– Вот, дверь захлопнулась, – жалобно сказала она, отодвигаясь от него подальше.
– Без ключа выскочила? Ну и дура! – резюмировал он – Погоди, сейчас разберусь…
Он вынул из кармана связку каких-то блестящих металлических штучек, и женщина поняла, что перед нею – матерый преступник. На лестнице внизу послышались шаги – несомненно, за рыжим гналась милиция. Женщине полагалось бы закричать, но, как оно в таких случаях обычно и бывает, напрочь пропал голос.
Рыжий вставил в скважину что-то длинное, ковырнул – и дверь открылась. С неожиданной прытью он втолкнул женщину в квартиру, прыгнул за ней и захлопнул дверь.
Женщина метнулась в угол прихожей и замерла. Что-то надо было делать – кричать, звать соседей, спасать сына. Но все сейчас было бесполезно стоило ей пикнуть, рыжий бы не пожалел ее.
А он встал перед замком, упер руки в бока и замурлыкал песенку без слов.
– Та-ак… – протянул он – Слышь, хозяйка! Замочек-то я тебе повредил. Но это ничего. Сейчас я его залатаю. Будет лучше нового.
И он деловито стал ковыряться в замке. Раскурочив его, рыжий вынул из кармана еще одну странную вещь – коробочку из чего-то золотистого, полупрозрачного, очень красивого. В коробке лежали пластинки радужного цвета, числом три. Рыжий вынул их, подумал, покрутил носом, две спрятал обратно, а третью сунул во внутренности замка и стад ковырять там отверткой.
– Послушайте… – робко обратилась к нему женщина.
– Не волнуйся, хозяйка, я же сказал – будет лучше нового, – он прислушался к шуму на лестнице и усмехнулся – Боцман Гангрена слов на ветер не бросает!
Уголовное имечко совершенно потрясло женщину. Рыжий завинтил замок и повернулся к ней.
– Не поминай лихом, хозяйка!
Он открыл дверь, вышел и захлопнул ее за собой. Женщина, наконец-то осмелев, немедленно рванула на себя дверь и нос к носу столкнулась с группой мужчин.
Одеты они были еще причудливей боцмана Гангрены – поверх голубых штанов и рубах на них было множество разнообразных ремней, а к ремням крепились и прилегали к их спинам, бокам и бедрам всякие жуткие вещи ножи в ножнах и без, явно предназначенные для стрельбы трубки с ручками и всякими загогулинами, японские нунчаки и прочая мерзость.
– Убью рыжего мерзавца! – воскликнул предводитель этой безумной банды – Акулам на корм!
– Женщина! – воскликнул другой, и все головорезы разом на нее уставились.
– Мадам! – наигалантнейше обратился к ней предводитель – Не будете ли вы столь любезны… По этой лестнице пробегал снизу вверх некий мужчина… да, рыжий и плотного сложения. Так вот, мадам, вполне вероятно, что вы его видели, этого негодяя, якорь ему в…
– Корму! – перебил предводителя головорез, заметивший первым женщину.
– Да, – согласился тот – Вы его видели? А, мадам?
– Да, – ничего не понимая, сказала женщина. Только что вылетев из ее квартиры, боцман Гангрена должен был прямиком упасть в объятия своей банды. И куда же он девался?
Оставалось предположить, что странный боцман пташкой вспорхнул наверх и отсиживается на верхнем этаже… хотя, постойте, там же есть люк на чердак и на крышу!
– Мада-ам! – укоризненно протянул предводитель – Время идет, мы ждем…
Женщина молча показала наверх.
– Мы только что оттуда.
Это ее настолько изумило, что она даже руками не смогла развести, а просто окаменела. Ответа от нее бандиты не дождались.
– Улизнул! – констатировал предводитель – Святая дева, на что не пойдет мужчина, чтобы спасти свое главное украшение!
Банда заржала и посыпалась вниз по лестнице. Женщина отступила назад, в квартиру, и поскорее закрыла дверь.
Все это было ужасно и необъяснимо, но она осталась цела и невредима, а главное – попала в квартиру! И тут она вспомнила про чайник и утюг…
Пожара еще не было. Чайник хотя и кипел, но воды в нем было порядочно. А ведь совсем недавно эта самая женщина напрочь забыла про кипящий чайник, так что у него отпаялся носик и со звоном упал на плиту. Звон-то и привлек ее на кухню. Пришлось покупать новый чайник, а с финансами было слабовато. Уйти-то муж ушел, а вопрос об алиментах еще не вставал.
Стряпая сыну ужин, женщина немного пришла в себя. И к вечерней сказке уже полностью успокоилась.
Сказка – это было свято. Иначе Мишка вообще отказывался ложиться в постель.
А началось с того, что однажды до него дошла садистская сущность сказки о колобке. Колобок-то погиб, невзирая на свою находчивость. Лиса съела его, чавкая и облизываясь, и ему было больно!
Мишка ревел в три ручья. Выход был один – поскорее придумать другой конец, счастливый и прекрасный.
И женщина пошла по пути наименьшего сопротивления.
– Мишка, не реви! – сказала она – Ты лучше дай сюда книжку. Вот лиса, вот колобок… а вот кусты. Знаешь, кто сидит в кустах?
