Это было не логично. Внешний вид не имел ничего общего с истинной природой пришельцев, но Чакотай почувствовал, тем не менее, рывок старой эры. Один из них вышел вперед, уставившись на него этими прозрачными глазами.
-Вы - коммандер Чакотай?
Чакотай был удивлен. -Да, как вы узнали?
Скедан прикрыл эти глаза в своем эквиваленте человеческой улыбки.
-Удачное предположение.- Он поднял переднюю ногу к своей собственной голове, защищенной костным наростом, и указал на мех выше глаза. –Ваша татуировка, Коммандер.
Конечно, подумал Чакотай, его подозрения развеялись. Это, наверно всплыло во время беседы о званиях и татуировках. Он вспомнил имя Скедана, с которым Джейнвэй разговаривала. -И Вы - Taмаак Вриис?
-Действительно я. Коммандер, мы более благодарны, чем мы можем сказать за Вашу помощь.- Он колебался, затем доверительно признался, -Становится трудным поддерживать надежду после такого количества лет, но Вы снова дали нам надежду, что мы достигнем нашего предназначения. Молодым,- и он жестом указал на несколько маленьких Скеданов, некоторые из которых были все еще в мешочках их матерей, -нужен дом. Место, которое принадлежит им. Цель, к которой мы стремимся.
-Мы сделаем все от нас зависящее-, заверил его Чакотай. Он ощутил возможность снова вернуться к своим корням. Его собственная юность и молодость была бурной, наполненный поисками, чтобы найти место во вселенной.
По иронии судьбы, это квест для индивидуальности, его упрямое "своеволие," привело его в обратно к его отцу наставлений -которого, как он думал, он хотел бы избежать.
Он желал бы побольше поговорить со скеданами, и собирался это сделать, но прямо сейчас был протокол, согласно которому необходимо было провести досмотр.
-Требуется, чтобы ваши люди были досмотрены на возможное наличие оружия или чего-либо, что могло бы представлять опасность. Плюс, поскольку мы не знакомы с вашей технологией, мы оказались перед необходимостью произвести ручной досмотр вашего имущества. Пожалуйста, не обижайтесь
-Конечно, нет. Мы прекрасно понимаем, и будем сотрудничать в полной мере.- Taмаак махнул рукой, и шесть скеданов шагнули вперед, протягивая свои Потрепанные пакеты без жалоб для проверки.
-Скажите мне, если я не буду чересчур торопиться,- сказал Тамаак, ступая ближе к Чакотаю, -каково значение татуировки на Вашем лице? У нас также есть ритуальные татуировки, которые обозначают наши разряды и положение в обществе,- добавил он, показывая круг, перекрещенный с полосами на его правом плече.
Абсолютно довольный беседой, Чакотай рассказал Тамааку о своем отце, значении татуировки, и духе Неба, кто дал им это. И как он говорил, это было почти, как будто он вернулся в те дни своей юности. Он, мог, поклясться, что обонял сладкий, успокаивающийся аромат полыни, травы которую сжигал его отец на ритуалах очищения.
Лисса Кэмпбелл пристально посмотрела на пришельцев. Все знали, насколько полезны они были в разрешении бюрократических заморочек империи Лхиаариан. Скеданы были также беженцами. Что-то, она не знала то, что, произошло с их родным миром, и они теперь искали новое место, чтобы жить. Это было действительно, печально, тем более, что они выглядели такими хорошими людьми. Лисса Кэмпбелл знала все о том, каково быть оторванным далеко от места, которое она любила. Она выросла в колонии, которая была, по существу, границей.
Когда ей было только одиннадцать лет, ее младшая сестренка была убита, и остальная часть ее семьи сбежала чтобы спасти свои жизни. Лисса и ее родители выжили, но у них даже не было пакетов, как у Скеданов. Она задалась вопросом, поскольку лейтенант Рамирес и энсин Доусон прощупали дрянные пакеты, на которых ясно были видны годы трудного путешествия, что произошло с родным миром скеданов.
Один из младших скеданов встретился с ней взглядом и неторопливо направился к ней.
-Привет,-сказала она, вглядываясь в глаза.
-Ну, Привет,-Лисса улыбнулась. -Как тебя зовут, малышка?
-Тхена,-сказала она шепчущим девичьим голосом. -Симпатичные кнопки, добавила она, всматриваясь в пульт. -Я могу потрогать?
-Ну, только те, что я тебе скажу, ладно?- Она поглядела, пытаясь найти мать маленькой Тхены. Изящная скеданка увидела их обоих вместе, и прикрыла глаза.
Она разрешила играть, подумала Лисса. "Хорошо, мы начинаем!" Тхена хохотала от восторга в объятиях Лиссы Кэмпбелл она протянулась к одной цифровой клавише, чтобы погладить светящиеся огни на пульте.
Лиса не смогла сдержать улыбку на своем лице. Ее младшая сестренка Лара была очарована танцующими огоньками, а затем теплая тяжесть наполнила ее сердце, и, на какое-то мгновение ей показалось, что она уловила запах яблочного пирога, - любимого Ларой.
