Развернулся, сунул руки в карманы джинсов и зашагал в другую сторону. Ника улыбнулась, наблюдая, как он растворяется в толпе. В нем определенно что–то есть. Иначе с чего ей стоять посреди улицы и глупо улыбаться.
Оказавшись недалеко от своего дома, шмыгнула в кусты и поползла на четвереньках, опасаясь, что Ярослав ждет ее на лавке. Но парня не было. Зря только руки и коленки вымазала. Немного расстроившись тем, как он быстро сдался, вошла в подъезд, поднялась на свой этаж и столкнулась на лестничной клетке нос к носу с бабушкой Настасьей.
– Явилась?! – то ли облегченно, то ли с упреком произнесла она и засеменила к открытой двери своей квартиры.
– У меня сегодня была первая тренировка, – почему–то возникло желание оправдаться, хотя Ника за собой никакой вины не чувствовала.
Старушка в дверях обернулась.
– Лучше бы поехала по деревням домового искать, чем дурью маяться, – и вдруг смягчилась. – Зайди ко мне завтра в полдень. Раз ты решила изучать самооборону, познакомлю тебя с одним человеком. Он всему, что нужно, в два счета тебя научит.
Ника загорелась. До сих пор колдунья дала ей почитать только одну книжку, и ту по неизвестной истории одного малоизвестного автора. Сейчас было модно писать о том, чего не освещали в официальных хрониках. И, поскольку эти хроники в ответ на вал информации хранили гробовое молчание, к заявлениям типа "Гитлер на самом деле спаситель мира" никто не относился серьезно. Книжку она честно прочла от корки и до корки за один день и вернула владелице. И больше ничего необычного в их отношениях не было. Соседи как соседи. Ника заходила к ней на чай, помогала убираться в квартире, делала закупки в магазине. Хотя втайне надеялась на другое. Так неужели она выдержала некую проверку, и теперь ее будут учить по–настоящему?
– Обязательно зайду. Спасибо вам, бабушка Настасья.
Старушка рассмеялась.
– Погоди благодарить. Вдруг не потянешь.
Но Ника уже знала, что потянет. Носом землю будет рыть, но потянет. Заперев на замок двери своей квартиры, пошла на кухню, заваривать мятный чай. Она уже приловчилась не зажигать для этого свечи. Хватало света фонаря над подъездом. Выглянула в окно. Ярослава не было.
А чего ты ждала? Шарахаясь от него, как от чумного? И что с того, если бы поцеловал? Тряхнула головой, отгоняя несвойственные ей мысли. Может она не самая примерная девочка. Но не гулящая – это точно.
Опять выглянула в окно. Фонарь освещал по–сиротски пустую лавочку. Ярослав так и не пришел. Хотя она дала ему фору и потратила на обратный путь почти вдвое больше времени, чем нужно. Одним глотком выпила весь чай и пошла ложиться. Сонный Барбос пришел из глубины квартиры и растянулся у нее под боком. Ника погладила лобастую голову, потеребила уши и, завернувшись в тонкое шерстяное одеяло, вытянулась на матрасе, постеленном прямо на полу.
Но сон не шел. Повертевшись с боку на бок, пихнула пса, думая, что ей просто не хватает места. Барбос послушно сполз на пол, но беспокойство никуда не делось. Мало того. Оно переросло в стойкое нехорошее чувство. Словно беда нависла, но не над ней, а над кем–то из ее знакомых.
Рывком, сбросив одеяло, пошла на кухню. У нее редко бывали такие предчувствия. Природа щедро одарила ее магическим даром, но среди прочих талантов ясновидения не было. Поэтому бабушка в лепешку расшиблась, максимально развив в ней интуицию. И если душа не на месте, сжимается от страшного предчувствия, значит, с кем–то действительно стряслась беда. Погремев кастрюлями, достала блестящую сковородку. Плеснула в нее воды из бутылки и, усевшись на полу у окна, где было больше всего света, провела рукой над донышком.
Рябь исчезла, по краям появилась корка льда, с треском заморозив всю сковороду до самой ручки. Зажгла свечу. Провела пламенем по поверхности ледяной корки, заставив ее блестеть не хуже зеркала, и стала всматриваться в задвигавшиеся тени.
Минуту спустя появилось изображение темной комнаты. Ника повела сковородкой, словно объективом камеры. Куда это она попала? Магическое око послушно показывало ей шкаф, окно с плотно закрытыми жалюзи. У одной из стен спортивный велосипед. Рядом с ним куча вещей, небрежно сваленная на пол. Кроссовки сорок пятого размера с засунутыми в них носками. Боксерская груша и перчатки. Тумбочка у кровати. Электронные часы на ней высвечивали три утра. Мускулистая рука свесилась с кровати на пол. Ника повернула сковородку. Появилось плечо, узкая спина, переходящая в мощные плечи, другой рукой парень обнимал подушку. Кто это у нас? Сдвинув око, уставилась в темный затылок Ярослава.
От неожиданности вздрогнула, выпустила ручку сковородки и прижала заледеневшие ладони к пылающим щекам. О Боже! Она умудрилась попасть к нему в спальню. Какой стыд и срам! Глянув еще раз, убедилась, что изображение никуда не делось, парень мирно спал, от жары распластавшись на широкой кровати. Простыня почти сползла на пол, явив ее взору крепкие ягодицы и согнутую в колене ногу.
