***
Замок поражал своими размерами. Строили его явно "на вырост" и теперь это давало возможность разместить под защитой могучих стен много чего. С трех сторон замок прикрывали обрывистые берега неширокой, но довольно бурной реки, укрепленные камнем, и лишь с одной дома теснились почти у стены - всего в двух полетах стрелы. Здесь стена была дополнительно укреплена и прикрывалась вдобавок широким рвом и довольно мощным валом, засаженным по склонам травой, скользкой даже на вид, и невысоким, но чертовски колючим кустарником сверху.
Внутри большого замка находился второй, поменьше, но все равно очень внушительный - даже несколько больше, пожалуй, чем дворец отца Калы. Здесь, собственно, и находилась резиденция Дарна Второго, прозванного соотечественниками Спокойным. Большой зал, в котором король принимал гостей, был очень внушительным. Эта его внушительность еще больше подчеркивалась пустотой - никаких людей, кроме Калы, Кэвина, Виктора, Таксфорда и собственно короля в зале не было. Вернее, вначале-то они, конечно, были, но после официальной аудиенции король отослал всех - и придворных, и слуг. Повара в спешном порядке накрыли стол и вновь прибывшили поели - Виктор с Таксфордом плотно и со вкусом, остальные - через силу. Дарн не торопил - он был умным человеком. Собственно после трапезы (ранний обед или поздний завтрак - не поймешь) и состоялся разговор.
Виктор рассказывал обо всем происшедшем коротко и ясно, не вдаваясь в подробности. Король - высокий, дородный мужчина в подбитой мехом парадной мантии - слушал, не перебивая, лишь беспрерывно барабаня пальцами по подлокотнику трона. Когда Виктор закончил, он несколько секунд молчал, а потом негромко спросил:
- Считаешь, кто-то из своих?
- Уверен. Слишком все хорошо было продумано. Не случись там меня - и все, никаких концов бы не нашли.
Король задумался на миг, потом тяжело вздохнул:
- Кто-же тогда, по-твоему?
- А пес его знает. Очень многим смерть принцессы выгодна, ведь тогда - опять война. На это могли пойти ваши офицеры, которые, в общем-то, не против получать двойное жалование, ничем при этом не рискуя. Мог на это пойти кто-то из ваших советников с дочерью на выданье. В конце концов, ваш сын тоже заинтересован в таком варианте - все знают, что ему не особенно нравится мысль о женитьбе.
- Но тогда под подозрением и ты сам.
- Да, и я сам. В конце концов, я тоже в определенной степени заинтересован в войне. Или вон Таксфорд… Роджер, не обижайся, пожалуйста, но если бы ты не был болезнненно честным человеком, я бы тебя первого заподозрил. Короче, круг подозреваемых - десятки, если не сотни человек. Не исключено, что они объединились в группу, а может, в несколько групп. Кто знает…
Король надолго задумался, механически теребя в руках край парчовой мантии. Виктор вновь принялся за еду. Таксфорд покрутил в руке изящный серебряный ножик, с помощью которого он до того ловко расправлялся с мясом, и спросил:
- Слушай, а как твоя рана?
- А, - отмахнулся с набитым ртом Виктор. - Больше шуму, чем неприятностей. Костоправ сказал, ребра целы, а синяки да царапины - вещи приходящие и уходящие. Жить буду, надеюсь.
- Так! - Король стукнул ладонью по подлокотнику. - Что предлагаете?
- Меры принимать, - фыркнул Таксфорд.
- А какие меры? Я не вижу выхода, если мы никому не можем доверять.
- А ведь выход на поверхности, - закончив наконец жевать, Виктор всем корпусом повернулся к нему. - Принцессу надо выдать замуж, и причем как можно скорее. Если свадьба состоится, ее смерть в дальнейшем уже ничего не решит и ее оставят в покое. Думаю, дня три мы сможем ее оберегать.
- Кто мы?
- Я, сэр Таксфорд и вот этот парнишка, - Виктор кивнул в сторону Кэвина. - Больше я сейчас никому доверять не могу. Таксфорд-же, как я уже говорил, честен до идиотизма, а мальчик уже доказал, что готов ради принцессы на смерть. Это, знаете ли, дорогого стоит.
- А твои мальчики?
- Кто сказал, что они не замешаны? Нет, моих учеников, конечно, не купишь, но, в конце концов, среди них немало юных идеалистов, мечтающих прославиться на поле брани. Так что, из самых лучших побуждений, многие из них искрошили бы принцессу в мелкие кусочки и, со своей точки зрения, поступили бы честно и правильно.
- А люди сэра Таксфорда?
Виктор молча сунул руку в кожаную сумку, стоящую около его стула, выудил из нее тяжелую рыцарскую перчатку и протянул ее Таксфорду:
- Узнаешь?
- Сэр Генри? - Таксфорд удивленно поднял глаза.
- Да, он ждал в засаде и первым приказал открыть по мне стрельбу. Будь у них вместо арбалетов луки - и все, мне крышка.
