Аннотация:
Заключительная часть романа - война или мир между Севером и Югом?
Книга третья
Прогрессоры
...Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей -
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей.
За покос ли, за посев ли -
Надо взяться, поспешать,
А прохлопав -
сами после
локти будете кусать,
Сами будете не рады,
Утром вставши - вот те раз:
Все мосты через преграды -
Переброшены без вас!..
В. Высоцкий, Россия, Земля, XX век
Запись N140-01; Нги-Унг-Лян, Кши-На, Тай-Е, Дворец Государев
День ослепительно светел; свежий ветер разметал по лазурным небесам облака крыльями. Под каменными вазонами, украшающими дворцовую террасу, и в тени стен всё ещё держится посеревшая корка льда. Мир начинает подсыхать, но по бронзовым желобам с фигурными стоками в виде птичьих головок с крыши и вдоль аллей пока ещё течёт тоненькая звонкая вода. Парковые деревья сплошь покрыты розовыми цветочными почками в полпальца размером - весна. И девочка в солнечном сиянии очень хороша собой.
У девочки - тропические вороные кудри, скуластое лицо мрачноватой драматической красоты с маленьким вздёрнутым носиком и персиковым румянцем, крупный яркий рот, чуть раскосые глаза и густые брови - восточным крылатым взмахом - левую пересекает короткий белый шрам. На девочке меховой жилет из пушистых кусочков, под ним - широкая вышитая рубаха. Девочка почему-то носит высокие сапоги и форменные штаны пограничника - наверное, для удобства в верховой езде - и вокруг пояса, как у всех здешних девочек в экстриме, обозначая юбку, повязан пёстрый платок с цыганской бахромой. Ножны с длинным кинжалом виднеются из-под платка.
Элсу и девочка - одного роста. Совпали по четырем знакам, как минимум, автоматически отмечаю я и скрываю улыбку. Они больше похожи не на любовников или боевых товарищей, а на брата и сестру - с их южным шармом и смуглыми лицами; впрочем, и вправду ведь, волки и Львята считаются братьями... Грешники... с точки зрения религии и общественного мнения Лянчина, эти отношения - кровосмешение чистой воды. И кровосмесители стоят у парадного входа во Дворец Государев, под высоченным весенним северным небом, на глазах у всех желающих, обнявшись изо всех сил, вцепившись друг в друга, опять-таки, не как любовники, а как разлучённые и нашедшие друг друга дети одной матери. У них вид людей, боящихся, как бы кто не растащил их силой.
Девочка беззвучно плачет. Вытирает мокрую щёку о плечо Элсу. Пальцы Элсу утонули в пушистом мехе её безрукавки, он сжимает пучки меха в кулаках до белизны костяшек; на его лице - болезненная нежность.
Волки, стоя поодаль, смотрят... странно. Перешёптываются. Львята и Ар-Нель с Юу замерли вокруг обнимающейся парочки, как часовые, глядя не на парочку, а вокруг - Юу даже держит руку на эфесе. Придворные дамы и господа - растроганы: такая милая сентиментальная картина... Вечная Весна! Они, впрочем, не понимают подтекста этого очаровательного театрального действа. Для большинства северян это просто Воссоединение Любящих Сердец... эхе-хе...
Все, вроде бы, ждут, что девочка скажет - и она говорит, хрипловато от слёз:
- Командир, мы ведь останемся тут, да? На севере?
Элсу чуть отшатывается, как от удара. Тихо отвечает:
- Мы же не можем, Кору. Мы вернёмся домой.
Миг молча смотрят друг на друга. И Кору тихо сползает вниз, оказывается на коленях возле своего командира, на подсохших каменных плитах парадного въезда - обнимает Элсу за ноги, поднимает страдающие глаза:
- Командир, ради Творца... тебя убьют.
Элсу улыбается дрожащими губами.
- Приказать мне хочешь? В смысле - приказываешь остаться?
Кору поспешно и отрицательно мотает головой:
- Творец с тобой, командир! Как я могу тебе приказывать... я так... подумала... так боюсь за тебя... если вдруг драка - так со своими же драться придётся...
Элсу тянет её за руки вверх:
- Встань, холодно...
Кору поднимается с заметной неохотой. Элсу обнимает её за плечи - и она тут же обвивает его руками, прижимается и зажмуривается. Волк по имени Олу, лет под тридцать, с пороховыми ожогами на лице, резко вдыхает, будто хочет что-то сказать - но глотает собственные слова, как зевок. У его товарищей - встревоженные хмурые физиономии. На контрасте с улыбающимися северянами.
- Олу, - окликает Анну, - что ж ты? Скажи, что хотел.
Олу тушуется, блуждает взглядом по земле под ногами.
- Скажи, - повторяет Анну с еле заметным, но впечатляющим нажимом. - Скажи, что честный побеждённый не переживает боя. Скажи, что презираешь её. Спасла Львёнка - собой. Скажи, что презираешь её за это, ты. Давай.
