Крыть было нечем. Действительно, был грех. Нужно сказать, что ко всем прочим "шабашкам", я еще веду краеведческую полосу в местной газете. На первое апреля, естественно, нужно "выдавать" что-то убойное… Помнится, написали мы с моим другом Володькой статью о фашистских танках, которые рвались к нашему городу, пытаясь уничтожить стратегические запасы сена для кавалерии. Одному "Фердинанду" не повезло - застрял в наших болотах. И надо же было поместить в номер фотографию немецкого танка. Кто же знал, что подобной модели нет ни в одном музее? Долго потом отбрехивались от музейщиков не только с бескрайней и любимой Родины, но и из других стран. А когда один дедушка из Германии договорился с высоким начальством о тракторах, железнодорожных платформах и подъемных кранах - это был финиш! Главный редактор едва не поседел, когда услышал астрономическую сумму, которую предлагали нам с Вовкой. Потом чуть не поседели мы, когда главред отправил нас искать "Фердинанд"… Еле-еле отговорились, что теперь в этом месте водохранилище, а с водолазами у нас плохо. А библиотека Ивана Грозного… Кто же знал, что в нашей стране столько легковеров?
Кажется, господин полковник был в курсе, но углубляться не стал. Коротко хохотнул и продолжил:
- Ладно, вернемся к главному. Как думаете, зачем мы вас пригласили?
- Предполагаю, что для какой-нибудь консультации, - осторожно высказался я. - Бывшие коллеги из милиции, виноват, полиции периодически "припахивают". Иногда нужно антиквариат оценить. Иногда просто подсказать что-нибудь. В последний раз тревожили из-за поджога часовни. Подозревали студентов-язычников. Ну в крайнем случае - сатанистов.
- А вы что, нашли им сатанистов? - профессионально заинтересовался полковник.
- Ну откуда они возьмутся? Пару лет назад нашлись ублюдки, кошек в жертву приносили. Их потом дачники поймали. Повезло, что участковый рядом оказался…
- А часовня?
- А часовня… Ее один придурок поджег. Его и без меня вычислили.
- Без вас? - улыбнулся полковник.
- Ну… - протянул я, - почти. Я только идею высказал. Дело ведь не только в том, что это часовня. По сути - это братская могила, над которой часовня стоит. В Смутное время поляки в этом месте монахов живьем сожгли. В общем, понимаете. А ваш интерес ко мне не из той же оперы?
Виктор Витальевич снова вытащил трубку. Но теперь он обнюхивал ее не блаженно, а сосредоточенно, как человек, принимающий важное решение:
- Есть некоторые соображения, - туманно изрек он. - Олег Васильевич, возможно, вам покажется странным мое предложение… Речь пойдет не столько о консультации, сколько о сотрудничестве. И, пожалуйста, не пугайтесь. Никто не собирается вас вербовать или делать стукачом. Сами понимаете, никакой серьезной угрозы для безопасности страны учебные заведения, где вы трудитесь, не представляют.
- Хотя осведомители есть, - не удержался я от шпильки.
Полковник состроил неопределенно-кислую гримасу - мол, понимай, как хочешь, - и продолжил:
- К сожалению, то, что я сейчас расскажу, является тайной. Поэтому, если готовы слушать, то нужно подписать одну бумажку. Вот, где галочка…
С ловкостью фокусника выловив откуда-то из воздуха (стол-то чистый, а в ящик он не лез!), положил передо мной бланк. Заинтригованный донельзя, я цепко ухватил его и, не задумавшись, оставил свой росчерк. Уже потом, расписавшись, посмотрел - оказывается, я дал согласие не разглашать то, что мне стало известно. Плюс, то, что меня предупредили об уголовной ответственности. Нужно будет посмотреть - сколько светит за. Потом обратил внимание на то, что моя фамилия и паспортные данные уже впечатаны!
Унгерн словно мысли читал:
- Не обиделись, что заранее вписали? Не сомневались, что вы согласитесь. Правильно?
- Правильно, - вздохнул я. - Всегда отличался любовью к авантюрам. И чисто русской привычкой - подписывать не читая.
- Это точно, - непонятно чему обрадовался собеседник. - Авантюризма в вас хоть отбавляй. Одна перемена работ чего стоит. Из музея - в милицию, из милиции - в банк. Потом школа и вуз, вуз и школа. Главное - никакой логики. А сейчас вы и журналист, и педагог, и ученый.
Польстил, польстил мне полковник насчет ученого. Просто в наших кругах говорят: "Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан!"
- Работаю везде, где придется. Деньги нужны.
- М-да, многоликий вы наш. Вот, поговорим о работе. Да и о деньгах тоже. Есть возможность немножко подзаработать. Думаю, к зарплате учителя и почасовке доцента тысяч сорок-пятьдесят - рублей, естественно, будут нелишними. А может и больше. Но это уж как пойдет…
- Сорок-пятьдесят? В месяц? - живо заинтересовался я. В последнее время становлюсь похож на одного дядюшку. То ли на Скруджа, то ли на Сэма, у которых при слове "деньги" в глазах начинают мелькать символы доллара. Я, правда, до долларов и евро пока не дорос. Стыдно, но что делать? Время такое.
