Я посмотрела вниз: деревенские дороги, как и всякие дороги, оставляли желать лучшего, а осенние дожди и вовсе превращали их в непролазную хлябь. Сельские барышни, не имевшие возможности всякий раз пользоваться экипажами, выходили из сложившегося положения с присущей им практичностью: под юбку надевались прорезиненные сапоги. Не раз можно было увидеть, как та или иная деревенская роза, в нерешительности застыв перед просторами разверзшейся грязи, оглядывалась со сноровкой заправского бандита, стоящего на стреме, а затем задирала юбки едва ли не до колен, демонстрируя черные мужские сапоги, и уверенно преодолевала препятствие вброд. Мои братья порой развлекались тем, что подсматривали или, того хуже, пугали девушек своими внезапными криками, отчего те, утратив благоразумие, опускали подолы своих платьев прямо в грязь.
Была и у меня такая практичная обувь, но в своей изощренной изобретательности я пошла куда дальше и стала влезать в сапоги прямо в легких домашних туфлях и беззастенчиво подкалывать подол повыше. Подобные махинации позволили мне под ошарашенными взглядами прислуги в прихожей первого же посещенного дома невозмутимо "выйти" из сапог, отколоть подол и двинуться прямо в гостиную, не утомляя себя и не смущая других нудной церемонией переодевания.
На выходе из гостиной мне встретился седоватый человек с круглыми глазами цвета незабудок, досадливо мявший в руках букетик поздних цветов - наш церковник.
- Доброе утро, отец Оврамий!
Представитель церкви остановился, похлопал глазами, как бы припоминая, кто я такая:
- А, леди Николетта, вы уже вернулись! Очень рад, не забывайте наведываться в церковь. Ваш брат Ивар, кстати, делает успехи: никогда еще не было у меня такого прилежного ученика.
Еще бы! Я, конечно, не умаляю достоинств своего брата, но, к слову: до Ивара у священнослужителя и вовсе не было учеников.
- Снова неудача? - сочувственно спросила я, бросив взгляд на погибающие в стиснутом кулачке церковника цветы.
- Снова, - подтвердил бедняга на редкость оптимистично. Дело в том, что с тех пор, как моей подруге Алисии минуло шестнадцать, отец Оврамий с периодичностью один раз в четыре месяца делал ей предложение руки и сердца, будто подозревал, что, для того чтобы предложение было принято, нужно лишь счастливое совпадение внешних обстоятельств, а не ответное чувство.
- Ну, может быть, в другой раз: солнце будет ярче, небо голубее, - не удержалась я от того, чтобы не поддеть соседа.
- Да-да, вы правы, наверное, все дело в этой хмурой погоде, - не понял шутки церковник. - Она была не в настроении из-за дождя.
…и неурожая брюквы в этом году. Пришлось прикрыть рукой улыбку. Просто поразительно, насколько ветреными порой считают мужчины своих избранниц.
Мы раскланялись.
Так, домик при церкви можно вычеркнуть из списка мест, которые необходимо посетить, - все складывалось довольно удачно. Я наконец вошла в гостиную.
Вопреки сетованиям незадачливого жениха Алисия была в самом прекрасном расположении духа и, едва я появилась на пороге, бросилась меня обнимать:
- Николетта, как ты выросла и изменилась!
- И похудела, - недовольно заметила ее мать, приветствуя меня кивком головы.
- Я слышала, ты при дворе не скучала, - лукаво сказала подруга, усаживая меня на диван.
- Алисия, никогда не повторяй чужих сплетен! - ласково оборвала ее леди Карин.
- Да, мама. - Плутовка показала мне глазами, что оставляет этот разговор на потом.
- А я смотрю, поток женихов не убывает.
- Да это просто проклятье какое-то! - бросила девушка в сердцах.
Всем бы такие проклятья, как кукольная внешность и десять тысяч ладов приданого - результатом станут предложения связать себя узами брака от каждого второго мужчины округи. Я из приданого могу похвастать только вышитым под руководством няни комплектом постельного белья. В то время матушка не уставала восхищаться, насколько плотоядными выходят розы на нем. Еще бы! Этот комплект стоил мне десяти исколотых пальцев, а няне - седины в голове! На данном эпизоде с подготовкой моего приданого было покончено. Единогласно.
- Надеюсь, никто из моих братьев к тебе еще не сватался?
- Пока нет.
- Меня пугает это "пока".
- Николетта, скажи им, чтобы даже не помышляли, Алисия будет вынуждена отказать, - снова вмешалась леди Карин.
- Думаю, влюбленному юноше мои советы окажутся еще более безразличными, чем всем остальным. - Я решила перепрыгнуть с опасной темы на еще более скользкую и снова обратилась к подруге: - Но чем же тебе не угодили все наши женихи? Каким должен быть твой избранник?
Алисия задумалась, словно ей предложили сложную задачку по арифметике:
- Добрым.
