- Сей момент! - свояк рванулся было ко второму костру, но тут же оглянулся и спросил: - А ты куда, старший брат Кан?
- Пойду, смутьяна проверю, - кивнул в сторону дома Лю, на ходу запаливая короткий факел. - Не помер бы ненароком.
На самом деле проверять пленника нужды не было. Просто Лю хотел хоть на минуту отделаться от назойливого свояка.
Десятник направился к одинокому флигелю, но на полпути остановился. Что-то стремительно мелькнуло слева - там, поверх окружавшей усадьбу стены. Или причудилось? Десятник развернулся к стене, выставил факел вперед, на всякий случай крепко сжал в руке копье и стал пристально вглядываться в ночь.
Ночь была безвидна и тиха, лишь едва потрескивали поленья, да слабо мерцал огонь костра.
Показалось? Все же целый день на ногах… Показалось! Да и кто осмелится тут объявиться, если во дворе отдыхает добрый десяток гвардейцев первого и единственного отныне и на многие годы императора - истинного владыки Поднебесной, что покорил непокорных и объединил разъединенных, собрав под своей рукой все чаемые земли?
Лю засунул копье за пояс сзади, благо длина древка позволяла, осмотрелся еще раз, затем достал из-за пазухи тряпицу с вяленым мясом, рванул зубами кусок и медленно двинулся вперед, жуя на ходу.
Во флигеле стояла непроглядная темень. Десятник обошел помещение кругом: неровный свет факела то и дело выхватывал из мрака теснившиеся у стен плетеные короба, в которых хранились книги. Коробов было много. И даже слишком много для такой захудалой усадьбы.
Книжник Фэй лежал связанным почти у самого входа и внимательно наблюдал за перемещениями десятника. Он был совершенно спокоен. Его лицо, худое и бледное, в свете факела казалось высеченным из молочного нефрита, а глаза, озиравшие Лю с непонятной настойчивостью, сверкали, точно пестроцветная яшма в лучах солнца.
- Что ж господин книги для осмотра сам не выдал? - десятник посмотрел на пленника сверху вниз. - Указов не соблюдает или же крамолу таит?
- В глуши живу, - отвечал Фэй, - отшельником, а новости к нам поспешают медленно.
- Стало быть, знать ничего не знал? - усмехнулся Лю и откусил еще мяса. - И ведать не ведал?
- В глуши живу, - стоял на своем Фэй.
- Слово владыки для всех священно, - прожевав мясо, сказал, как отрезал, Лю. - "Аще кто за тридцать ден не истребил все крамольные книги, тот да будет клеймен и на строительство Великой стены выслан", - процитировал он многократно слышанные строки указа. - Плохи твои дела, господин Фэй… как там тебя?
- Фэй Лун, - не сразу ответил пленник, а потом вдруг зачастил, как сорока: - Крамола? Ты не понимаешь, служивый! Эти книги - бесценная сокровищница мудрости, передаваемая в нашем роду из поколения в поколение, сберегаемая из века в век! Мой прадед передал библиотеку деду, дед приумножил ее и вручил на хранение отцу, отец потрудился - и отдал мне. Я не мог истребить эти книги!.. Как ты не понимаешь? Ты же человек не злой…
Внезапно книжник замолчал, внимательно вглядываясь в лицо десятника, а затем вдруг сказал:
- Ты бы отпустил меня, Лю Кан? Ты ведь Лю Кан, а твоего младшего брата зовут Лю Бан, ведь так?
- А тебе что за дело? - насторожился десятник, от волнения прихватывая зубами слишком большой кус мяса.
- Скажи мне, ты и впрямь Лю Кан?
- Сказать? - десятник наконец управился с едой, а вместе с нею - и с волнением, вызванным неожиданным вопросом, и шумно отрыгнул. Отер рот рукою и выдохнул: - Я и впрямь Лю Кан, и у меня действительно есть младший брат, которого зовут Лю Бан. Оба мы - верные слуги владыки. И что тебе это дало?
- Ничего, - вдруг улыбнулся книжник. - Просто мне нужно было знать наверняка.
- Фэй Лун! - грозно, но без злобы взмахнул факелом десятник Лю, прикрикнув для острастки: - Довольно пустых разговоров! Признавайся лучше, все ли книги здесь, не утаил ли ты чего, не припрятал ли?
- Он припрятал, непременно припрятал! - вдруг выскочил из темноты свояк Ван. - Такие завсегда припрятывают! Ну, говори! Говори, подлая душа, где у тебя ухоронка?
Ван метнулся к коробам и, полный служебного рвения, стал срывать с них крышки, вываливая книги наземь.
- Где крамола, где?! - брызгал слюной не на шутку разошедшийся свояк, расшвыривая по сторонам свитки и связки. - Ты думаешь, я не сыщу крамолы, книгочей? Шалишь! У меня нюх на непотребства!
Опустошенные короба разлетались прочь.
- Брат Ван, - решительно шагнул к нему десятник. - Ты что творишь? Уймись!
