- Товарищ генерал-лейтенант! Я - командир роты фронтовой разведки. Роте эти сведения обошлись в 48 разведчиков, убитыми и ранеными, а это не бойцы-первогодки, как у Вас. С этой местностью Вы не знакомы, это не Гульча и не Ош, это - Мясной бор. Здесь на "Ура" не возьмёшь! Ваша "армия" концентрируется на участке, напротив которого сильнейшие оборонительные позиции немцев, и 38 корпус резерва фон Лееба на левом фланге, о котором Ваши штабные даже не спросили. Вас пустят вот в эти болота и там отрежут. Два батальона "тридцатьчетвёрок" Вас не спасут.
Разъярённый генерал начал выхватывать маузер, но, на его пути встал Пётр Петрович.
- Убери! Я специально ездил за ним! Другой тебе этого не скажет, Гриша! Только этот. Он тут каждый кустик знает!
- Разрешите, я продолжу докладывать обстановку, товарищ генерал-лейтенант?
- Гульчу и Ош откуда знаешь? - переводя дух, спросил Соколов.
- Был знаком с сыном Вашего предшественника там, и с его вдовой. Так что мы знакомы, заочно, Григорий Григорьевич.
- Ругала меня?
- Почему? Хвалила. Но, говорила, что склонен принимать непродуманные и скоропалительные решения. И пренебрегает разведкой.
- А где сейчас Евгения Владимировна?
- Где-то в Питере, служит заряжающим зенитного орудия.
- Это как? Она же была начальником штаба погранокруга?
- Уволилась из органов в 34-м, почти сразу после гибели Василия Николаевича. Служит добровольцем.
- Хорошо, капитан, выйдите на минутку, продолжим через несколько минут.
- Есть! - я повернулся и вышел из комнаты.
- Пётр Петрович, вы его давно знаете?
- С Финской. Надёжный мужик, думающий и удачливый. Не смотрите, что молодой. Ворошилов и Говоров его очень ценят. Пусть выскажется, решение всё равно за Вами.
- Капитан!... Докладывайте!
Я разбил фронт армии на 4 участка: от Бронницы до Подберезья, от Подберезья до Мясного Бора, от Мясного Бора до Полисти, и до Чудово. Дал характеристику берегов Волхова и притоков, толщину льда, характеристику грунтов на местах возможных переправ, основные и запасные позиции немцев, сектора обстрела дзотов и показал, что основной линией обороны является насыпь железной дороги, а не береговые укрепления. Но, участок между двумя линиями обороны во многих местах минирован, в тылу у немцев находится рокадная дорога, по которой они могут быстро перебрасывать войска. На сегодняшний день у немцев значительное численное и качественное преимущество в авиации, хотя и ограниченное морозами. В войсках 2 армии не созданы штурмовые и снайперские группы, при атаке в лоб возможны значительные потери, артиллерии явно недостаточно для прорыва эшелонированной и укреплённой линии обороны.
- Что предлагаешь?
- У нас в Краснофарфоровской плацдарм. Немцы отошли за Кересть, и ещё не достроили окончательно новую линию обороны. Оттуда до Чудова - 2 километра. За оставшиеся дни подвезти к плацдарму брёвна, а оба танковых батальона сосредоточить в лесу за Грузино. Есть 6 немецких противотанковых ружей с ночными прицелами, и довольно точное знание огневых точек немцев в этом районе. Предлагаю ударить ночью танковым десантом по кратчайшему расстоянию до Чудово, и срезать первым ударом Любаньский выступ. С потерей Чудово вся ветка железной дороги станет немцам не нужна. А части возле Полисти будут демонстрировать готовность к форсированию и атаке, но начнут только тогда, когда будет обозначен успех у Чудово.
- А как же Луга?
- Дорога к ней идёт от Сырково. Взять Новгород атакой через Волхов практически невозможно, у нас очень мало артиллерии. А действуя с двух сторон: и со стороны Чудова, и со стороны Волхова мы последовательно возьмём все УРы, которые подготовили немцы. Смещаясь вправо, мы усилим группировку войсками 54 армии, и, может быть, усилим артподготовку за счёт её орудий. Это задача максимум, а минимумом будет полное или частичное блокирование частей 30 корпуса на Любаньском выступе. И ликвидация угрозы захвата Мги. Пока всё держится за счёт стойкой обороны Шапок, Тосно и Тигоды. Но узел не в Любани, а в Чудово и Зуево. Уберём эти угрозы, удержим Шапки. Пока у нас преимущество в танках, его и надо использовать.
- А что, толково. Кое-что подправить, согласовать... И можно действовать. - высказал своё мнение начальник штаба генерал-майор Визжилин. - Сил и средств у нас маловато, фронт нам мало чем может помочь. А в этом случае, наносим фланговые удары, где концентрации войск должно хватить.
- Товарищ генерал! Немцев в лесах за дорогой почти нет, только патрули. Сильно забирать в ту сторону, нет надобности, как и отрываться от дороги на Новгород. Можете учесть при планировании. И, как только захватим Чудово, надо будет переместить гаубичный полк к Полисти. Оттуда можно будет поддерживать наших в Чудово, и не давать перебрасывать подкрепления по двум дорогам. Примерно, вот в эту точку! - и я показал на середину дороги от Грузино к Селищам.
