- При дворе нет, но, заранее прошу прощения за грубость, мы сейчас не при дворе. Так что лучше вульгарно снять сапоги у входа, чем не менее вульгарно тащить грязь в вашу гостиную, - ответила я, балансируя на грани дозволенного.
На первый раз шутка сошла с рук, что немного меня приободрило.
Дом и снаружи казался немаленьким, а внутри так и вовсе подавлял высотой голых стен. В дальнем конце холла даже высились две или три колонны. С правой стороны висели портреты родовитых предков, выписанные с такими подробностями и достоверностью, что казалось, одна из дам на картине вот-вот положит свой пышный воротник вам на плечи, а грустный мужчина с трубкой обернется и не менее грустно попросит стереть пыль с его усов, которые из-за нее кажутся седыми. Я улыбнулась.
- Вы находите моего деда смешным? - тут же последовал угрожающий вопрос хозяйки дома. Казалось, даже сам дед на портрете вздрогнул от ее тона.
- Мне просто пришло в голову, что ему не понравились бы седые от пыли усы.
- Леди Николетта, если вы отвечали за уборку пыли при дворе, это не значит, что у вас есть право делать замечания в других домах.
Вот так вот, сказала не подумав - получай. Мысленно я отправила свое красноречие в дальний угол и на всякий случай придавила парой-тройкой правил приличия, после чего решила давать только односложные вежливые ответы.
- Простите, я не имела в виду ничего плохого.
- Еще бы. Боги при рождении дали мне слишком много доброты, и все этим пользуются.
Следуя за леди Радой, я даже прикрыла рот ладонью, чтобы из него не зачирикала какая-нибудь новая неуместная мысль.
Мы вошли в одну из малых гостиных - малыми в этом доме они называлась несмотря на то, что по площади соответствовали половине нашего скромного жилища.
- Садитесь, леди Николетта. Нет, не сюда, вот на это кресло. Не трогайте подушку: ее вышила моя сестра, и она дорога мне как память. И не смотрите на этот фикус: он чахнет от слишком пристального внимания. Не расправляйте юбки так сильно: у меня новая служанка, она может на них наступить.
Я замерла на краешке кресла в неестественной позе, боясь пошевелиться. Вдруг наступлю на любимую плитку двоюродного деда хозяйки или, не дай боги, чихну на фамильного паука.
- Расслабьтесь, милочка, расслабьтесь. Мы люди хоть и титулованные, но простые в обращении. Чувствуйте себя как дома. - Хозяйка с прямой как палка спиной села в кресло напротив.
Я поскорее отвела глаза, понимая, что сейчас в них отражается все, что угодно, только не любезность и хорошие манеры. Как назло, тут же наткнулась взглядом на мнительный фикус, который не упустил случая уронить на пол пожелтевший лист.
Слуги принесли чайный сервиз и очень скромный набор закусок.
- Чем же вы, милочка, занимались при дворе, если о вас по округе сейчас ходит столько нелицеприятных слухов?
Началось!
- Уверяю вас, ничем таким, что могло бы дать для них почву. Что же обо мне говорят? - Я откусила печенье так, чтобы хруст выразил все мое неудовольствие. Это очень тонкое искусство - с неудовольствием откусывать вкусное печенье.
Либо хозяйка сейчас будет вынуждена пересказать мне все слухи (кстати, я заодно узнаю об их содержании), либо ей придется закрыть неприятную тему в нашем разговоре.
- Не думаю, что прилично повторять их в этой гостиной. - Леди Рада тоже откусила от печенья, давая понять, что и она не дилетант в искусстве недовольного поглощения выпечки.
- Тогда давайте не будем вести неприличных для хорошего общества разговоров. - Я довольно решительно поставила точку в этом обмене любезностями.
- А вы смелая девица, леди… э…
- Николетта, - пришлось подсказать со вздохом.
В этот момент распахнулась дверь, и в гостиную вошел молодой человек в темном сюртуке доктора с новехоньким саквояжем в руках. Леди Рада тут же поднялась с места:
- Ну как он?
- Никакой угрозы для жизни нет, - жизнерадостно ответил вошедший, - разве что небольшая меланхолия.
- Но ведь меланхолия - это опасно?
Врач оглядел хозяйку и комнату сверкающим счастьем взглядом и подтвердил:
- В вашем положении - крайне опасно.
- Что же делать, доктор?
- Могу прописать только физические нагрузки, долгие моционы и обязательно - хорошее разнообразное общество.
- Нет-нет, нагрузки категорически исключены. - Леди Рада вдруг вернулась к своему властному тону. - У моего сына хрупкое сложение. И долгие прогулки ему тоже противопоказаны: сейчас же осень, он обязательно схватит простуду.
- Тогда он так и останется хрупким до конца жизни, - осторожно заметил врач.
