Она без предупреждения бросила ему кинжал, одновременно крича:
- Как тебя зовут, парень?
- Валентайн, - еле успел он назваться и схватить за рукоятку летевший рядом с его головой кинжал.
- Ладно схватил, - сказал беловолосый. - А ну-ка этот?
Он тоже метнул кинжал. Валентайн перехватил на лету и этот, хоть и не так ловко, заставил себя улыбнуться и выпрямился, держа по кинжалу в каждой руке.
Скандары, не обращая на людей внимания, в том же темпе продолжали игру.
- Верни бросок, - предложила девушка.
Осторожничая сверх меры, чтобы, не дай бог, не задеть девушку, Валентайн бросил. Кинжал описал дугу и упал к ее ногам.
- Мог бы сделать это получше, - услышал он.
Другой кинжал он швырнул посильнее. Девушка уверенно поймала его, выхватила из рук беловолосого очередную "игрушку" и послала их, одна за одной незнакомцу. Он перехватил на лету обе.
На лбу его выступил пот, но он уже вошел в заданный девушкой ритм игры.
- Давай, давай! - подбадривала она.
Он бросал, ловил, снова бросал, беловолосый метнул ему и третий кинжал, он поймал и этот, успевая следить за движениями девушки.
Добро бы это были игровые, тупые кинжалы, но воздух рассекало настоящее оружие. Игра родила в нем автоматичность движений, руки опережали мысль, схватывая один кинжал и почти одновременно посылая напарнику другой.
И все же подумал, что промаха ему не избежать, кинжал неминуемо вопьется в его тело. А оба напарника смеялись и все убыстряли темп. Он тоже растянул губы в улыбке и работал еще минуты три, пока не почувствовал, что новый рефлекс изменяет ему. Пора было остановиться.
Три последних кинжала он намеренно бросил неточно, а потом выпрямился и поднял руки, тяжело дыша.
Жонглеры, стоящие напротив, зааплодировали.
Скандары же не прекращали свое чудовищное кружение кинжалов. Но один из них крикнул:
- Хоп!
Все шестеро, как по команде, повернулись и двинулись в направлении спальных помещений.
Девушка подошла к Валентайну.
- Я - Карабелла, - сказала она.
Жонглерша была не выше Шанамира и совсем молоденькая. Небольшое мускулистое тело дышало энергией. На ней был ладно сидящий светло-зеленый камзол и брюки, а на шее тройная нитка полированных раковин. Темные, как и волосы, глаза, приветливая улыбка.
- Ты раньше жонглировал, друг? - спросила, задирая голову к Валентайну.
- Никогда.
Он вытер лоб.
- Чертовски трудная штука. Удивляюсь, что руки у меня целы.
- Ты никогда не жонглировал? - крикнул издали беловолосый. - Только природная ловкость и ничего больше?
- Должно быть, так, - ответил Валентайн, пожимая плечами.
- Что-то не верится, - бросил мужчина.
- А я верю, - возразила Карабелла, - он хорош, Слит, но, конечно, не в форме. Ты не видел, как он нервничал, как дергался раньше времени. А его броски? То переброс, то недоброс. И как он был естественно неуклюж! - девушка засмеялась. - Просто у Валентайна хороший глаз, Слит, и он говорит правду. Он никогда раньше не жонглировал.
- Хороший глаз… - буркнул Слит. - Его проворству можно позавидовать. Если это так, то у него прямо-таки дар божий.
- Откуда ты, парень? - спросила Карабелла.
- С востока, - уклончиво ответил Валентайн.
- Я так и думала. Ты как-то странно говоришь. Из Вилатиса или Кинтора?
- Из тех краев.
Это нежелание сообщить точный адрес не ускользнуло от внимания собеседников. Те переглянулись.
Вначале Валентайн думал, что жонглеры - отец и дочь. Но, скорее, нет. Слит только казался пожилым; его старили белизна лица и волос, замечаемые издалека. В самом же деле это крепкий, сухощавый мужчина. Остроконечная небольшая бородка и бледно-розовый шрам, идущий от уха до подбородка.
- А мы с юга, - сказала Карабелла. - Я из Фил-Онона, а Слит из Нарабала.
- Вы собираетесь выступать на фестивале?
- Точно. Нас взяли в труппу Залзана Кавола, скандара, он таким образом выполнил указ Коронованного насчет найма людей. А ты? Что тебя привело в Пидруд?
- Фестиваль, - коротко назвал причину Валентайн.
- Может, тоже хочешь подработать?
- Нет, я просто хочу посмотреть на все.
Слит понимающе рассмеялся.
- Можешь нас не стесняться, друг. Разве стыдно торговать животными на рынке? Мы же видели, что ты приехал на них с каким-то мальчиком.
- Я с ним встретился только вчера, у самого города. Это его твари. А в гостинице мы вместе, потому что я здесь новичок. И торговать мне нечем.
В дверях показался один из скандаров - огромный, раза в полтора выше Валентайна, нескладный, с тяжелой, придававшей свирепость лицу челюстью. Четыре его руки свисали до колен, кисти напоминали корзины.
