Такая честь…
Он наконец влез в комбинезон, надел шлем и загерметизировал пояс.
Дверь шлюза поехала в сторону, скрежеща по забившей полозья грязи.
- Входи, - сказал голос.
Линдсей ступил внутрь, и дверь снова задвинулась. Ветер поднимал пыль. Пошел мелкий, грязноватый дождь. Затем откуда-то появилась робокамера на четырех телескопических ногах и уставилась объективом на шлюз.
Миновал час. Дождь перестал; в высоте бесшумно зависли два наблюдательных роболета. В заброшенной промзоне северной стены поднялась жестокая пылевая буря. Робокамера не сходила с места.
Наконец Линдсей неверными шагами вышел из шлюза. Поставив на каменные плиты черный атташе-кейс, он принялся стаскивать с себя защитный комбинезон. Свернув, он сунул его в лоток и с преувеличенным изяществом зашагал вниз по ступеням.
Воняло мерзко. Приостановившись, Линдсей чихнул.
- Эй, - сказала робокамера. - Мистер Дзе! Мне бы с вами поговорить, а?
- Если вы по поводу роли в пьесе, лучше явитесь лично, - ответил Линдсей.
- Удивительный вы человек, - заметила робокамера на пиджин-японском. - Я восхищен вашей дерзостью, мистер Дзе. Репутация у Черных Медиков - хуже некуда. Ведь вас и распотрошить могли ради химвеществ организма…
Утопая легкими матерчатыми туфлями в грязи, Линдсей направился к северу. Камера, поскрипывая левой задней ногой, поплелась за ним. Спустившись с невысокого холма, они попали в сад - мертвые, скользкие от черной слизи, без единого листочка деревья напоминали редкий поломанный забор. За садом, возле болотной жижи бассейна, стоял прогнивший чайный домик. Некогда элегантное строение из дерева и керамики рухнуло наземь грудой сухой трухи. Поддав ногой ствол, что лежал поперек дорожки, Линдсей закашлялся в облаке спор.
- Прибрать бы здесь, - задумчиво сказал он.
- А мусор куда девать? - спросила камера. Линдсей быстро оглянулся. Деревья - какие-никакие - но закрывали от наблюдения.
- Капремонт бы нужен вашей камере…
- Это лучшее, что я могу себе позволить, - ответил динамик.
Покачав кейсом, Линдсей сощурился:
- А то какая-то она у вас хлипкая и медлительная…
Робокамера подалась назад:
- Вам, мистер Дзе, есть где остановиться?
Линдсей почесал подбородок:
- Это что - приглашение?
- Лучше не оставаться под открытым небом. Вы ведь даже без респиратора.
- Я, - улыбнулся Линдсей, - сказал Медикам, что защищен новейшими антисептиками. Это произвело на них впечатление.
- Еще бы. Сырым воздухом здесь дышать не стоит. Если не желаете, чтобы ваши легкие стали похожи на эти деревья… - Робокамера помолчала. - Меня зовут Федор Рюмин.
- Очень рад познакомиться, - ответил Линдсей по-русски.
Сквозь костюм ему ввели стимулянт. Ясность мыслей появилась необычайная. Прямо невыносимая. Казалось, вот-вот сможешь заглянуть за грань. И переход с японского на не слишком привычный русский дался легко - все равно как пленку сменить.
- Да, удивительный вы человек, - сказала по-русски камера. - Раззудили во мне любопытство, раззудили… Вам это слово знакомо? Для пиджин-рашн оно необычно. Следуйте, пожалуйста, за роботом. Я здесь, неподалеку. И постарайтесь дышать не очень глубоко.
Рюмин обитал в маленьком надувном куполе из зелено-серого пластика, близ залатанной оконной панели. Расстегнув матерчатый шлюз, Линдсей вошел внутрь.
Чистый воздух, с отвычки, вызвал у него приступ кашля. Палатка была невелика - десять шагов в поперечнике. По полу вились провода, соединявшие залежи старого видеооборудования со старым аккумулятором, покоящимся на подставках из черепицы. На центральной опоре, также опутанной проводами, висели лампа, воздушный фильтр и спуск антенного комплекса.
Рюмин скрестив ноги восседал на татами; руки его лежали на джойстике.
- Позвольте, я сначала займусь робокамерой. Это одна секунда.