Глава 3
Лето. Чудское озеро
ПРОКЛЯТАЯ МЫЗА
Мы знаем, что у людей есть цели… но какие именно - мы не знаем.
Поль Вен. Как пишут историю.
Опыт эпистемологии
Лодку взяли у Горелухина. Была у него, даже с мотором, на веслах-то в этакую даль переть - намахаешься! С этим-то проблем не было, а вот с другим… Островок - небольшой совсем, можно даже сказать, маленький, располагался как раз у эстонской границы. Назывался… а черт его знает, как он там назывался! Все звали - Проклятая мыза… или Горелая, дом там когда-то давно сожгли или хутор. Раньше, до войны еще, остров принадлежал Эстонии, потом, естественно, СССР, а сейчас вот - России, Псковской области, хотя, конечно, эстонцы и скалили на него зубы - дескать, наш был, так отдайте! Ну, они и на Печорскую землю тоже посматривали… Ну, посматривай не посматривай, а никто им ничего отдавать не собирался!
Никакого разрешения Ратников не делал, а по совету того же Горелухина просто дал взятку командиру пограничной заставы - была тут такая, располагалась довольно далеко, пришлось уж съездить, деваться некуда.
Командир, точнее временно исполняющий обязанности командира, - толстый, похожий на заматеревшего бурундука, капитан - взял на лапу охотно и, можно даже сказать, вполне рутинно. Видно, просьба его ни капельки не удивила. Да многие ведь приходили с тем же…
- Что, у Желчи, в губе половить хотите? Клев там знатный… Нет, никаких бумаг я вам выписывать не буду. Так ловите. Просто скажу своим, чтобы не трогали… Как, говоришь, зовут-то?
- Миша… Ратников Михаил Сергеевич. Племянник еще со мной будет, Олекса… Алексей Рыбин.
Капитан хохотнул:
- Рыбин? Фамилия подходящая. Паспорта возьмите с собой… ну или ты свой хотя бы. Если наш катер увидите - спокойно дождитесь, я предупрежу. Когда ловить-то собираетесь?
- Так завтра.
- Завтра… - вытащив из кармана камуфляжной куртки замусоленный блокнот, капитан аккуратно записал туда дату и имена, после чего удовлетворенно махнул рукой. - Хорошего клева!
Вот так вот все просто! Покидая заставу - несколько деревянных, выкрашенных веселенькой зеленой краской домиков, - Михаил с ухмылкой посмотрел на припаркованный возле шлагбаума новенький серебристый "форд", похоже, принадлежащий тому самому капитану. А что? Каждый живет, как может… в меру своих способностей и возможностями предоставления требуемых обществу услуг. Хотите рыбки? Так и быть, ловите, не тронем. Но никакой бумаги не выпишем… а зачем? Слово на слово!
Ушлому капитану Ратников дал тысячу. Немного, но такова была такса за день. Ночь - больше, несколько дней - соответственно. Вполне разумные расценки… всем доступно, всем хорошо… А какие-то гады еще с коррупцией бороться собрались! Зачем, спрашивается? Это ж ясно - не столько взяточникам, сколько простому мужику хуже будет.
Утром Миша с Олексой встали на заре, как и положено рыбакам. Пока добрались до Черной реки, до озера, к лодке. Выгребли на веслах подальше, чтоб зря не шуметь, потом Ратников завел мотор.
Затарахтело, задымило - Олекса едва не свалился в воду, хоть Миша его и предупреждал, что будет шумно.
- Да ты не боись, не боись, парень! Гляди, как ходко идем.
- Вот то-то, что ходко… - мелко крестился юноша, - Ой, Господи… за грехи наши…
- Да перестань ты, - Ратников деловито направлял лодку к проливу между Псковским озером и Чудским. - Глянь лучше - денек-то какой хороший! Клев будет, этот точно… Ладно, ничего не найдем, так хоть рыбы наловим. Любишь, Олекса, ушицу?
- Люблю, - парнишка со страхом косился на тарахтящий движок. - Всякую люблю - и налимью, и стерляжью, и осетриную, и сомовью…
- Да уж, - засмеялся Миша. - Губа не дура! Ты чего так на мотор таращишься? Не бойся, говорю, не укусит. Мельниц ведь водяных не боишься?
- Не боюсь, господине… Так ведь то мельница!
- Так и это тоже вроде мельницы… только не на воде, а на… на другой жидкости. Сейчас вот мысок пройдем… потом свернем на север, потом - еще один мыс, а там уж часика три, три с половиной, останется.
- Ась?
- К полудню, говорю, будем!
И тем не менее Олекса косился на мотор со страхом - все ж таки средневековые люди были весьма косными, а страх - это основное, что имелось в их жутковато-беспросветной жизни. Страх перед Господом, перед всем новым, непонятным, перед чужаками, перед самим собой - необходимостью самолично отвечать за что-либо, ну и, наконец, страх перед властью. Привычный все поглощающий страх, который, однако, можно было значительно ослабить ощущением стаи - "мы" - "наши", "они" - "чужие", тупостью и - как вариант - бесшабашностью, этаким весельем, пиром во время чумы. Олекса, между прочим, многих этих страхов уже не имел, потому как относился к типу бесшабашному и в последнее время добывал средства к жизни тривиальным разбоем на пограничных территориях Тевтонского ордена. Или Ливонского. Еще точнее - отделения Тевтонского ордена в Ливонии - бывших меченосцев.