- Идите в дом! - гаркнул он. Слит кивнул Валентайну и поспешно ушел. Карабелла помедлила. Улыбнулась собеседнику.
- Что ты за человек? - сказала она, вглядываясь в его лицо.
- Не врешь, но и не говоришь правды. Может, ты и сам мало что знаешь о своей душе? Но ты мне нравишься. От тебя исходит какой-то свет, тебе это известно, Валентайн? Какой? Пожалуй, чистоты, тепла, еще чего-то - не знаю, чего…
Она мягко коснулась его руки. Повторила:
- Ты мне нравишься. Наверно, мы опять будем с тобой жонглировать. Хочешь?
И, не дожидаясь ответа, побежала к дверям.
Валентайн остался один; Шанамир не показывался. Ему хотелось бы провести день с жонглерами, но едва ли это получится. Утро переходило в день, а у него все еще не было никакого плана и это породило в нем беспокойство. Впрочем, вон там, в трех шагах от него, начинается незнакомый Пидруд!
И через минуту он уже шел по извилистым улицам, полным зелени. Пышные лианы, деревья с толстыми поникшими ветвями радовались влажному воздуху и солнечному теплу, издалека доносились звуки музыки - мелодия, ведомая душераздирающим скрипом и буханьем барабанов, репетирующих парадное выступление.
В канаве вдоль дороги пенилась, спеша, вода. В ней тут и там резвилась уличная живность Пидруда - минтоны, часоточные собаки и совсем крохотные шипоносные дроли. И всюду, куда бы он ни глянул, кипела какая-то работа, даже бездомных животных захватила всеобщая суета, и они, купаясь, к чему-то готовились…
Все были заняты, кроме Валентайна, который шел, не выбирая дороги. Он останавливался, чтобы заглянуть в темную лавчонку с вывешенными образцами тканей или в склад пряностей, застывал перед ухоженным садом с цветами, каких он никогда не видел…
Прохожие глазели на него, как на чудо, - а он не мог заставить себя идти деловым шагом.
На одной улице он остановился посмотреть на детей, разыгрывавших какую-то сценку. Мальчик с золотой повязкой на лбу стоял в центре круга и угрожающе потрясал руками, а дети, танцуя вокруг него, изо всех сил разыгрывали страх. Они пели:
Старый король Снов
Никогда не спит,
Никогда не спит -
Во все глаза глядит!Только ночь наступит -
Он на землю ступит
И идет к тому,
Кто чувствует вину.Страшный сон приснится,
Тому, кто провинился,
А кто не провинился,
Тот спокойно спит!
Дети заметили, что прохожий наблюдает за ними, прекратили на минуту игру и, гримасничая, стали показывать на него пальцами. Валентайн засмеялся и пошел дальше.
К началу дня он был в порту.
Пирсы уходили далеко в гавань, на них кипела работа. Докеры четырех или пяти рас разгружали корабли, пришедшие из двадцати портов - со всех трех континентов. Шум механизмов, крики рабочих, перетаскивавших тяжелые тюки, муравьиная суета множества народа - вот что такое был порт в это время.
Валентайн увлекся этим зрелищем, забылся, как вдруг почувствовал сильный удар в спину между лопатками. Он обернулся и увидел стоявшего перед ним мордатого, взбудораженного хьерта, от возбуждения он размахивал руками.
- Давай туда! - крикнул он. - Нам нужны еще шестеро для работы на суврейском корабле!
- Да я не…
- Пошевеливайся! - рявкнул хьерт.
Ладно. Можно и поработать. Валентайн двинул на пирс и присоединился к группе грузчиков, которые, оглушая друг друга криками, принимали с корабля груз скота. И Валентайн через пять минут вопил, как они, отвязывая застропленных животных, отгоняя их в ревущую кучу… Но вскоре он ускользнул от них и снова оказался на набережной. Увидев пустой пирс, направился к нему.
Там он постоял какое-то время, спокойно оглядывая море с белыми барашками, заглядывая вдаль, словно надеясь увидеть за горизонтом Альханроель и его Горный Замок, поднимающийся к небесам.
Но разве увидишь эту землю за океаном, таким широким, что в пространстве его могла бы поместиться целая планета! Он глянул даже себе под ноги, мысленно проведя прямую сквозь всю землю, чтобы представить себе, где эта прямая выйдет. Вероятно, в западной половине Альханроеля.
Впрочем, может быть, и в другом месте. Где? В убежище старого Понтифика, владельца запутанного Лабиринта? Или в сердцевине замка Великого монарха? А вдруг прямо напротив него, под ним, на той стороне планеты, лежит Остров Снов, на котором живет ласковая Леди, жрец и жрицы, собравшись вокруг нее, поют сладкими голосами, посылая благословение спящим всего остального мира? А существуют ли вообще эти места и эти люди? Такие странные силы, как Понтифик, Леди, Король Снов, даже Коронованный, которого Валентайн видел собственными глазами всего несколько часов назад? Существуют ли они? Они так нереальны рядом с доками Пидруда, гостиницей, где он спал, мальчиком Шанамиром и его животными, жареной рыбой, жонглерами, что кажутся мифом, фантазией, миражем.