Луис Рамирес восхищался стойкостью Скеданов. Они явно пережили какое-то ужасное испытание, но их дух был непоколебим. В пакетах он не нашел ничего, что напомнило оружие только продовольствие, посуду и другие безопасные предметы. Просто чтобы быть уверенным, он поднял трикодер над сумкой Тамаака Врииса и повторил этот процесс с другими. Трикодер не зарегистрировал ничего необычного. Скеданы не представляли угрозы.
Он выпрямился и кивнул Чакотаю. Рядом с ним, его напарник офицер безопасности, энсин Доусон, закончил осмотр оставшихся пакетов.
-Никакого оружия, сэр,- сказал он первому офицеру.
-Я не удивлен,- сказал Чакотай и тепло улыбнулся Tамааку.
-Рамирес, Вы сопроводите наших гостей в Грузовой отсек Один? Я приношу извинения за то, что не могу предложить Вам надлежащие каюты, Тамаак, из-за такого большого количества ваших людей- Tамаак успокаивающе поднял руку? Лапу?
-Не надо, Коммандер. Когда Вы путешествовали так плохо и настолько долго, как мы, любое место без ветра и дождя походит на благословение от "Того, Кто Делает" Себя. С вашего позволения, я останусь, чтобы приветствовать остальных моих людей".
-Конечно. Рамирес?
Рамирес улыбнулся малочисленной группе. Он видел силу в их лицах, мудрость в их глазах, и был очень рад, тому что Джейнвэй решила протянуть им руку помощи.
Когда он повернулся, чтобы отвезти их в Грузовой отсек Один, ему показалось, что он почуял слабый запах созревающего на дереве манго.
Семь из Девяти неожиданно ощутила огромную усталость. Она отшатнулась, моргая. Где она находиться? Это не было ее альковом в Грузовом отсеке Два.
И при этом это не была знакомая, стерильная окружающая среда медицинского изолятора, который быстро стал местом, где она, кажется, провела большую часть своего времени.
Это должно быть голопалуба. Но какая программа? Она разуметься она не создавала их, и эта программа не была похожа на то, что она видела, раньше посещая голодек вместе с Джейнвэй или однажды с Гарри Кимом. Трава была фиолетового цвета
И перед нею была, Она почувствовала вспышку тревоги. Перед ней была трех метровая скульптура женщины гуманоида. Она узнала Вид 407. Она подавила панику со словами, которые раньше приносили ей комфорт: - Вид 407 .
Технологически развитая раса, но с непропорциональным интересом к своей культуре и искусству, а не к собственной науке. Сопротивление было минимально Их биологическая и технологическая отчетливость…
Слова исчезли из ее разума, когда она уставилась на скульптуру. Женщина была пожилой. Его семипалые руки были шишковатыми, но в одной она держала упрощенное изображение солнца, в другой, луны. Лицо демонстрировало то, что люди назвали "характером". Оно было волевым, но мягким.
Семь узнала его. Это была она.
-Нет-, прошептала она. Она посмотрела на свои руки, увидела пять пальцев, имплантаты. Она не была этой женщиной. Друана, произнес тихий голос в голове. И все же она опустилась, ноги больше не поддерживали ее, и, свернувшись калачиком в позе эмбриона. Четыре черных птицы составляли ее компанию, хотя она сделала все, чтобы их игнорировать.
В ходе человеческой истории, одна из вещей, которой больше всего боялась эта раса был страх сойти с ума. Красочная фраза, которая неожиданно возникла, "сошла с ума,", как будто ум был чем-то конкретным, что могло быть помещено вниз и затем забыто. Медицина двадцать четвертого столетия была в состоянии предотвратить или успешно лечить большинство заболеваний мозга. Ужасная угроза "безумия", усиленная ее основным страхом, уменьшилась, хотя это было все еще вероятно.
Семь в уме перебрала все, что произошло с ней, она не могла избавиться от чувства, что такая катастрофа с ней происходит. Казалось, не было никакой причины ее "видений". Не было никакого сигнала от Борга, никакого спускового механизма для подавляемой памяти.
Кроме того, эти сценарии были, очевидно, не ее собственными воспоминаниями. У них, казалось, не было реальной связи с нею, это было, как будто в течение краткого времени она стала кем-то еще, жила их жизнями, предписала их мечты и страхи, и направила их творческий потенциал.
Из ее глаз потели слезы. Одного этого было достаточно, чтобы донести до нее, что происходит нечто необъяснимое. Семь из Девяти заставила себя прекратить плакать. Она приложила усилия, чтобы разжать свои руки, ее пальцы так сильно дрожали, что ей потребовалось две попытки, чтобы нажать на комбейдж на своей груди.
-Семь из Девяти Медотсеку.- Слова с трудом вырвались из ее горла.
-Доктор здесь. Семь, что случилось?
Беспокойство в его голосе принесло больше слез. Она снова посмотрела на скульптуру, своеобразный автопортрет, который не был ею, сделанный руками, у которых не было таланта и никакого обучения.
-Доктор-. Она облизнула губы и попыталась снова. -Доктор.
Я думаю… я думаю, что я схожу с ума.