Царь Живых - Виктор Точинов

Они - охотники на людей. Они гоняются за добычей, чтобы пополнить свою кровавую коллекцию… Во время такой охоты на заброшенном заводе они встречают прекрасную девушку - девушку-вампиршу, которая, укусив одного из охотников, исчезает.

Теперь перед ними задача - как можно быстрее найти вампиршу и попытаться излечить друга, превращающегося в вампира и жаждущего человеческой крови…

В сборник вошли внецикловый роман "Царь Живых", и рассказ "Вампиры в Мэне", созданный для межавторского цикла "Секретные материалы".

Содержание:

• Царь Живых 1

  • Предуведомление соавтора 1

  • Пролог 1

  • ЧАСТЬ I - ЖЕСТОКОСТЬ 3

  • ЧАСТЬ II - ЛЮБОВЬ 19

  • ЧАСТЬ III - НАДЕЖДА 37

  • Эпилог 51

• Вампиры в Мэне 52

• Примечания 63

Виктор ТОЧИНОВ
ЦАРЬ ЖИВЫХ

Царь Живых

Предуведомление соавтора

Предлагаемая книга написана на основе материалов, хранившихся на трёх дискетах, принадлежавших покойному моему соседу по даче - подполковнику ****ву. Использование информации с дискет по полному усмотрению автора настоящих строк и отсутствие на титульном листе фамилии ****ва соответствует последней воле покойного и согласовано с его вдовой.

Считаю необходимым сказать несколько слов о своём соавторе.

Подполковник, насколько мне, человеку от армии далёкому, известно, - звание особое. Приставка "под-", похоже, порождает у носящих на погонах две звезды чувство некоей неполноценности, переходящей в жажду как-то самоутвердиться и самовыразиться. Если же становится ясно, что подполковничья ушанка никогда не сменится полковничьей папахой на лысеющей голове своего владельца, - упомянутая жажда может принять самые необычные формы.

Может - но обычно не принимает, заливаемая и утоляемая спиртными напитками в труднопредставимых для гражданского человека количествах. Но ****в был подполковником необычным, можно сказать, уникальным - совершенно не употреблявшим алкоголь и никотин. По-моему, этот странный факт был как-то связан с происхождением ****ва из семьи, со старообрядческими традициями - семьи, полностью утратившей веру, но сохранившей некоторые привычки (вернее, в данном случае, - отсутствие оных).

И - утолять жажду самовыражения подполковнику пришлось за клавиатурой раритетного 286-го компьютера. Результатом явилась незаконченная, но неимоверно раздутая рукопись объёмом около тридцати пяти авторских листов. Очевидно, весьма далёкому от литературы ****ву опус сей представлялся романом. Однако написан он был в форме растянутой до бесконечности лекции, читаемой неким преподавателем неким "господам кадетам". (Насколько мне известно, преподаванием в возрождаемых ныне кадетских корпусах ****в никогда не занимался.)

Не имея ничего против людей в погонах, я признаю их необходимость - разумеется, при условии полной открытости военного ведомства и неусыпного контроля над ним демократической общественности. Поэтому безжалостное урезание мною из не лишённой занимательности истории многочисленных казарменных баек и тупых солдафонских шуточек никакой антиармейской направленности не несёт - все эти не имеющие литературной ценности плоды военной мысли затрудняли восприятие похороненного под ними рассказа подполковника ****ва.

Также мною изменена форма примечаний, неизменно начинавшихся словами "Даю вводную…", "Довожу…", "Информирую…". Удалены чрезмерно перегружающие текст местоимения "я", обращения "господа кадеты" и постоянные упоминания о звучащей трубе. Сокращена примерно в пять раз эротическая сцена в третьей части, переходящая за грань откровенной порнографии. И - убран подзаголовок "Поэма о Воинах" - явно претенциозный и необоснованно ставящий прозаический текст подполковника ****ва на один уровень с бессмертной поэмой Гоголя.

В остальном - текст подполковника оставлен без изменений и только ****в ответственен за все ошибки, неточности и искажения фактов на нижеследующих страницах.

Соавтор.

* * *

Алёне - к которой хочется возвращаться.

Андрею - стоящему в том же строю.

Всем Воинам - павшим и нет.

Павшим - в первую очередь.

Пролог

При Петрищенке это было, да…

В каком году? Э-э, милай, у нас года все друг на дружку похожие… У нас года-то ведь как считают? До войны да после войны, при Сухареве да при Петрищенке… Но не так давно было.

Парень тут у нас жил, Санька Сорин. Не сильно молодой, лет тридцать ему было, когда это стряслось… Но неженатый. По Машке всё сох, дочке бухгалтерской, - у нас, в Парме, познакомились, на танцульках. У Саньки тётка тут жила, гостил… А Маша-то девка с разбором, опять же учиться хотела, столиц повидать - ей муж с города нужон был, а не мазута с буксира… Но Санька на неё запал - страсть. За сорок вёрст к ней гонялся, из Усть-Кулома. Ну да ему-то проще было - речник, хоть раз в неделю, да мимо плывёт… Тогда посёлки-то в верховьях ещё живы были, много по Кулому плавали… А сейчас… Но ладно, я про другое рассказать-то хотел.

