Светлана Альбертовна Тулина
КОНАН И РАЙСКАЯ ЯБЛОНЯ
Никогда не пейте с магами…
Мысль была мутной, но здравой. Здравые мысли - они ведь всегда ужасно важные. Солидные такие, достойные и чрезвычайно неторопливые. Они никогда не спешат. Это ниже их достоинства, надо полагать. И потому приходят они обычно с весьма заметным опозданием.
Как правило - на следующее утро…
Голова болела.
Впрочем, сказать так о голове в данном конкретном случае было то же самое, что сказать о горах северной Гипербореи, что в них иногда встречаются гномы.
Ну да. Конечно.
Встречаются.
Этак штук по пять долбанных гномов на каждый долбанный кубический метр этих самых в конец и насквозь продолбанных северогиперборейских гор, провалиться бы им вместе со всеми вечно долбящими их гномами куда подальше!..
Голова болела…
Все маги - сволочи.
Немногим лучше змей. А, может быть, даже и не лучше. Хуже. Может быть. Все. Даже те из них, которые поначалу кажутся вполне приличными. Такие как раз таки на поверку и оказываются самыми мерзкими. Потому что с ними, такими приятными и безобидными на первый взгляд, потихоньку теряешь бдительность и как-то забываешь, что они - тоже маги. И о том, что все маги - сволочи, тоже как-то забываешь. С ними, с магами этими, которые приличными выглядят, вообще нельзя иметь никаких дел. Даже пить.
Пить - особенно.
Никогда не пейте с магами!..
Эрлик ее забери, как же она болит-то…
Впрочем, все остальное тело тоже чувствовало себя не так, чтобы очень. В животе бурлила та дрянь, что была выпита уже под утро, когда обнаглевший вконец трактирщик вместо вполне приличного офирского красного стал наливать к кружки какую-то откровенную местную кислятину, недобродившую как следует даже и кто знает чем для крепости забодяженную. Такую гадость только по большой пьяни и можно приличным постояльцам подсовывать, да и то - только под утро, когда они начинают относиться к окружающему миру с повышенным уважением.
И вот теперь, стало быть, это, под утро с большим уважением выжранное, настоятельно просилось наружу, пока еще, правда, пребывая в нерешительном раздумье - а каким, собственно, путем ему на эту самую ружу податься? Верхним, так сказать, или нижним?.. Но выйти оно, похоже, вознамерилось всенепременнейше. А потому вставала насущная проблема экстренного приведения тела в вертикальное положение.
Нассущная…
Ну да.
И эта - тоже. Вино - оно ведь тоже жидкость. В какой-то степени. А жидкость - она, знаете ли, дырочку завсегда найдет. И желательно, чтобы произошло это все-таки не внутри помещения. И так этот трактир - один из немногих, которые не спешат быстренько прикинуться закрытыми при виде направляющейся к их дверям мощной фигуры благородного варвара…
Конан опустил ноги с широкой лежанки, наощупь пытаясь нашарить скинутую вчера зачем-то обувку. Вот же приспичило непонятно зачем разуваться, ищи ее теперь… Но вместо привычных сапог пальцы нашарили лишь какие-то подозрительные переплетения ремешков.
А…
Ну да…
Сандалии.
Кажется, это кожаное обувное недоразумение называется именно так. Ими с Конаном поделился как раз этот самый маг, показавшийся поначалу почти что и приличным почти что и человеком. Потому что сапоги свои Конан вчера таки пропил. Вернее, не вчера - за крохотным оконцами как раз уже начинало потихоньку светлеть. Так что считай, что сегодня пропил. С большим, так сказать, уважением…
Никогда не пейте с магами…
Ноги болели.
Кое-как пропихнув пальцы под скрипучие ремешки, вихляющиеся, словно бедра у пьяной танцовщицы, Конан попытался привести себя в вертикальное состояние при помощи рук. Он был упрям, как и любой киммериец. И поэтому с третьей попытки это ему удалось. Ну - почти удалось.
Руки подгибались и тоже болели. Особенно - правая.
Но это-то как раз понятно - вчера, пока градус не достиг еще пика повышенной уважительности, сдуру занялся он с тем самым поганым мажонком рукоборством.
Рукоборством.
С магом.
Ну да.
Милосердная память не показывала, чем же в конце концов идиотство сие завершилось, только ведь это и без документальных подтверждений понятно любому… хм… варвару. Даже из Киммерии.
Маги - они и вообще существа довольно мерзкие. И чем старше да опытнее - тем мерзее. Словно хороший человеческий характер и глубокое постижение магического искусства - вещи взаимоисключающие. Как вода и вино. Не может их быть в одном сосуде одинаково много. Чем больше одного - тем меньше другого.