- Нет, сэр Мэверин, я решительно вам заявляю, что хорошего общества моему сыну будет достаточно. Вы ведь считаете меня хорошим обществом? - И, не дав собеседнику даже шанса ответить на скользкий вопрос, эта поразительная женщина скомандовала: - Присядьте. Выпейте с нами чаю.
- Извините, но я не имею чести быть представленным вашей гостье, - повернулся ко мне врач.
- Это леди… эм… душечка, напомните мне…
- Николетта, - обреченно сказала я.
- Да, правильно, Николетта - дочь сэра Эдварда, владельца "Желтых полей". А это сэр Мэверин - наш новый доктор.
- Кажется, две недели назад я зашивал боевые раны одному из ваших братьев. - Сэр Мэверин поклонился мне и только после этого сел.
Бьюсь об заклад, что это был Ефим, опять что-то не поделивший с деревенскими.
- Я постоянно напоминала леди Иветте, что она должна лучше смотреть за своими детьми. Берите пример с меня: я всегда знаю, где мой сын и чем он занят.
- Возможно, будь у вас их восемь, вы бы не были столь уверены, - не удержалась я, крайне раздраженная подобными разговорами о моей семье.
- Но, скорее всего, это сказывается разница в положении и воспитании, - похоже, мой комментарий полностью проигнорировали. - Милочка, положите назад печенье: это уже второе, а девицы в вашем возрасте должны сохранять стройность талии. Доктор, не правда ли, ямочки на щеках просто неприличны для дочери младшего лорда, и моей гостье стоит следить за своим питанием?
Сэр Мэверин стремительно дожевал свое печенье:
- Думаю, что леди Николетта не властна над своими ямочками, и их появление не является следствием употребления печенья.
- Нет, но все же ей следует быть осторожной. Сегодня ямочки, а завтра что? У нее появится родинка над губой? Ни одна девушка такого не переживет - это слишком вульгарно.
После такой тирады растерялся даже доктор. Ну все, довольно фарса! Иначе весь запас иронии, отпущенный мне до конца жизни, останется в этой гостиной - ибо без иронии переносить светскую беседу милой соседки оказалось совершенно невозможно. Я решительно поставила свою чашку на столик:
- Леди Рада, как бы ни было хорошо у вас в гостях, но, думаю, мне пора. Время близится к обеду, а поучительная беседа с вами напомнила мне о долге перед младшими братьями.
Фух! Мне удалось похоронить свой сарказм под пластами вежливых оборотов, и хозяйка, не обладающая даже малой долей такта, ничего не заметит.
- Ну что ж, идите, вы и впрямь засиделись. Но с этого момента, движимая состраданием и добротой, которые велит проявлять церковь и о которых, к сожалению, так часто забывают люди низшего происхождения, я буду живо интересоваться вашей судьбой. И вы не слишком погрешите, если в каком-нибудь разговоре упомянете меня как свою покровительницу. - Леди Рада торжественно закончила свою речь и сложила сухие жилистые руки на животе, ожидая благодарности.
Но благодарность никак не желала изливаться из моего рта - я опешила. Мир сошел с ума! По крайней мере, в этой конкретной гостиной точно витал нездоровый дух. Я покосилась на доктора, но тот умело прикрывал свою полуулыбку чашкой чая.
Так, Николетта, еще немного, возьми себя в руки всего на пять минут, и ты сможешь уйти отсюда без скандала.
- Благодарю вас, - выдавила я и тут же захлопнула рот, чтобы остановить все те слова, которые желали вылететь вслед за короткой фразой.
За пределами поместья лорда Гордия воздух показался каким-то особенно свежим и сладким. Я прошла через витые ворота и, убедившись, что за мной не наблюдает привратник, с удовольствием потянулась, выполнила несколько наклонов в стороны, при виде которых несказанно обрадовался бы физкультурник сельской школы, зато леди Рада до конца жизни заклеймила бы меня позором.
- Правильно, леди Николетта, мышцам спины необходима небольшая растяжка после долгого сидения в мрачных гостиных. - Голос, прозвучавший за спиной, заставил меня едва ли не выпрыгнуть из своих практичных сапог.
Я испуганно обернулась и увидела на дороге доктора. Видимо, и ему посчастливилось вырваться из цепких лап хозяйки.
- Не волнуйтесь, я никому об этом не расскажу, - он тоже вытянул руки вверх, чему очень мешал саквояж, и в точности повторил мои движения. - Как же я устал!
- Должно быть, тяжело работать доктором с такими пациентами, - улыбнулась я.
- Не поверите, но пациенты везде одинаковы. Просто я очень ленив. Ленив настолько, что мне даже лень вам об этом рассказывать.
Кажется, он гордился своей ленью настолько, что с готовностью делал ее предметом занимательных шуток.
- Я думаю, если бы вы были так ленивы, как об этом говорите, то никогда не стали бы доктором. - Мы вместе пошли по дороге от Дубков.