Началось всё, как пароходство на…нулось. Да нет, пароходы не потонули… При-ва-ти-зи-ро-ва-ли. За ваучеры, … Чубайса … через … и обратно…

Ну и всё, отплавались… По Кулому, в смысле… По Печоре-то ничего, там и грузов, и людей хватает, а у нас угол медвежий, к верховой какой деревушке горючки-то сожжёшь - а там один пассажир да сумка с письмами. Невыгодно.

Короче, из тех посудин, что в Усть-Куломе числились, - какие на Ижму перегнали, какие на Ус. А самое старье, рухлядь списанную, - распродали по дешёвке. Плавайте сами как знаете. Две "Зари" водомётные - те хоть на ходу были - леспромхоз взял, работяг возить на дальние участки. Райкопторг бывший тоже кое-что прибрал, что как-то плавало…

Ну Санька и купил корыто, самое завалящее, на берегу два года ржавевшее… Подзанял и купил. Катер восьмиместный, "Тайга". Намаялся с ним - страсть… Старый, дырявый, что можно - свинчено… А что нельзя - с мясом выдрано.

Долго Санька возился - всё своими руками, по винтику, по гаечке… Но сделал - игрушка! Покрасил - сверкает, белый с синим, а на бортах буквами большими красными: "МАША". Название, значит. Раньше-то только номер посудине полагался…

И первым делом - к нам. То есть к Машке, понятно. Я так думаю, показать - что он теперь не футы-нуты… Предприниматель. Капитан. Судовладелец. И- будущее впереди имеет…

Не знаю, до чего они дотолковались тем вечером, врать не буду… Но замуж она за него не пошла… Может, от ворот поворот дала, может, подождать-подумать просила… Не знаю. А утром Санька на берег выходит, глядь - катер какая-то падла изгадила. Не то чтоб сильно, но… неприятно очень. Короче, намалевали на борту, после МАША, чёрной краской - ЦЕЛКА. Такими же буквами здоровенными. На другом - то же самое. С намёком, значит. Дескать, не обломится. И нашито парнишки за ней бегали, ну и подстарались ночью…

Ух он вскипел! Да пойди найди… Всем по списку морду не набьёшь. Выпросил скорей краски белой баночку, замазал. Только вот чёрные буквы всё равно проступали, особливо если чуть подальше отойти. Так и отплавал первый рейс на "МАШЕ-ЦЕЛКЕ"…

Потом, ясное дело, отскоблил до металла, заново выкрасил - но название прикипело. Намертво. Так и говорили: "На чём в город-то едешь? - "Да на "Целке"…"

За глаза, понятно. Так-то Саньку уважали. Да и цены не ломил, как другие… Думаю, не получилось бы всё равно из него буржуя, не тот человек был…

Но это всё присказка, запевка…

Ты давай наливай, не стесняйся. Под рыбку… Рыба-то, она посуху не ходит… И-эх, хороша… Научились в городе водку делать, раньше-то такой сучок воркутинского розлива к нам завозили…

А Санька-то? Санька…

На другое лето было… Рыбалили мы с друганами на Синей Курье - это вёрст тридцать выше. Место укромное - чир, сижок попадается, да и лососка с моря порой доходит… Ну т-ты сказал… Чир - это рыба такая, темнота ты столичная… Заверну с собой пару малосольных - пальчики оближешь.

Ну, короче, поставили сети, сидим на берегу, поглядываем… Рыбнадзор туда редко суётся, но всё же… День сидим, другой, рыбу солим.

Вдруг: стрекочет по реке. Снизу. Что за гости? А это "Маша-Целка" против течения идёт. Рисковый был парень Санька. И фартовый - там чуть ниже по реке перекат, Ольгин Крест. Летом - непроходимый. Камни как клыки торчат. А которые не торчат - те ещё хуже. Мы и то дюральки берегом, бечевой протащили… А то не днище вспорешь, так шпонку с винта срубишь всенепременно… Но Санька - проскочил. На "Тайге"! Как? Сам до сих пор удивляюсь…

Ну, пальнули в воздух, машем - причаливай, дескать. Саньке завсегда рады - рыбки с собой дать, разузнать, что на реке творится…

Причалил. С ним четверо, городские. Эск-пи-ди-ция. В Усть-Куломе Саньку наняли. Да нет, не геологи… Кончились у нас геологи, давно не. шляются… А как эти обозвались - не помню. Что-то мудрёное…

Один пожилой, типа профессор. Нет, профессором они его не звали, всё по имени-отчеству, но глянешь - натуральный профессор. Очки, борода, трубка - всё как положено. Двое других, мужик с бабой, при нём как бы… и не то чтоб просто к нему с уважением - поддакивают да в рот заглядывают.