Трил, профессиональный охранник Туранских караванов, с которым Конану довелось довольно приятно пообщаться года два назад на всем долгом трехмесячном пути от Стигийского Суроса почти что до самого Султанипура, говорил, правда, что был дружен с одним. Вполне, говорил, приличный тип, можно даже сказать - человек. Если, не врал, конечно. Это же Трил, караванный охранник, а у вечерних костров на стоянках длинного перехода и не такого наслушаться можно…
Самому же Конану приличные маги пока что как-то не попадались. Шваль одна.
Вот и этот, вчерашний, на поверку таким же оказался.
Внешность - как у дрисливого гусенка, соплей перешибить можно, не особенно при этом и напрягаясь. Ручки-ножки тощенькие, мосластенькие, торчат из-под укороченного плащика во все стороны и вечно друг о дружку цепляются да путаются. Волосенки коротенькие, цвета неопределенного и тоже спутанные. Хотя, казалось бы - чему там путаться? И до плечиков остреньких и узеньких не достают даже волосенки-то эти, смотреть противно. Носик кнопочкой, морда прыщавая… Да и какая, в сущности, это морда? Так, мордочка, остренькая да хитренькая, как у мелкого крысеныша, сало в крысоловке унюхавшего. И хочется, и боязно, и мама-крыса за хвост дергает… Короче, напоминал этот мажонок впервые сбежавшего из-под гувернерской опеки богатенького аристократического недоросля, ни разу ни то что приличной драки - женщины приличной и то не нюхавшего. А самому при этом, как позже выяснилось, не то двести, не то и все триста в обед стукнуло, юбилей он свой как раз справлял, вот и угощал, зараза, не скупясь…
Тьфу…
Тут выпитое вчера наконец определилось с направлением исхода, и потому пришлось поторопиться. Не хватало еще, чтобы гнусный трактирщик мог потом похваляться гостям, тыча жирным грязным пальцем в чуть более грязное пятно на и без того грязных половицах со словами:
- А вот это, извольте видеть, мне сам КОНАН однажды заблевать изволил!.. Да-с! Три бочонка употребил, прежде чем… и, извольте заметить, не побрезговал…
Нет уж.
Обойдется эта жирная грязная жаба как-нибудь без подобной рекламы. Хватит ему сапог…
До двери оказалось неожиданно далеко - шагов десять, а то и двенадцать. А вчера сгоряча казалось - два-три, не больше. Проклятый трактирщик за ночь не иначе как поменял местоположение этой самой двери, заколотив прежнюю и прорубив новую - подальше. Специально, чтобы бедные постояльцы с утра еще больше мучались! Вот же зараза жирная… Чуть не навернулся со ступенек - проклятый трактирщик и их, похоже, со вчерашнего вечера умудрился надстроить, чтобы порядочные люди ноги ломали! С трудом нащупал притолоку - до нее тоже оказалось раза в два дальше, чем помнилось - и наконец-то выплеснул из себя гнусную отраву, лишь по какому-то дикому недоразумению именуемую в данном трактире вином.
Полегчало.
Настолько, что он даже рискнул слегка приоткрыть заплывшие глаза.
И сразу же пожалел об этом - яркий свет резанул по зрачкам не хуже отравленного кинжала из тех, что так любит применять к своим многочисленным родственникам кхитайская аристократия, от выбитых слез воспаленные веки словно жидким огнем обожгло, - он даже застонал слегка от неожиданности, на ощупь пытаясь вернуться обратно в спасительную тень. Стон получился тоже какой-то несолидный, больше похожий на жалобное поскуливание. Совсем, короче, непристойный какой-то звук, прямо-таки позорящий честное имя настоящего мужчины и благородного варвара. Хорошо еще, что свидетелей у подобного неприличия не оказалось - залитый послеобеденным зноем задний дворик был абсолютно пуст. Кое-какие навыки невозможно пропить даже с магами, и для того, чтобы почувствовать это, киммерийцу вовсе не нужны были глаза…
В тени, кстати, им полегчало сразу же. И настолько, что он даже снова рискнул повторить неудавшийся на улице эксперимент с открыванием.
Получилось, хотя и не полностью - открылись они узкими амбразурными щелочками, и левый почему-то шире правого. Ощупав правую половину лица и болезненно морщась при этом, Конан установил причину - ею оказался мощный фонарь.
Интересно, это кто же у нас тут такой смелый, чтобы самому Конану фонари подвешивать?!
Наверняка ведь трактирщик, собака, воспользовался бессознательным состоянием постояльца, то-то харя его мерзкая еще вчера так и просила хорошей плюхи. Интересно, кстати - допросилась ли? Память на этот счет катастрофически пробуксовывала, трактирщик мелькал в ней жирной угодливой жабой, слишком мерзкий и слишком увертливый, чтобы о него захотелось всерьез марать руки. А вот мажонок - он таки да, нарвался. Причем - еще в самом начале. Уж больно вид у него был… К тому же он еще и что-то такое сказал про Киммерию… что-то такое, что ни один уважающий себя киммериец стерпеть ну просто не в силах. Вот и нарвался…