- Отменяется - Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора.
- Доктора? - удивился Хазов. - Все доктора - они в больницах и госпиталях трудятся. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же у вас. Простите, граф. Я сейчас, только необходимые медикаменты принесу.
- И попить чего-нибудь прихвати.
- У нас только квас. Как и полагается.
- Тащи. Не вопрос…
Вернувшись с тёмно-коричневым кожаным медицинским саквояжем в руках и с алюминиевой пол-литровой банкой кваса в боковом кармане пятнистой камуфляжной куртки, Хазов объявил:
- Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса.
- Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно.
- Разрешите - подсоблю?
- Разрешаю…
Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны.
- Спасибо, Вася, - бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными хирургическими щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: - Мне в Санкт-Петербург надо. Да и чистая незакопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней.
- Дык, это…, - замялся Хазов. - Нет никаких проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится.
- Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста.
- Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко…
Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: - "Нормально, в принципе, прошло плановое "внедрение". Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно же. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал немного, послушал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый, шипучий и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять, к примеру, ту же - "виману". Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой "параллельный аналог" ни слова не сказал. Впрочем, его про виманы и не спрашивали, так как ничего не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз - "ваша личная вимана к полёту готова…". "Личная" это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный пилот с крепким практическим опытом? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина резко поворачивает. То есть, повернув, упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…э-э-э.… Две серебристые "летающие тарелки"? Хм. Два серебристых дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки - по неизвестным мне причинам - "заморозили" на неопределённое время. А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов. Молодцы…. Один дисколёт - цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй - гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических "ножках"), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина для экипажа и пассажиров, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей "личной графской виманой". Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…".
Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров.
- Совсем забыл спросить, - легкомысленно улыбнулся Егор. - Когда я вышел из Портала, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием и прилежанием…. Что это такое было?
- Дык, это, репетировали, - в очередной раз засмущался Хазов. - То есть, выполняли ваш строгий приказ.
- Мой приказ?
- Так точно.
- Напомни-ка, боец.
- Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в прошлый раз, то строго-настрого велели, мол: - "Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать - один раз в два часа - "Песнь Валькирий". Усердно репетировать…". Ну, мы и старались…
- "Песнь Валькирий"? - переспросил Егор. - Интересно…. А что это такое? И зачем?
- Дык, граф…. Это - ваше собственное сочинение. Написано к грядущему пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После официальных праздничных мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в наш провинциальный Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая "ангельская" часть готовит свой концертный номер. От нас будет - "Песнь Валькирий". Вот…
"Получается, что мой здешний "аналог" тоже баловался стишками", - отметил Егор. - "Нормальный вариант. То есть, очередное знаковое "совпадение". А, вот, личного пилота нигде не видно. Плохо это. Однозначно, блин горелый, плохо.… Кстати, присутствует ещё одна - сугубо очередная - странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?".
- Что-то случилось? - забеспокоился Хазов. - Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?
- Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.
- Дык…
- Что - дык?
- Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Инструкции. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.
- Хорошо, так и сделаем…
Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по тёмно-серому прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.
- Ладонь свою наложите на входную панель, - подсказал снизу голос Хазова. - Она и откроется…
"Вот, я и попался", - тревожно зашелестело в голове. - "Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока, слава Богу, нет. Видимо выжидает, морда неандертальская…. Что теперь делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…".
Он, наспех прокрутив в голове последние Верочкины наставления, медленно приложил ладонь правой руки к тёплой серебристой поверхности. Приложил, примериваясь - как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.
Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, "утонула" в поверхности кабины.
"Знатное и спасительное совпадение", - подумал Егор. - "И "картинки" ладошек у нас с "двойником" совпали. Для хитрована Палыча это будет отличной новостью. В том смысле, что тут же начнёт - по субботам в гости к барышням не ходи - старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…".
Он, радостно помахав Хазову рукой, прошёл внутрь кабины. Дверка - почти бесшумно - тут же встала на прежнее место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло.
"Уютненько, однако", - с интересом оглядевшись по сторонам, отметил Егор. - "Длинные светло-сиреневые плафоны мягко светятся под потолком. Этакая кабина-студия. Находясь здесь, можно и полноценно отдыхать, и управлять летательным аппаратом. В нашем Мире существуют "дома на колёсах", а в этом, получается, "дома на дисках"…. У кабины, естественно, четыре стены, только они не…э-э-э, не прямые, а слегка…м-м-м, выгнутые. Причём…э-э-э, сразу в двух измерениях. Да, с геометрией я никогда не был дружен, даже в средней школе…. Что ещё? Справа от входной дверки расположился небольшой, но очень аккуратный иконостас. Все иконы - визуально - очень древние. Имеется широкая кровать с белоснежной подушкой и узорчатым атласным покрывалом. Столик с чёрным компактным ноутбуком. Туалетный столик с зеркалом и всякими баночками, флаконами, тюбиками и расчёсками. Просто столик, видимо, обеденный. Кресло тёмно-бордовой кожи на колёсиках. Стулья. Встроенные: книжный и гардеробный шкафы, узкий буфет, холодильник и минибар. Деревянная дверка, ведущая в туалетную комнату. Ну, и конечно, - во всю дальнюю стену - пульт управления дисколётом: кнопочки, тумблеры, индикаторы со стрелками, лампочки (естественно, тёмные, не включённые), и энное количество разноразмерных мониторных экранов и экранчиков.… По центру пульта - между двумя прямоугольными экранами - закреплён поясной портрет пожилого солидного мужчины: спокойные водянистые глаза, характерная бородка, военный мундир с многочисленными разноцветными орденскими лентами, светло-неоновый нимб над головой. Вот, ты какой, Николая Петрович Романов, действующий российский Император Николай Третий…. На низенькой прикроватной тумбочке разместилась скромная деревянная рамочка на латунной подставке. А в рамочке - цветная фотография. Это же…. Это же - она! Александра, Санечка, Шурочка, Сашенька. В умопомрачительном бальном платье с оголёнными точёными плечами. Брильянтовое колье на длинной стройной шее. Она. Её глаза - огромные, лучистые и чуть шалые. Она…".