На лице Олу - полное смятение; у прочих - очень похожие мины. Северяне шокированы.
Анну усмехается, горько, презрительно.
- Что ж, - говорит он. - Вот где ваша трусость. Ваша подлость. В бою - все молодцы, все герои, но война - не только бой. Война ещё - превратности, случай. Промысел Творца. Ты, Олу - ты знаешь, что Творец назначил тебе? Может, плен?
- Почему?! - вырывается у Олу.
- А почему - нет? - говорит Анну. - Разве нам судить? Так что ж? Если будет грозить плен, стыд - бросишь брата, сбежишь? Побоишься, что плюнут на твоё имя, да, Олу? Либо умереть - либо удрать, поджав хвост. Так?
Теперь все волки не знают, куда деть глаза. Анну скидывает короткую чёлку со лба.
- Я так и знал. Кто может положиться на вас? Лев? Львята? Брат на брата - не может положиться. Потому что в вас - страх. Простой подлый страх. Хуже, чем страх смерти.
Им нестерпимо слушать, это заметно - но нечего возразить. Они переминаются с ноги на ногу, кусают губы, сжимают кулаки - и молчат.
- У моих людей - не будет так, - говорит Анну. - Среди моих людей - нет трусов, нет подлецов. Мои люди не бросят брата, что бы с ним не случилось. Не проклянут. Кору, она - душой рискнула за брата. Без страха. Не смейте думать о ней плохо. Знаете, как говорят северяне? Сестра.
- Что это? - спрашивает Хенту, крупный сильный парень с наивным лицом в боевых шрамах.
- Брат-женщина. Женщина - твоя кровь. Женщина - не рабыня. Кору - сестра. Любой из вас, попади он в беду - сестра. Помогать - как раненому. Уважать доблесть. А за душу - молиться. Мы никого не бросим из своих, если он не струсил и не предал.
Теперь и волки, и северяне одинаково слушают - внимательно.
- Мы убьём страх, - говорит Анну. Его глаза горят. - Это будет тяжёлый бой - зато потом будет легко. И я ещё сам прочитаю, что пишется в книгах Пророков. Может, Наставники лгут - вы видели, они могут лгать. Могут предавать. Вдруг на самом деле Пророки велели помогать всем братьям, не щадить себя и не знать страха и подлости - а предатели исказили святые слова? Что им помешает?
- Львёнок, - нарушает общее молчание Лорсу, очень смуглый, с длинными морщинками в углах глаз и около губ, - а как же... ведь женщина... как коснуться брата? Или - не трогать? Или - что?
Анну задумывается, зато Элсу, так и не выпуская Кору из объятий, говорит негромко:
- Творец - Отец всем нам, мы все - поэтому братья. Но кровь у нас разная, смертные отцы - разные. Я так думаю. Я - Львёнок, Кору... волчица... это ведь - разное, не одно.
Лорсу кивает, пожимает плечами:
- Я не о вас. Я - вообще.
- Пророки сказали, что проклят изменивший брата, - медленно говорит Анну. - Это правда. Это надо блюсти. Но - вот Элсу, он не касался железом тела брата, это сделали другие... На Элсу нет греха, мне кажется. И на Кору нет - она выполняла долг, это - братская любовь, это - честь волка.
Кору зачарованно слушает. Её слёзы высохли. Я вдруг обращаю внимание на Ар-Неля - его обычная скептическая полуулыбка, похоже, скрывает настоящее восхищение. Я согласен: Анну восхитителен.
- Я думаю, - продолжает Анну, - это знак. Кору - это знак. Свыше, от самого Творца. Испытание ей: о чём ты будешь думать, о душе брата или о своей душе? Испытание нам: кто мы, честные бойцы или трусы? Всякий должен определиться. Во дворце Льва - измена; наступает тяжёлое время. Каждый должен понять, человек он или древесный червяк. Каждый должен быть готов в бой.
Волки понимающе кивают. Переглядываются.
- А вот рабыня Львёнка Льва? - спрашивает Лорсу чуть увереннее. - Рабыня Эткуру? А?
Эткуру тут же подбирается, будто ждёт нападения, но Анну смеётся.
- Ну - рабыня. Что ж такое?
И волки начинают несмело улыбаться.
- Красавица, - смущённо говорит Лорсу. - Искушение.
- Тебе, что ли? - Анну щёлкает пальцами. - Лорсу, тебя рабыня Прайда искушает? Ты, Лорсу - ты совсем смелый стал. Дома - что бы тебе сказали? Хочешь быть бестелесным волком, так?
Лорсу изрядно-таки смущён, но договаривает под общий смех:
- Без платка, без знаков Прайда. Смотрит в глаза, как гуо. Красивая, как гуо. Что с гуо-то делают?
Эткуру порывается что-то сказать, но Анну останавливает его жестом.