Таксфорд заплакал. Было странно видеть, как огромный, немолодой уже мужчина не может, да и не пытается сдержать слез. Король мрачно посмотрел на Виктора:
- Послушай, разве нальзя было обойтись без этого?
- Без чего этого?
- Разве нельзя было оставить его в живых?
- Кого, сэра Генри?
- Да, его.
- А кто сказал, что он умер?
Король удивленно вскинул брови.
- Но ты же сам сказал…
- Я его не убивал, - фыркнул Виктор. - Я сказал, что в отряде были лучшие бойцы и я потерял время, пока их убивал. Кто вам сказал, что сэр Генри - из лучших?
- М-да-а… - Король на несколько секунд смешался. - И где же он теперь?
- Не знаю. Наверно, во весь опор мчится к границе. Да вы не волнуйтесь, я сам ему это посоветовал. А через два-три месяца, когда вы остынете малость, он вернется. Так будет лучше, а то попадет пацан под горячую руку, срубите вы ему, ваше величество, глупую башку с широких плеч и сами потом не рады будете.
Король несколько секунд подумал и согласно кивнул, а потом негромко буркнул:
- Но ты его хоть допросил?
- Конечно. Абсолютно зря, правда - главой заговора он считает себя.
- Да, этот юнец никогда не отличался умом.
- Именно так. Кто-то использовал его, как игрушку, а чтобы легче было им крутить, наговорил ему три воза арестантов. Пацан надулся, как индюк - и дулся до тех пор, пока я не отхлестал его по щекам. К сожалению тот, кто связывал его с настоящими заговорщиками был в том же отряде и к моменту нашей беседы уже умер.
Все несколько секунд помолчали, потом выпили тягучего красного вина и закусили. Кала уже обратила внимание на то, что, хотя вино лилось рекой, а закуски здесь стояли самые изысканные, но мужчины налегали в основном на простые и полезные блюда - мясо, сало, рыбу - и почти не пьянели.
Первым нарушил молчание король:
- А что там наш пленный? Все еще молчит?
Сэр Таксфорд отреагировал только после того, как Виктор ткнул его локтем в бок. Секунд пять, оторвавшись от тяжких дум, он мучительно соображал, о чем же был вопрос, а потом кивнул утвердительно:
- Молчит, сволочь. Может, действительно ничего не знает и использовали его втемную, а может, боится своих нанимателей больше, чем нас со всеми палачами. Если верно второе, то это само по себе о многом говорит.
- Ну это мы сейчас проверим! - Король хлопнул в ладоши и зычно скомандовал: - Привести сюда этого… который на дорогах шалил!
Приказание было выполнено незамедлительно. Главаря разбойничьей шайки буквально приволокли в залу и бросили на пол - стоять он уже не мог.
- Ты, мерзавец, выбирай: или говоришь, кто тебя нанял, или твоих родственников вырежут до пятого колена, а с тебя сдерут шкуру.
Пленный несколько секунд лежал неподвижно, а потом медленно поднял голову. Взгляд его был наполнен болью и ненавистью так, что казалось, будто он готов испепелить все вокруг. Зубы его явственно скрипнули, но он не издал ни звука. Таксфорд пожал плечами:
- Вот видите, ваше величество? Над ним трудились лучшие мастера своего дела - и ноль эмоций. Может, лучше сразу повесить его?
- Нет, погодите, - Виктор встал из-за стола. - Я попробую сам с ним потолковать.
- Магия? - с интересом спросил король.
- Наука, - ответил Виктор не оборачиваясь и достал из кармана небольшой медальон на тонкой цепочке. - Но сейчас это непринципиально…
Было заметно, что профессору тяжело. Несмотря на то, что специально в честь его приезда силу тяжести в Академии уменьшили с двойной до полуторной, ему все равно было неуютно. Даже молодым курсантам, прошедшим самые строгие медицинские комиссии, в первые дни на станции приходилось несладко, а если человеку далеко за сорок и он страдает избыточным весом и одышкой….Словом, тяжко было профессору психологии на орбитальной станции Академии космической межпространственной разведки России. Однако он держался и держался неплохо - в конце концов, он был человеком долга и готовился выполнить свой долг (читай, отработать двухгодичное жалование, положенное ему в качестве премии за одну-единственную недельную командировку сюда).
- Итак, господа курсанты, я прекрасно понимаю, что вас готовят воевать и выживать в любых условиях. Поэтому вы уважаете оружие, а на всякие побочные курсы типа философии и прочей педагогики стараетесь терять как можно меньше времени. Однако помните, ребята: при грамотном использовании гипноз, например, - не менее грозное оружие, чем нож или пистолет. Так что готовьтесь к трудному курсу, ребята. Поблажек вам не будет, я не прощу себе, если кто-то из вас погибнет, потому что в руках его не окажется именно того, что нужно здесь и сейчас.
Виктор обернулся и демонстративно утер со лба пот.
- Порядок, господа, он действительно больше ничего не знает. Можно его кончать.
Король кивнул. Один из палачей вытащил нож и шагнул было к бесчувственном пленнику, но тут короля осенила мысль получше.