Я улыбнулась. Ее мать откровенно рассмеялась:
- Добрым?! Дочка, побойся богов! Добрые мужчины добры ко всем. И к другим женщинам тоже!
- Ну хорошо. - Алисия, пунцовая от досады, решительно повернулась ко мне: - А что, по-твоему, должно быть в мужчине?
- Ум.
- Вот, дитя: Николетта младше тебя на год, но рассуждает не в пример разумнее. Умный муж не только не промотает свое состояние, но еще и приумножит его. Если бы у господина Клауса был титул хотя бы младшего лорда, я бы с удовольствием позволила ему просить твоей руки.
- Не думаю, что он поспешит воспользоваться этим позволением, мама. Снова ты со своими меркантильными мыслями.
- Ну не могу же я руководствоваться твоими романтическими! Кто-то в этом доме должен сохранять трезвую голову.
Леди Карин, найдя для своей старшей дочери блестящую партию в виде знатного греладского банкира, с оправданной прозорливостью рассчитывала конвертировать красоту младшей как минимум в титул старшего лорда.
Я решила в очередной раз повернуть потекшую по опасному руслу дискуссию:
- А кто такой господин Клаус?
- Господин Клаус - фабрикант. Ах да, он же появился у нас только два года назад, когда ты уехала. Арендовал у города тот ужасный кусок земли со складами около главной дороги и поставил завод. Кажется, производит то ли косметические средства, то ли лекарства. Но я точно не знаю, потому что мы такими товарами никогда не пользуемся. Многие фермеры заключили с ним договоры на поставку мари.
- На поставку чего? - переспросила я.
- Сиреневой мари - трава травой, высокие такие метелки, я не вникала, что это. Но разве твоя матушка не заключила договор на ее выращивание?
- Я ничего не знаю об этом, и потом, мы же обеспечиваем продовольствием казармы третьего полка.
- Вот видишь, мама, ты же сама говорила не повторять чужих сплетен.
- А разве третий полк не стал закупать продукты на севере?
- Не может этого быть, - легко отмахнулась я. - Там одна транспортировка будет стоить больше, чем сам груз. И что же, Алисия, этот фабрикант не проявил к тебе совсем никакого интереса?
- На мой взгляд, он вообще презирает женщин.
- Еще бы, - фыркнула леди Карин, - постоянно имея рядом с собой такие образцы женской натуры, как его сестры.
- Николетта, ты скоро сможешь их увидеть. Через несколько дней в Кладезе будет осенний бал.
- Если только уговорю одного из братьев вывезти меня туда.
Посещение остальных соседей оказалось менее приятным и неизмеримо более нудным. Каждый - от жены предводителя общественного собрания Кладезя, который также не поленился захватить должность мэра города, до старой вдовы, троюродной тетушки моего отца - с неизменным интересом спрашивал, чем я занималась при дворе. Но, не дождавшись сенсаций, все начинали демонстрировать свои нововведения и приобретения за последние два года. Не зная, каким эпитетом наградить очередную мебельную обивку и при этом не повториться, как избавиться от запаха хлева после осмотра отелившейся буренки и проявить должное сочувствие к падению цен на хмель и росту их же на пиво - я была просто счастлива, когда из намеченной на сегодня программы остались только "Дубки", имение лорда Гордия.
Около парадного входа дежурил продрогший лакей. Вокруг его высокой форменной шапки нарезал круги припозднившийся шмель, и слуга попеременно то провожал жужжащего глазами, то чихал, пугая резким звуком.
- Добрый день! Передайте, пожалуйста, леди Раде, что леди Николетта заходила поблагодарить ее за приветствие. - Я протянула карточку с краткой запиской на оборотной стороне.
- Что вам здесь надо, милочка? - раздался скрипучий голос за моей спиной.
Я медленно обернулась и попыталась ответить как можно более вежливо, несмотря на то, что противное слово "милочка" застряло в ушах:
- Доброе утро, леди Рада. Я хотела нанести вам визит в благодарность за любезную приветственную записку.
Передо мной стояла крепкая пожилая дама лет шестидесяти с вытянутым, как у гончей, лицом под тщательно уложенными буклями парика. Ее облик можно было бы назвать благородным, если бы на этом лице не отражалось вечное недовольство. Угораздило же меня столкнуться с ней прямо перед домом.
- Все толкуют о каких-то визитах, но я в своем доме еще не видела ни одного посетителя. Думаете, мне интересно читать ваши карточки? Да будет вам известно, я не терплю титулопоклонства! - Рот женщины скривился, и мне показалось, что кончики губ вот-вот коснутся выпирающего подбородка. - Проходите в дом. Выпейте со мной чаю.
Это была не просьба, это был приказ. Нет, зря леди Рада думала, что гости к ней не ходят из-за слишком высокого титула, зря. Покорная своей судьбе, я вошла в дом и под изумленными взглядами лакея и хозяйки сняла в холле сапоги.
- Не думала, что при дворе тоже страдают этой вульгарной модой, - не преминула заметить леди Рада.