— Думаю, сначала нужно позвонить в полицию, — сказал я.
— Только без шума! — Фрида упрямо сложила губы. — Клайву теперь все равно, а я не хочу иметь к этому никакого отношения!
— Поэтому можешь валить отсюда, а я вызову полицию.
— Мы уйдем вместе. Ты нужен нам с котеночком.
— С котеночком?
— Ну не можем же мы его оставить здесь?! — Фрида прижала котенка к лицу и потерлась щекой о его мех. — Нельзя оставлять его здесь одного! Он может умереть с голоду или получит тяжелую психическую травму.
— Он? — переспросил я с сомнением.
— Он, — уверенно кивнула она.
Окончательно все взвесив, я решил, что и сам не хочу связываться с полицией. По крайней мере, до того, как основательно потолкую с Леонардом Ридом. Я припомнил все предметы, до которых фотографировался, и решил, что беспокоиться не о чем. Бумажник оказался слегка засаленным, и, по всей вероятности, отпечатки пальцев Джордана были на всей его поверхности, поэтому у полиции нет никаких шансов отыскать среди них свежий отпечаток пальцев Холмана.
— Порядок, — сказал я Фриде. — Как назовем котенка?
— Леонард, — тут же нашлась она. — В честь его папочки.
Выходя из высотного здания, мы не встретили никого, и это было уже кое-что. У меня возникло мерзкое опасение, что та разодетая толстуха, которую мы встретили у лифта, наверняка вспомнит нас, если ее об этом спросят. По пути к моему дому на Беверли-Хиллз, маленькому символу моего общественного положения, Фрида нянчилась с котенком и воркующим голоском разговаривала с ним, полностью игнорируя меня. Через пять минут после того, как мы вошли в дом, все было организовано: Леонард лакал молоко из блюдечка, мы с Фридой сидели на диване и пили, соответственно, бурбон со льдом и мартини.
— И где же тут спальня? — небрежно поинтересовалась Фрида.
— В задней части дома, — сказал я. — Оснащена ванной комнатой, а если по утрам у вас наблюдается прилив энергии, можно совершить пробежку до бассейна. А что?
— Просто интересно. — Фрида тем же знаменитым глотком ополовинила содержимое своего бокала. — Я имела в виду, что собираюсь тут пожить некоторое время, поэтому мне бы хотелось выяснить все с самого начала. Тебе кое-что следует знать, Рик, прежде чем все войдет в привычную колею. Я не против того, чтобы спать с тобой, но я решительно отказываюсь готовить завтраки по утрам.
— Я подозревал, что у тебя с головой не все в порядке, — осторожно начал я, — но что подвигло тебя на такую импульсивную глупость?
— Просто мне некуда идти!
— Хочешь сказать, что до сегодняшнего вечера ты жила в баре “Бонго” и убивала время тем, что оскорбляла бармена?
— До сегодняшнего полудня я была дорогостоящей содержанкой, но потом мы разругались, и я ушла от него. — Фрида прикончила свой мартини и протянула мне пустой бокал. — Повтори, пожалуйста!
Я прошел к бару и принялся готовить свежие напитки.
— А что бы ты стала делать, если бы я не появился в баре?
— Не знаю! — Фрида беспечно пожала плечами. — Если бы я попала в безвыходное положение, пришлось бы договариваться с Барни. Вот почему он так разозлился. Он решил, что уже заполучил меня, а тут появился ты и убил его последнюю надежду.
— Так кто тот парень, от которого ты ушла сегодня в полдень?
— Это не важно.
— Ну, если ты думаешь, что переедешь сюда ко мне таким образом, — рыкнул я, — то ты явно спятила!
Когда Фрида вставала, ее серо-зеленые глаза сверкнули. И тут одним быстрым плавным движением она скрестила руки и стащила через голову белый свитер. Она швырнула его на пол, а в следующее мгновение расстегнула “молнию” на зеленой юбке, спустила ее на пол, а потом перешагнула через нее. Она осталась только в мало что скрывающем бюстгальтере и узких прозрачных трусиках.