В поселке, рядом с которым живет Михаил Ратников, начинают пропадать люди. Кроме того, на болотах у озера видели странного юношу, зачем-то ограбившего бомжа. И местный предприниматель - торговец металлом - все чаще отправляет свою самоходную баржу на один из неприметных островков на границе с Эстонией, издавна пользующийся дурной славой. Развалины расположенного на острове мрачного здания люди до сих пор называют Проклятой мызой, а бывших ее обитателей - демонами крови.
Именно с ними Михаилу и придется вступить в бескомпромиссную борьбу, развернувшуюся и в наши дни, и в середине тринадцатого века, куда Ратников отправился на поиски своей пропавшей жены, и даже в довоенном тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
А началось все с приезда в поселковый оздоровительный лагерь детского дома, с его интеллигентным директором и милой медсестрой…
Содержание:
Глава 1 - Лето. Окрестности Чудского озера - ГОСТЬ 1
Глава 2 - Лето. Окрестности Чудского озера - ОЛЕКСА 6
Глава 3 - Лето. Чудское озеро - ПРОКЛЯТАЯ МЫЗА 11
Глава 4 - Лето. Чудское озеро - ОСТРОВ 12
Глава 5 - Лето. Чудское озеро - МЕРТВЫЕ И ЖИВЫЕ 14
Глава 6 - Лето. Чудское озеро - КРОВЬ 16
Глава 7 - Лето 1243 года. Чудское озеро - ЗАМОК 22
Глава 8 - Лето 1243 года. Чудское озеро - ШАЙКА 25
Глава 9 - Лето 1243 года. Чудское озеро - АМБАР 28
Глава 10 - Лето. Чудское озеро - МАША 30
Глава 11 - Лето. Окрестности Чудского озера - ГРУППА КРОВИ 34
Глава 12 - Лето. Окрестности Чудского озера - ЖЕНЩИНА И РОЗЫ 36
Глава 13 - Лето. Чудское озеро - ДВА МЕЛОМАНА 38
Глава 14 - Июль 1938 года. Чудское озеро - АРИЯ 39
Глава 15 - Июль 1938 года. Чудское озеро - СТУК-ПОСТУК 42
Глава 16 - Лето. Чудское озеро - СНОВА ОСТРОВ 44
Глава 17 - Лето 1244 года. Земли Тевтонского ордена - БУРГ 47
Глава 18 - Лето 1244 года. Чудское озеро - ДЕМОНЫ КРОВИ 49
Глава 19 - Лето 1938 года. Чудское озеро - ГОРЕЛАЯ МЫЗА 52
Глава 20 - Лето. Окрестности Чудского озера - СНОВА ДЕМОНЫ… 57
Глава 21 - Осень. Окрестности Псковского озера - ГОРЕ ОТ УМА 58
Андрей Посняков
Демоны крови
Глава 1
Лето. Окрестности Чудского озера
ГОСТЬ
Благородные сеньоры, живя в сельской местности, никогда не занимались сельским хозяйством.
Марк Блок.
Феодальное общество
- Вот это тачка!
Миша посмотрел в зеркало заднего вида и ухмыльнулся.
- Да уж, по нашим дорогам только на таких и ездить. Кстати, что за модель-то? "Опель-Капитан"? "Испано-Сюиза"?
Сидевший рядом с ним, на пассажирском кресле видавшего виды "уазика", Генка Горелухин - Геннадий Иваныч, мужик лет сорока с половиной, местный, заядлый рыбак и охотник - скривил в усмешке тонкие губы:
- Ну, ты уж скажешь тоже - "Испано-Сюиза"! Где ее сейчас найдешь-то? "Мерс" это, тридцать пятого года, Гитлер еще на подобном ездил, кажется.
Машинка и в самом деле была хоть куда - доведенная до ума, отлаженная, сверкающая никелем и лаком, двухцветный - красно-белый - кабриолет с поднятым верхом, водителя Михаил разглядеть не успел - уж слишком быстро пронесся этот ретроавтомобильчик, здесь, на шоссе, "уазику" с ним не тягаться.
- Смотри, смотри, на нашу дорожку свернул, - Горелухин удивленно прищурился. - Это к кому, интересно?
- Может, автопробег? - притормаживая у заправки, предположил Миша. - Ну, это… Ударим по головотяпству и разгильдяйству и все такое прочее…
Геннадий Иваныч покачал головой:
- Не, вряд ли. Если б пробег - я б точно знал.
Тут Горелухину можно было верить вполне - он на ретротехнике был помешан, журналы специальные время от времени покупал, автомодельки - за неимением финансовой возможности приобрести какой-нибудь репликар. В общем - разбирался.
Залив полный бак, Михаил закрутил крышку и, забравшись в салон, покатил по шоссе к лесной дорожке, куда совсем недавно свернул ретро-"мерс".
- Дачники, может, какие, - тихо предположил Геннадий Иваныч - ну, не давала ему покоя эта машина! - Или туристы.