Полковник Унгерн посмотрел на меня понимающе - определенно читал мысли и рассмотрел все нолики. Но, в конце концов, Виктор Витальевич отлавливает охотников за зелеными человечками не за "спасибо". Решив, что пора, Унгерн начал:
- Дело вот в чем. Месяц назад пропала группа криптозоологов. Будь это просто искатели йети, то все пошло бы как обычно: заявление родственников в полицию, оперативная информация, поиск. Если бы дело было летом, то еще можно подключить людей. А зимой…
Я лишь кивнул. В мою бытность работы (виноват, службы!) в милиции, розыск "потеряшек" сводился к формальностям. Придет оперативник, поговорит с женой или родителями. Разок-другой покажут по телевидению фотографию пропавшего (или пропавших). Вот, собственно и все. А зимой могут и до места не дойти. А так - либо сами найдутся, либо… Не думаю, что полиция работает лучше.
- В составе группы был сын одного из "больших" людей. Очень больших. Нет бы, как вся эта… "золотушная" молодежь - по ночным клубам, ресторанам, по борделям… А парень биофак МГУ закончил с красным дипломом. Вот, понесло его искать "редких" и "вымерших". Пропал. На поиски были брошены крупные силы. Милиция, МЧС, частные структуры. Нашли стоянку, пустые банки. Группа большая была - следов, соответственно, много. Лес разбили на квадраты, прочесали все под гребенку. Ни слуху, ни духу. Самое любопытное, что специалисты установили, что группа никуда с поляны не уходили. Под землю они не проваливались. По воздуху не перемещались. Как быть?
- А вертолет использовали? - поинтересовался я. Глупость спросил. Конечно же, использовали.
- Скажу больше. Специальный спутник запустили. Знаете, в какую копеечку это обошлось? Глухо. В группе было десять человек. У всех сотовые телефоны. А они пеленгуются даже в выключенном состоянии.
Таких тонкостей я не знал. Интересно, а почему же тогда столько краж сотовых, если их так легко искать?
- Так вот, - продолжал полковник. - Даже если бы они утонули в болоте, все равно остались бы следы. Про волков, медведей - вообще молчу. Забавно, но во время поисков солдаты подстрелили штук трех медведей. Будили и стреляли. Не переживайте, Олег Васильевич, стреляли снотворными капсулами. А потом берлоги осматривали. Хотя - тоже глупость. Не бывает таких медведей, чтобы проснулись и в берлогу кого-то утащили. Задрали бы на месте, растерзали. Как охотник говорю. Но это еще не все. После того, как страсти поутихли, на это место ушла еще одна группа. Там у меня был свой человек. С сотовым телефоном, с маячком.
- Тоже пропали? И группа, и человек? - догадался я.
- Тоже, тоже… - дернул щекой Унгерн. - И, что удивительно - сигнал идет и маячок действует. Предупреждаю вопрос - маячок не висит на дереве, и не зарыт в землю. Этот маячок вычисляется с точностью до одного-двух сантиметров. Сигнал идет из пустоты. А сотовый вообще сдох.
- Аккумулятор… - начал я робко.
- Аккумулятор такого телефона может работать месяц без подзарядки. Это ведь не обычный телефон, а наш. Кроме того, он - телефон то есть, сам по себе маячок. Там кнопочка специальная есть - нажал и пошел сигнал бедствия.
- И что дальше?
- А дальше, - Виктор Витальевич виновато отвел взгляд. Встал. Прошелся по кабинету. И предложил: - А давайте-ка кофейку.
Не дожидаясь ответа, Унгерн открыл дверцу встроенного шкафчика и включил электрочайник. Вытащил банку "Нескафе" (наши вкусы совпадали), сахар, какое-то диковинное печенье (каждая печенюшка в отдельной упаковке!) и новенькие пластиковые чашечки (тоже запаянные!). Пока он стелил на стол салфетки (ох уж эта немецкая аккуратность!) и обрывал упаковки с чашек, чайник щёлкнул. Разливая кипяток, полковник обронил:
- Предложил бы чего покрепче, но пока не буду. Может - попозже.
Пили молча. С каждым глотком с полковника слетала веселость и он посматривал на меня как на потенциального бойца невидимого фронта. А может, мне так просто казалось. Первым не выдержал я:
- Мент родился!
- И очень толстый, - поддержал Унгерн шутку.
Вопросительно посмотрел на меня - дескать, еще кофе? Я мотнул головой - мол, достаточно и вообще, весь во внимании и почтении.
- Итак, Олег Васильевич, будем считать, что ситуацию вы поняли. Теперь у вас закономерный вопрос - а зачем я понадобился компетентным органам? Так?
- Уж точно, не пропажу разыскивать.
- А вот как раз именно об этом мы вас и собираемся просить. Понимаю, вы скажете - какой из меня поисковик?
- Да, уж поисковик из меня, как… - не сразу нашел, с чем бы это себя сравнить. Потом придумал: - Как автомат калашникова из лопаты.