Как только все мы устроились, Рембек уперся локтями 6 стол и, нависая над всеми, произнес:
– Как много успел рассказать вам Виклер, мистер Тобин?
– Ровно столько, столько вы ему поручили. Убили какого‑то человека, близкого вам, но не связанного с.., корпорацией. Вы хотите, чтобы убийцу нашли, но сами расследование вести не желаете. Если он будет найден, вы не будете возражать против передачи его в руки полиции.
Он кивнул:
– Верно. И это все? Больше ничего он не говорил?
– Все. Он не счел нужным объяснить мне, почему нельзя сразу обратиться в полицию, если вы все равно согласны иметь с ней дело.
– Ситуация сложная. Прежде чем я введу вас в курс дела, мне понадобится ваше обещание, что вы ничего не расскажете никому постороннему.
Я покачал головой:
– Этого я обещать не могу.
– Речь не идет об умалчивании чего‑то незаконного, – уточнил он.
– Не важно, о чем идет речь. Я не могу давать обещаний вслепую.
В разговор вмешался Кэнфилд.
– Мистер Тобин, по‑моему, достаточно будет ваших заверений в том, что ко всему, что вы здесь сегодня услышите, вы отнесетесь.., с должной деликатностью. Ты согласен, Эрни?
Рембек казался обеспокоенным.
– Для меня все очень важно, Юстас, – подчеркнул он.
– По моему мнению, мы можем рассчитывать на порядочность мистера Тобина. Рембек взглянул на меня.
– Если вы хотите от меня одного, чтобы я пообещал не сплетничать, я согласен, – заявил я. Рембек резко кивнул.
– Ладно, – согласился он. – Меня это устроит. – Затем, с явным усилием выдавив из себя дружескую улыбку, он продолжал:
– Меня это дело касается весьма близко. Вы сами поймете, когда ознакомитесь с ним до конца.
– Я давно готов, – сказал я.
– Еще кое‑что, самое последнее, мистер Тобин, – вмешался Кэнфилд. – Есть одна юридическая формальность. У вас не найдется долларового банкнота?
– Наверное. А в чем дело?
– Я попрошу вас передать его мне и подтвердить, что вы нанимаете меня, чтобы я представлял ваши интересы в данном деле. Я повернулся в кресле, чтобы лучше его видеть, и спросил:
– Зачем это?
– Информация, которой клиент обменивается с адвокатом, – пояснил он, – строго конфиденциальна. Если когда‑нибудь вас попросят рассказать про эту встречу и у вас появится желание отказаться, в подобном случае вы будете иметь все законные основания. – Увидев, как у меня вытянулось лицо, он добавил:
– Ради Бога, мистер Тобин, уверяю вас, тут нет никакого подвоха. Я просто хочу дать вам возможность в будущем находиться под защитой закона, если возникнет непредвиденная ситуация и вы сами того пожелаете. Вручив мне один доллар, вы не теряете права излагать кому угодно, что пожелаете. Просто у вас появляется выбор.
– Но ведь эту историю расскажет мне мистер Рембек, – возразил я.
– Нет, мистер Тобин, ее расскажу вам я.
– Чтобы никто не мог подкопаться, мистер Тобин, – добавил Рембек. – Для вашего же блага.
Я смутно ощущал себя круглым идиотом, но сделал то, что от меня требовали: достал из бумажника долларовую купюру и передал ее Кэнфилду с просьбой представлять мои интересы. Он с самым серьезным видом выразил согласие. Я вернулся к своему креслу, и он сообщил мне подробности дела.
– Мистер Рембек состоит в браке, мистер Тобин. Осмелюсь сказать, в счастливом браке. И верность браку никогда не нарушает. Миссис Рембек – женщина с несколько неустойчивой психикой, у нее есть определенные проблемы, и мы все ей глубоко сочувствуем.