- А может, к Узбеку…
- Может, и к этому… - Горелухин презрительно скривился и сплюнул в окно. - Понаехали тут…
Узбека… и вообще, "узбеков", в поселке - сросшемся когда-то из двух - леспромхозовского "Советский № 3" и древнего Сяргозера - не любили. К слову сказать, сие многолюдное семейство вообще-то было чисто русским - Кумовкины, - просто вот лет пять, а то и больше - никто уже точно не помнил - назад они переехали в здешние края из Узбекистана, быстро обжились, выстроили приличный особнячок, кто-то занялся лесом, кто-то торговлей - конечно, были связи, иначе не позволили бы. Местных мужиков это злило - ишь, какие-то там пришельцы живут во много раз лучше их! Миша в эти неприязненные отношения не лез, лишь прикидывал иногда, этак, по справедливости рассуждая - вот ежели б здешние мужики за воротник-то не закладывали по любому поводу и без оного, глядишь, и сами бы жили не хуже…
- Чего, думаешь, мы хуже живем, оттого что пьяницы? - Горелухин словно подслушал Мишины мысли. - Ну, я вот не пью почти… И что? Богато живу?
Михаил ничего не сказал - а что тут скажешь? Хороший мужик Геннадий Иваныч, и работящий, и на все руки мастер, только вот невезучий, да…
- Вот ты, Миша, только не обижайся, как магазин-то в поселке открыл? - скосив глаза, собеседник ухмыльнулся. - Вот просто так взял и открыл, да? Явился вот, здрасьте, мол, я Ратников Михаил Сергеевич, решил тут у вас поторговать?
- Ну не так, конечно, - Ратников усмехнулся. - У приятеля моего тут кое-какие связи имелись… ну, среди местной власти. Василия-то помнишь, приезжал ко мне как-то?
- Василий… А, мент-то питерский?
- Он.
Михаил резко свернул на лесную дорожку, и Горелухин едва не ударился головой о лобовое стекло. Хмыкнул:
- Я сперва думал, Вася - это брат твой. Очень уж вы похожи.
- Ну да, похожи, - Ратников улыбнулся - обоим слегка за тридцать, оба высокие, оба брюнеты, только у Миши глаза синие, а у Василия - карие. - Ганс только чуть младше, на год.
- Кто младше? - не понял Геннадий Иваныч.
- Ну, Ганс, прозвище у него такое, у Васьки, от фамилии - Ганзеев… Хотя и не только от нее.
Пару лет назад старший опер капитан милиции Василий Ганзеев внедрялся по служебным надобностям в среду исторических реконструкторов, всяких там клубов и прочих - косил под вермахтовского гренадера, форму даже пошил и все такое. Вот с тех пор и повелось - Ганс! Так теперь и на службе звали.
Ратников притормозил и переключился на пониженную, проезжая лужу и как только "мерседес" в ней не застрял?
- Ну вот, - задумчиво покивал Горелухин. - Я же говорю - связи! Лапы мохнатые.
- Ага, лапы… Я, Гена, еще и в Питере родительскую квартиру продал… сюда уж приехал на свой страх и риск… да, Ганс помог, присоветовал. Не столько ради себя, сколько ради Машки - ей деревенский воздух нужен, легкие.
- А-а-а… Это да, воздух у нас знатный - ложками есть можно! - Геннадий Иваныч зачем-то снял кепку и, пригладив волосы, неожиданно улыбнулся. - Жена у тебя, Миша, славная! И красивая, и работящая, и приветливая… Где только такую нашел?
Где нашел?
Ратников только хмыкнул - знал бы ты, Гена, где!
- Так, значит, говоришь, супружница твоя легкими мается?
- Ну… не мается, но…
- Ей барсучий жир нужен! Натираться и внутрь… Что ж ты раньше-то не сказал, а? - Горелухин осуждающе покачал головой. - Есть ведь у меня, привезу… хочешь, так прямо сейчас заедем?
- Спасибо, Гена! - от всей души поблагодарил Михаил. - Только это… сейчас некогда - в администрацию зачем-то вызвали. Давай на днях?
- На днях так на днях, - Геннадий Иваныч вытащил из мятой пачки папиросину, сунул в рот и вопросительно посмотрел на некурящего - точнее, бросившего - Ратникова. - Я закурю, можно?
- Кури, кури, Гена.
Горелухин чиркнул спичкой, с видимым удовольствием затянулся и, выпустив дым, продолжал разговор:
- Я, кстати, знаю, зачем вас председатель зовет. Тебя, "узбеков", Пальчинского - всех, у кого заправки да лавки, ну и всякие там пилорамы… - Геннадий Иваныч презрительно сплюнул: частных предпринимателей он откровенно не любил, всех - ну вот разве что кроме Миши - считая ворами, мошенниками и проходимцами, да и вообще симпатизировал КПРФ. - Детский дом какой-то на лето домишко снял - ну, интернат бывший - небось, спонсорской помощи хотят, вот к председателю и обратились, а он - к вам, к кому же еще-то?
Председатель - так в поселке по старинке именовали главу администрации волости Юрия Михайловича Поганкина, не старого еще мужика, бывшего (при коммунистах еще) заведующего свинофермой, несмотря на свою фамилию, человека в общем-то неплохого и в округе вполне уважаемого.
- А, - сворачивая к поселку, кивнул Михаил. - Для детского дома, значит. Ладно… Тебя, Гена, где высадить-то?