Василий огляделся. И хотя в Коммунарске глава НКВД заверял, что Василия всенепременно встретят, никаких встречающих видно не было, а было лишь крошечное здание станционного смотрителя, где, по идее, должен был располагаться и телеграф - обшарпанный дом, сложенный из кирпичей, о происхождении которых не стоило задумываться. Позади здания в тени сгрудилось несколько лошадей. Чуть поодаль на запасном пути застыли ржавая цистерна и дрезина.
"Вот тебе и прибыл, - подумал Василий и взглянул на солнце, которое только начало лениво выползать из-за горизонта. - Уже жарко, а что днем будет? Зря он во все это ввязался. Сидел бы себе сейчас в Ленинграде… или в камере на Литейном. Хотя, с другой стороны, это не Антарктида, никакой заграницы, а следовательно…" Нет, дальше думать об этом он не хотел.
Поезд уже укатил к самому горизонту, а навстречу Василию так никто и не вышел. Ну что ж, как там у мусульман? "Если гора не идет к Магомету…" И, перехватив покрепче ручку чемодана, Василий решительным шагом направился в сторону здания.
Оказавшись у плотно прикрытой двери, Василий поставил чемодан, а потом громко постучал. Пусть даже это общественное здание, входить без предупреждения как-то неудобно. На стук никто не ответил, тогда Василий резким движением распахнул дверь и шагнул в темное помещение. Тут же холодный ствол пистолета уперся ему в висок, а чья-то рука сзади выхватила из кобуры маузер…
Перед Василием на полу в луже крови лежал молодой красноармеец. Над ним с карабином наперевес замер местный абориген. Длинный драный полосатый халат, тюбетейка и длинные усы придавали ему неприятный, разбойничий вид. За широкий пояс у него был заткнут большой кривой нож.
- Добро пожаловать в наш аул, - растягивая слова, с акцентом произнес усач.
В комнате было еще человек пять бандитов в пестрых одеждах Востока, в углу жался старичок в форме железнодорожника. Еще один бандит стоял за спиной Василия, уперев дуло револьвера ему в висок.
- Так вот ты какой, агент из столицы, - продолжал усач.
Шагнув к Василию, он еще раз смерил его взглядом, а потом тихо усмехнулся.
- Прошу прощенья, я из Ленинграда, - вежливо поправил Василий.
- Какая разница, - вновь улыбнулся усатый. - Город с именем шайтана - вот откуда ты.
Пока шел этот бессмысленный диалог, Василий соображал. Нужно было выпутываться. Бандиты считали себя в полной безопасности, и это была их ошибка.
- Что ж посмотрим, что у тебя есть, - усач шагнул к Василию и, встав рядом с ним, собрался произвести обыск. Медлить было нельзя. Василий резко ушел вниз, одновременно выхватив нож из-за пояса главаря. Тот бандит, что держал его под прицелом, явно не ожидал такого маневра. Одним ударом Василий выпустил ему кишки, одновременно толкнул главаря назад, на остальных бандитов. Те сразу схватились за оружие, но в первое мгновение не могли стрелять, так как главарь загораживал цель.
Василий же не стал ждать, а спиной вперед вышиб дверь и откатился в сторону. Тотчас в то место, куда он упал, ударило с десяток пуль. Выхватив из наплечной кобуры револьвер, Василий пальнул сначала в дверной проем, а потом в окно. Один из бандитов взвыл от боли. Звон разбитого стекла, и оперативник выиграл еще несколько секунд - вскочив на ноги, метнулся за угол здания. Тут не было окон.
На несколько секунд Василий замер, соображая, что делать дальше, но в голову не приходило ни одной дельной мысли.
- Эй, комиссар, кончай шутки шутить, если не хочешь смерть принять лютую, - вновь раздался голос главаря. - Ты думаешь, хитрый и ловкий, да? Нет. Ты глупый. Сейчас мы будем резать телеграфиста, потом начальника станции. Будем резать, чтобы ты слышал, как они кричат. А потом оставим тут тебя одного. Тут нет ни еды, ни воды, а поезд придет нескоро. Мы приедем через три дня, и к тому времени ты не сможешь резво прыгать, как джейран, ты будешь… - дальше Василий не слушал. В том, что бандиты с легкостью могут воплотить в жизнь свои угрозы, он ничуть не сомневался. Только вот что теперь ему делать?
Развернувшись, он отбежал от здания метров на двадцать, плюхнулся на землю, так чтобы одновременно видеть то, что происходит слева и справа от домика станции. Выстрел, и одна из лошадей упала на землю, суча копытами в предсмертной агонии.
- Послушай ты, урод, если ты сейчас же не отпустишь пленных… обоих пленных, - тут Василий запнулся, он ведь не знал, скольких людей захватили бандиты. - Так вот, если ты не отпустишь всех пленников, я перестреляю твоих лошадей. Интересно, сможешь ли ты пешком добраться до ближайшего колодца? Сколько у тебя уйдет на это времени и что скажут твои люди?