Дальше разговор продолжил начштаба, выясняя для себя отдельные моменты по различным участкам. Часа через два они связались с Говоровым по ВЧ и передали ему свои предложения, запросив дополнительно артиллерийские снаряды и разрешение задействовать части 54 армии, особенно её артиллерии. Собственно, 2 ударная и на корпус-то не набирала, а ей предстояло сражаться с двумя немецкими корпусами, которые ещё и зарылись в землю по самое не хочу. Но, вместо того, чтобы свести все три прибывающие армии в один кулак, Ставка распорядилась по-другому. Жаль, что Говоров не смог настоять на этом.
Мы вышли из штаба армии вместе с Евстигнеевым. Прощаясь, он забрал у меня документы из сумки.
- Чем ты его так успокоил? Я думал, что сейчас стрельба начнётся?
- Из-за него погиб комиссар ОГПУ под Ошом: он поверил ложному донесению, без команды поднял маневренный эскадрон, увёл его в пустое ущелье, а комиссар был вынужден идти на встречу с агентом только с шестью верховыми. Басмачи всех восьмерых: комиссара, шесть пограничников и агента, разорвали лошадьми и разбросали по местности.
- Ну, что ж! Значит, помнит и переживает! И это хорошо. А то ходит мнение его снять с армии. А так ты ему напомнил о вреде поспешности, будет действовать осторожнее, и без бессмысленных кавалерийских наскоков.
- Пётр Петрович! Вы бы порекомендовали Говорову заставить его поменять дислокацию штаба. Потеряют управление ещё до боя.
- Да-да, конечно. Вот что, Максим, завтра проскочи по разведотделам 52-й и 59-й, посмотри там обстановку, и проверь соответствие разведданных. Своих направь на правый фланг к Водосью, пусть обживаются и понаблюдают. Но, без шума!
- Есть! Но, меня в 59-й не знают.
- Я позвоню туда. Ну, бывай! Выздоравливай быстрее! Работы много. Первое наступление!
Назад возвращался в кабине грузовика, трясло ещё больше, началось небольшое кровотечение из выходного отверстия. Женечка разверещалась, что требуется в санбат, а мужики обещали пригнать "хорьх".
"Инспекционная поездка" показала, что связь между армиями практически отсутствует, о чем и было доложено непосредственно Говорову, потому, что Евстигнеев где-то отсутствовал. 59-я армия не успевала развернуться к моменту начала операции, а это была основная сила: 6 дивизий и 6 лыжных батальонов, два артиллерийских дивизиона и дивизион "катюш" и ещё два батальона танков. Штаб армии находился ещё дальше от фронта. Дивизии были полнокровными, укомплектованными в Сибирских округах. Но, бойцов буквально замордовали на земляных работах, на строительстве Череповецкого Укреп. Района. Кто там бывал, наверняка помнит, какие там болота! И вот, с колёс, им предстояло штурмовать добротные немецкие УРы. Я доложил о неготовности обеих армий к наступлению, как в Ленинград, так и в Москву, в ГРУ ГенШтаба. И, естественно, оказался самым виноватым из всех. Вызвали на совещание в Малую Вишеру, в штаб 52 армии. Совещание проводил прилетевший Ворошилов. На совещании меня поддержал только генерал-лейтенант Клыков, это его армия удерживала этот рубеж в течение всего 41 года. Его 111 дивизия держала единственный плацдарм на том берегу Волхова. Остальные начали орать, что я дезинформировал ГРУ ГенШтаба, что у них всё готово, и они с лёгкостью возьмут Новгород, Чудово и Лугу. Евстигнеева и Говорова не было, они задерживались. Тучи над моею головой сгущались. Я посмотрел на Ворошилова, тот делал вид, что не узнаёт меня, а может быть, и действительно не помнил. Генерал Галанин задал провокационный вопрос, кто поручил мне совать свой нос, куда не следует.
- Вечером 29 декабря, после совещания во второй Ударной армии, это распоряжение мне отдано начальником разведки фронта генерал-майором Евстигнеевым, в чьём непосредственном подчинении я и нахожусь. - тут встал Ворошилов, и стукнул кулаком по столу.
- Вы понимаете, капитан, что Ставка дала указания начать операцию 5-го января, что Красная Армия наступает по всему фронту, что товарищ Сталин объявил всему Советскому народу, что 42 год станет годом окончательной Победы над фашизмом.
- Да, товарищ маршал. Именно поэтому я и доложил то, что увидел.
- Вы - паникер! Идите! В Вашем особом мнении здесь не нуждаются!
- Есть! - я развернулся и в этот момент прозвучало: "Капитан! Вы ранены?", пришлось опять поворачиваться.
- Да, товарищ маршал, на разведвыходе, под Мясным Бором, 12 дней назад.
- Где я Вас видел?
- Под Тосно, и на Финской.
- Садитесь, Вы - не паникёр, я знаю. Докладывайте, почему пришли к таким выводам.