– Он спит голый? – чувствуя себя ужасно неловко, но не в силах побороть распирающее любопытство, Ника дрожащими пальцами взялась за ручку сковородки и закончила осмотр… исключительно спальни. Никакая напасть парню не угрожала. Наверное, ее занесло сюда по ошибке. – Угу, или разыгравшиеся гормоны.
Минуту боролась с искушением еще немного полюбоваться на спящего Ярослава. Махнула рукой над сковородкой и отправила око в дальнейший поиск.
Глава 4
Того, кто взбудоражил ее чувства, Ника нашла только через полчаса. Оказывается, он все время перемещался, поэтому магическое око не успевало его поймать и показать точное местоположение. Но когда остановился, и картинка стала четкой…
Она в ужасе выронила сковородку.
– Денис? Нет, только не это.
Забыв, что посуду надо разморозить, обо всем забыв, она помчалась одеваться и цеплять на Барбоса ошейник с поводком. Присутствие пса должно благотворно подействовать на психику Дениса. Если он вообще способен соображать и осознавать, кто он. Вид парня заставлял сердце от жалости обливаться кровью. Как она могла раньше не заметить? Ведь все признаки были налицо.
Пять минут спустя она тарабанила в двери бабушки Настасьи.
Та открыла на удивление быстро и сразу впустила ее в дом.
– Вы знали! – упрекнула она колдунью.
– Конечно, – соседка провела ее опять на кухню, впервые не возмутившись, что Барбос топчет ее персидские ковры. – С момента, как ты приехала, я ждала этого каждый день.
Подойдя к буфету, стала выставлять из него на стол стопки тарелок, картонные коробки, чтобы добраться до чего–то, спрятанного у дальней стенки.
– Вот держи, – в руках старушки блеснул серебряный ошейник с поводком. – Может пригодиться, если он опять перекинется зверем. Тогда тебе с ним не совладать. Придется силой тащить домой.
– Я знаю, – Ника сунула ошейник на дно рюкзака. До инициации оборотень почти не отличим от человека. Но после первого обращения все меняется. Если Денис упрется, нужен будет локомотив, чтобы сдвинуть его с места. На такой случай нет ничего лучше заговоренного серебра. И еще, надо раздобыть парню вещи. Не предлагать же ему старушечий халат? А в ее джинсы он попросту не влезет. – Спасибо.
– Рано благодарить. Иди, и во что бы то ни стало, приведи его домой.
Ника решила, что стучать к соседям в три ночи, обрадовав новостью, что их любимый сын – оборотень, наверно, не стоит. Поэтому она не придумала ничего лучше, как постучаться в окошко к Даше. Ну и что, что третий этаж? Не десятый же?
Едва удерживаясь на фигурном парапете, Ника доползла по карнизу до нужного окна и тихо постучала. Барбос, сидя на земле, привязанный за поводок к беседке, свесив голову набок, наблюдал за хозяйкой, распластавшейся пауком на отвесной стене.
Минут через десять тихого постукивания окно приоткрылось, явив сонно протирающую глаза Дашу.
– Стас? Совсем очумел, в четыре утра кидаться камнями в окна? – девушка высунулась наружу, столкнувшись с ней нос к носу, и от удивления шарахнулась назад. – Ника?
– Привет, не впустишь? – Ника взобралась на подоконник и запрыгнула в комнату. – Думала, ты никогда не проснешься.
Даша ошарашено наблюдала, как она мечется по маленькой уютной спальне, заглядывая в шкафы и тумбочки.
– Вот черт. Я думала, вы с братом живете в одной комнате. Даш, ты не могла бы принести его вещи. Штаны там, рубашку и не забудь кроссовки.
Девушка окончательно запуталась.
– Ник, вы что, с Дэном…? – Даже в темноте было видно, как она покраснела от своей догадки.
Ника вспыхнула следом.
– Нет! – воскликнула чуть громче, чем следовало, и опять перешла на шепот. – Просто он… ну, он голый, и ему нужно во что–нибудь одеться, чтобы вернуться домой. Ты не могла бы поспешить? А то скоро рассветет, и его могут увидеть.
– Я с тобой, – Даша сорвалась с места.
Быстро смоталась в комнату брата, притащила охапку вещей и, кинув к ее ногам, бросилась одеваться. Ника отобрала футболку, треники, носки от разных пар. Некогда ей было искать в темноте одинаковые. Схватила кроссовки, надеясь, что не два левых. Сунула все это в рюкзак, затянула тесемку и повесила на плечи.
– Я готова, – Даша оделась на ее манер. В джинсы, кроссовки, футболку и поверх толстовку.
– Отлично, – похвалила Ника девушку за оперативность и полезла в окно.
Даша – следом и только между первым и третьим этажом поинтересовалась.
– А почему мы не вышли через дверь?
Ника прыснула со смеху. Действительно, почему? Да потому, что у нее от волнения мозги отшибло. Даша тоже хихикнула. Барбос встретил их появление, радостно вильнув хвостом.