- Хитрый русский, решил простого чабана обмануть, - интонации бандита изменились, а потом несколько пуль ударило в песок слева и справа от оперуполномоченного. Что ж, Василий так и думал. Бандитам будет толком не прицелиться, а выйти из укрытия они побоятся. Теперь, пока они думают, что делать, надо быстро перезарядить револьвер. Василий очень жалел, что маузер остался у бандитов. Ведь если пристегнуть деревянную кобуру к ручке, получается мини-карабин, целиться и стрелять удобнее. А так, хоть Василий и был знатным стрелком, но револьвер штука не слишком надежная. Однако выбирать не приходилось.
Достав револьвер, Василий сбросил куртку и кепку, набил куртку песком, чтобы издали казалось, будто на песке лежит человек, а сам отполз еще метров на десять. Только он успел устроиться на новом месте, как бандиты высыпали из здания. Двое появились из дверей, двое из-за навеса с лошадьми. Василий замер. Его противники тоже не спешили. Вот один из них присел на колено, вскинул ружье и выстрелил в куртку Василия, а потом что-то прокричал на гортанном лающем языке. Из домика смотрителя ему ответил предводитель бандитов. Еще пару шагов… дальше медлить было нельзя. Василий вскинул пистолет. Первая пуля ушла в молоко, вторая попала в лоб стрелявшему бандиту, третья в колено ближайшего басмача. Раненый, завывая, повалился на песок. Двое других, развернувшись, побежали назад в дом. Василий выпустил оставшиеся в барабане пули им вслед. Один из бандитов, споткнувшись, упал и остался лежать без движения. Или это был хитрый ход, или Василий и в самом деле попал. Еще раз перезарядить револьвер и разобраться с раненым. Нельзя оставлять живого врага у себя за спиной. А впрочем… В последний момент Василий передумал. Вражеский пленник - это "язык", он может рассказать много интересного. Подобравшись к извивающемуся на песке басмачу, Василий с легкостью обезоружил его, а потом скрутил ему руки его же ремнем. Теперь в его распоряжении оказался еще один револьвер и длинный прямой кинжал без ножен.
Эх, если бы можно было узнать, сколько бандитов в доме. Самое меньшее двое. Но их может оказаться больше, а тогда положение патовое. Василий не мог прорваться в здание, а бандиты не могли из него бежать.
Время шло. Солнце постепенно поднималось все выше и выше, начинало припекать.
- Ну как, Иван, сдаваться будешь? - вновь зазвучал голос предводителя. - Скоро тебе станет очень жарко.
- Хотел о том же тебя спросить… - откликнулся Василий. - У тебя не осталось людей. Сдавайся, и я не стану в тебя стрелять.
В ответ бандит подчеркнуто громко рассмеялся:
- Ты глупый! Что ты будешь делать один в пустыне? Сдавайся, и прежде чем убить тебя, я налью тебе чашечку чая.
Василий облизал пересохшие губы. Так лежать на солнцепеке можно до ночи, нужно было что-то придумать, только ничего толкового не шло на ум. Похоже, придется полезть напролом, надеясь на авось. А потом он заметил чью-то голову, показавшуюся над краем глиняной крыши. Вскочив на ноги, Василий бросился к стене здания, прижался к кирпичам, молясь, чтобы его маневра не заметили. Если бы его противники сразу послали кого-то на крышу, то песенка Василия была бы спета. Но они пошли в атаку, потеряли людей… Теперь же, с учетом наблюдателя на крыше, в здании оставалось от силы двое противников. С двумя-то он как-нибудь справится. Тем более что тот, кто на крыше, не мог видеть Василия, пока он стоял, прижавшись к стене.
Пора было действовать. Сжимая в каждой руке по револьверу, оперуполномоченный осторожно заглянул за угол. Никого. Два шага, и он уже стоял у окна.
Соглядатай на крыше недовольно крикнул что-то, и главарь ему ответил.
Может, и в самом деле их всего лишь двое?
Осторожно шагнув в дом, Василий увидел, что в комнате лишь один предводитель. Тот стоял спиной к Василию, выглядывая из окна, выходящего на другую сторону. "Вновь повезло", - подумал Василий и, вскинув револьвер, выстрелил. Бандит дернулся и рухнул лицом вперед, повиснув на оконной раме. Василий тут же перемахнул через подоконник. Теперь положение изменилось. Он был внутри, и еще один бандит снаружи. Неожиданно раздался выстрел, и пуля пролетела в нескольких сантиметрах от виска Василия. В углу комнаты на окровавленных тряпках лежал раненый басмач, тот, которого подстрелили в самом начале. Василий всадил в него пару пуль и шарахнулся в сторону, так как находившийся на крыше разбойник стал палить сквозь крышу, туда, где, по его мнению, находился оперуполномоченный. Одна из пуль вонзилась в пол у правой ноги энкавэдешника. Он выстрелил в ответ, отступив к стене, отделяющей главную комнату от подсобных помещений.
Неожиданно выстрелы прекратились. "Перезаряжает", - подумал Василий, а потом краем глаза заметил движение. Спрыгнув с крыши, бандит бежал в сторону ближайшего трупа своего товарища. Винтовку он бросил. "Ага! Кончились патроны!" - и, вскинув обе руки, Василий начал палить в спину убегающему врагу. То ли пятая, то ли шестая пуля достала басмача.