– Ну-у-у-у-ы-ы? – рыдая, спросил Мишка. – Там сидит фея. Там прекрасная фея с волшебной палочкой. Когда она увидела, что лиса вот-вот проглотит колобка, она вышла из кустов, ударила лису волшебной палочкой и заколдовала ее! Лиса окаменела, а колобок прыгнул на землю и побежал дальше.
Инициатива наказуема – Мишке такое продолжение сказки очень понравилось, и история колобка превратилась в сериал, от вечера к вечеру обрастая все новыми приключениями. Колобок сидел на носу у Бабы-Яги, Кощея Бессмертного, Карабаса Барабаса и прочей нечисти, а прекрасная фея вовремя вылезала из кустов и лупила волшебной палочкой направо и налево.
Но Мишка взрослел, и мама, будучи в глубине души натурой романтической, стала пересказывать ему кельтские предания, средневековые легенды и вообще всю литературу с участием фей.
– И тогда принц коснулся веткой сирени… кто ему дал ветку сирени?..
– Фея Сирени! – шептал, блестя глазенками, ребенок.
– Правильно. И он коснулся веткой дверей – и двери открылись сами собой. Он пошел, пошел… и пришел в тронный зал. А там спали на троне король с королевой, спади придворные дамы и рыцари, спали слуги и служанки, спали повара и поварята… Не спала только злая фея Карабосс. Она сидела в углу со своей прялкой, а вокруг бегали огромные крысы… Но принц не боялся крыс… – А где была фея Сирени?
– Она была рядом. Она хотела, чтобы принц сам освободил Спящую Красавицу. Ну, если бы Карабосс оказалась сильнее, фея Сирени, конечно, помогла бы принцу!
Все бы ничего, да только эту сказку мама рассказывала сыну раз этак в пятнадцатый. И уже ломала голову, где взять следующий сюжет про фей.
Но сюжет уже явился, уже вплелся в ее биографию, уже расставил ей ловушки. И оставалось сделать только шаг, чтобы рухнуть в первую из них…
По утрам Мишка отправлялся в детский садик как ребенок из приличной семьи – на служебной "Волге". За соседом приезжал персональный шофер, а Мишка ходил в одну группу с соседской Анжелочкой. Вот его и прихватывали, чтобы не тискать в общественном транспорте. Обратно, правда, мама забирала его сама.
– Ксюша! – забирая уже одетого Мишку, сказала соседка – Ксюшенька, у меня к тебе просьба. Ты вечером Анжелочку не заберешь? Боюсь, Костя не успеет. У него совещание. И мне через весь город ехать.
– Конечно, заберу, что за вопрос!
– И пусть она у тебя побудет, ладно?
– Да не волнуйся. И заберу, и покормлю.
Мишку увезли. Мама Ксения осталась одна. Было у нее еще минут двадцать – как раз помыть посуду, причесаться и одеться.
Она выглянула в окно. Шел дождь. Выходить на улицу не хотелось – ну ни чуточки!
И вот она уже стояла в плаще перед дверью, с сумкой и зонтиком. А поскольку в последнее время жизнь ее не баловала, Ксения заранее представляла себе не то приятное, что связано с дождем – свежий воздух, к примеру, – а исключительно неприятное – брызги на колготках, промоченные ноги, насморк и прочее. Шлепать по лужам к остановке, распихивать в троллейбусе мокрые спины… брр… Вот открыть бы дверь – и сразу оказаться в родном отделе, в тепле и сухости…
Открывая дверь, Ксения действительно внутренним взором видела свой отдел, четыре стола, составленные попарно, китайскую розу на подоконнике, облупленный шкаф и Еремееву, которая всегда приходит первой. На Еремеевой почему-то было модное джинсовое платье, хотя для пятидесяти лет это, мягко говоря, странный наряд.
Ксения перешагнула порог и вместо лестничной клетки увидела перед собой комнату с четырьмя столами и китайской розой, а также Еремееву в джинсовке.
– Ксюша? – удивилась Еремеева – Так рано?
Изумленная тем, что галлюцинация заговорила, Ксения отступила назад, захлопнула дверь и с минуту – стояла без всякого соображения. Вроде выспалась она хорошо, видениям являться не с чего… Она опять открыла дверь, страстно желая увидеть именно лестничную клетку, – так и случилось.
Разумеется, и колготки Ксения забрызгала, и ноги промочила, иначе и быть не могло. А самое забавное ждало ее в отделе.
Когда она вошла, Еремеева посмотрела на нее с великим подозрением.
– Здравствуйте, Галина Петровна. Шура, здравствуй. Алла Григорьевна…
– Здоровались уже, – сообщила ей Еремеева. – В своем ли ты, голубушка, уме? Или не выспалась?
– Вы о чем? Алла Григорьевна? – внутренне холодея, спросила Ксения.
– Или ты бурную ночь с кем-то провела? – и, обращаясь к коллегам, Алла Григорьевна сообщила: – Полчаса назад открывается дверь и появляется наша красавица. Я здороваюсь, а она смотрит на меня, как на нечистую силу, и захлопывает дверь, воображаете?
– Ксюшенька! – ахнула Галина Петровна – Да что это с тобой такое?!
Самый юный сотрудник отдела Шура фыркнул.
– Я… это… – сказала Ксения. Тут только она заметила, что Еремеева действительно в джинсовке.