- Да как же это, старший братец, чтобы уняться?! - обернулся Ван в совершенном негодовании. - Нам же велено крамолу обнаружить и истребить всю, без остатка! А я с самого начала увидел, что этот грамотей что-то скрывает! Но меня не обманешь! У меня нюх!
Опрокинув очередной короб, Ван схватил родственника за плечо и жарко задышал тому в лицо:
- Нам главное что? Чтобы держава!.. Повеление владыки исполнить чтобы! А для того вредные книги надо сыскать до самой последней… И все их извести под корень, все изничтожить!.. - желтые огни безумия зажглись в глазах Вана. - Или ты, может, против? Или ты вдруг сам тайный книгочей, старший братец, а я про то ничего не знаю? А?!
- Думай, что говоришь, брат Ван. Я и читать-то не умею…
Лю Кан поймал себя на том, что оправдывается перед свояком, и озадаченно замолчал на полуслове, а Ван, злорадно усмехнувшись, уже более спокойно и чуть даже покровительственно продолжил:
- Да знаю я, старший брат, все знаю, не беспокойся… Но раз так, явим усердие и, покуда не прибыл сотник Ма, обыщем тут все хорошенечко. Раз и навсегда покончим с этим гнездом крамолы! И едва сотник объявится, тут же ему доложимся. Заслужим благодарность и награду! Верно ли?
- Верно, - покорно кивнул Лю, расслабляясь. - Верно…
Укрепив факел повыше, рьяные искоренители крамолы оттащили короба на середину флигеля и стали простукивать стены. Бывали уже случаи, и не однажды, когда книги прятали в пристенных тайниках. Повезло и на этот раз: Ван так яростно предавался выстукиванию, что внезапно из-под его пальцев посыпалась труха, затем обвалилась штукатурка и всеобщим изумленным взорам явилась небольшая ниша, в которой покоился некий сверток, обернутый запылившейся тканью.
- Ага! Я не зря чуял! Меня не обманешь! - торжествующе воскликнул Ван, шустро протягивая руки к свертку.
Не тут-то было: десятник, почувствовавший себя при исполнении служебного долга, а потому заметно осмелевший, решительно отстранил свояка и завладел находкой первым:
- Что здесь?
- Не трогайте! - вскричал пленный книжник. - Заклинаю, не трогайте! Возьмите все книги, но только это не трогайте!
- А почему же тогда сам не сознался в непотребных делах своих, а, мерзавец? Теперь, вишь, заскулил, ан поздно! - Ван подскочил к Фэю и от души пнул его, а потом добавил еще разок для понятливости, сопровождая пинки вразумлениями: - А я пальцы обстучал до костей! Но не зря, не зря! Я знал потому что! У меня нюх потому что! На грамотеев всяких поганых и схроны их тайные!
Выйдя на свет, Лю положил сверток наземь - тот оказался довольно увесистым, затем осторожно отряхнул ткань, и в неверном свете факела она неожиданно заискрилась и заиграла как живая.
- Верните на место! Ибо не ведаете, что творите… - бормотал Фэй, точно в забытьи, но при этом внимательно наблюдал за десятником. - Не ведаете…
- Очень хорошо ведаем! Очень хорошо! А что нашему уму недоступно, для того у нас есть великий и мудрый владыка, многая ему лета! А уж ему даже повеления Неба ведомы! - Ван снова с чувством пнул пленника. - Понял ты? Понял?!
- Погоди-ка, брат… - десятник взялся осторожно разворачивать сверток: искрящаяся ткань удивительным образом холодила руки и, казалось, даже слегка покалывала их. - Давай-ка посмотрим…
- Нам ведь только книги нельзя брать… - начал было враз присмиревший свояк. - Про остальное речи не было… ведь правда, брат Кан?
Ван помолчал, а потом все-таки решился сказать:
- Мы с тобой не такие зажиточные, как твой младший братец, в уездные смотрители рылом не вышли… Нам лишняя денежка не помешает…
Лю глянул на родственничка в упор.
- Да я что?.. Я ж не только про себя думаю… - криво заулыбался свояк. - Одна ж семья!
Тяжело вздохнув, десятник откинул края необыкновенной ткани: она скрывала под собой три туго собранные свитка, составленные из бамбуковых дщиц.
Снова книги. Разве что более старые и ценные…
- Десятник Лю! Десятник Лю! - раздался снаружи крик. - Едут! Сотник Ма прибыл!
- Поспешаем! - молодцом взвился на ноги Лю, бросаясь к выходу и прихватывая с собой таинственную находку. - Быстрее! Команда на построение!
Прямо на бегу десятник попытался замотать сверток назад и тут неожиданно почувствовал, как что-то скользнуло в ладонь. Глянул мельком: плотный шелковый мешочек. Видно, под свитками лежал.
- Десятник Лю! - надрывался дозорный.
"Потом разберусь!" - подумал Лю, сунул мешочек за пазуху и рысью бросился к воротам, зажав под мышкой сверток с книгами. Фэй Лун проводил его внимательным взглядом. На губах его играла едва заметная и чуть виноватая улыбка.