И вот этакий-то юный башибузук опасался обычного лодочного мотора. Вовсе не потому, что движок был такой страшный… он просто был насквозь непривычным, иным. А иное - тем более непонятное - всегда пугает.
Пройдя последний мыс, выбрались на просторы Чудского озера, широкого, привольного, этакого озера-моря, как и другое, северное озеро - Нево - Ладога. Хорошо, повезло с погодой - тишь стояла да гладь, а в небе ласково сверкало солнышко. Моторная лодка шла ходко, видать, двигатель был отлажен, да и волн особых на горизонте не виднелось, так вот и шли, спокойно-уныло, Олекса - видно было - затосковал и, похоже, совсем уже привык к мотору, даже затянул какую-то бесконечную песню, муторную и монотонную, чем-то похожую на религиозный гимн.
Время от времени Ратников сверялся с картой, корректируя по компасу курс. Вдали, слева показался какой-то большой остров - эстонский, - к нему приближаться не следовало, и Михаил взял ближе к берегу, низкому, болотистому, чуть дальше от озера покрытому непроходимой чащей, наполовину, впрочем, выпиленной "черными лесорубами". Там же, куда мог пройти лесовоз, уже ничего не было.
Миновав хорошо видные с озера поселки, Подборовье и Подолешье, Миша еще раз сверился с картой и пошел точно на север. По пути встречались рыбацкие баркасы и лодки, даже один раз показался на волне пограничный катер, правда, близко не подошел, исчез где-то за мысом. Ну и неплохо…
Островок показался из воды внезапно, а может, это Михаил просто его не сразу заметил, поглощенный двигателем. Как-то не так тот стал работать… стучал или так показалось? Не показалось - фыркнул и едва не заглох! Черт, этого еще не хватало! А Горелухин-то божился, мол - мировой движок, лично не один раз перебранный. Вот именно что не один раз. Может, горючее на исходе?
Открутив крышку, Ратников заглянул в бак… ага, увидел, как же! Да и чего смотреть-то, он же самолично перед отправкой залил десятилитровую канистру… и еще такую же прихватил с собой. Так что не в горючем дело.
- Остров, господине!
Вот тут-то он и возник. Остров - крутой, обрывающийся прямо в озеро, холм, густо поросший лесом. Ель, сосна, осина, кое-где - белоствольные пятна берез. Сосна и береза - деревья сорные - значит, тут некогда была вырубка… люди жили. Ну, ясно - жили, иначе бы откуда мыза-то? Та самая, что прозвали Проклятой… а еще - Горелой? Горелая, это потому что сгорела… или сожгли? А вот почему - Проклятая? По этому поводу никто ничего конкретного не сказал, да и далековат островок от поселка, могли не знать. Это раньше, в пятидесятые-шестидесятые, когда колхоз был, рыболовецкие баркасы на островок частенько захаживали - шторм переждать, да и так, перегрузиться. Горелухин сказал, тут где-то причал должен быть… Вот только где?
Подойдя ближе, Михаил заглушил двигатель. На всякий случай - а вдруг мель?
- Давай-ка на весла, Олекса! Вон на тот мысок греби… да возьми мористее.
Наверное, в данном случае следовало бы сказать - "озеристее", все-таки Чудское озеро - не море.
Миновали мыс. Ратников велел повернуть к берегу и как раз увидел причал. Облезший, с ржавыми, давно не крашенными кнехтами. К нему и поплыли, к нему и причалили, не обратив никакого внимания на предостерегающую надпись - "Частная собственность". Прямо на причале, крупными красными буквами. Ага, собственность, как же… Прикалывался кто-то. Слава богу, до островов еще не добрались.
Накрепко привязав лодку с подветренной стороны пирса, путники выбрались на берег и озадаченно завертели головами. Куда теперь идти-то? Та девочка, Светка, про дуб какой-то рассказывала. Вот его и нужно искать - дуб с дуплом. И где тут могут расти дубы? Явно не слишком далеко… так тут нет такого понятия - далеко - островок-то не шибко большой, может, два на три километра всего лишь.
- Гляди-ка, боярин… вроде как дорога.
И в самом деле - дорога. От причала и куда-то в лес. Миша посмотрел под ноги, увидев на песке свежие следы шин. Интересно, откуда они здесь могли взяться? Ратников нагнулся, потом присел на корточки, даже понюхал песок. В общем-то следы как следы - явно не грузовик и не трактор. Легковушка, только протектор такой, необычный… Расстояние между колеями слишком уж широко для обычной машины, даже для "Волги". Что же это за авто такое? И откуда оно здесь взялось? Наверняка с корабля какого-нибудь - с баркаса, буксира - ну, не с воздуха же! Остается понять - зачем? За какой такой надобностью?
А, что голову ломать, когда можно пойти да взглянуть, что там да как. Вот прямо по этому шоссе и пойти, в конце концов, ежели что, всегда можно сослаться на пограничного капитана. Или сказать, что заблудились…