- Фрош! Да хобьи выкрутасы и что ты вообще… - подскочил он к мальцу и шлепнулся перед ним на колени. Потом осторожно потряс за плечи. - Фрош, ты живой? - худенькое тело, вдруг дернулось, и прямо под пальцами Ивана пошло мелкой дрожью. - Фрош! - сгреб его парень в охапку, прижав к себе. И в следующий миг своим собственным торсом ощутил наличие на груди Фроша того, что совсем не вписывалось в образ обычного пацана. В голове у студента, вдруг, будто прояснилось, как молочная пелена с глаз сошла, и наш "прозревший" герой ошарашено выдохнул. - Что здесь вообще происходит? Ты, вообще… кто?
- Хороший вопрос, - тихо хмыкнули ему в правое плечо. - И у меня обязательно будет время ответить. Но, я точно Фрош. Меня так, и в правду, зовут. Только лет мне не четырнадцать, а шестнадцать, - шевельнулся, да, тьфу ты, шевельнулась в руках парня девушка. - Иван?
- Что? - опомнившись, разжал тот руки, выпуская на свободу преображенного подельника.
- Погоди чуть-чуть. Мне надо проверить и мы отсюда с тобой…
- Куда?
- В столицу, мать твою альма матер. Через ближайшую канаву, где у меня сумка и Геша. Только, погоди, - подскочила Фрош и принялась разминать кисти рук. - Я три года этим не занималась. Надо вспомнить… Иван.
- Что?
- Отомри и… смотри, - маленький прозрачный шар со светящимися внутри него мотыльками завис прямо перед студенческим носом, и через миг рассыпался. - Мое любимое детское волшебство… Ну, пробую, - еще раз тряхнув правой рукой, сложила она пальцы в знак, и прямо посреди сумрачной камеры огненным канатом вспыхнула высокая полукруглая арка. - Иван, нам пора. Сюда в любой момент могут нагрянуть. Меня на входе проверили, но я тогда была еще "пустая". Да и мало ли где у них помимо дверей "оповещателей" натыкано. Иван, пошли.
- Пошли, - выдавил студент, поднимаясь на ноги…
- Нет, ты мне, друг, скажи: я сильно смахиваю на идиота?
- Ты? - Марат, уже давно клюющий за столом носом, приподнял из ладони подбородок и усердно прищурился. - Нет. За прошедшие три минуты значительных перемен в тебе не произошло.
Иван, даже с сожалением, вздохнул:
- А я вот не уверен, что, не идиот. Иначе бы точно заметил, - изобразил он руками сначала хлопающие ресницы, а потом некоторые выпуклости, скорректировал их по размеру и, наконец, остановившись на среднем, так и замер. - Ну как такое можно не заметить?
Марат терпеливо скривился:
- Она ж тебе сама сказала, что бабка ее ученая меры приняла - накинула на тебя кое-что. А иначе бы ты ее так и не шандарахнул об стену. Там бы, в этой камере, совсем другая развязка нарисовалась.
- Угу, - уставился в пустую чарку Иван. Он себе, честно сказать, подобный вариант представлял с огромным трудом. И вообще на "обновленного" Фроша смотреть лишний раз опасался. И тут ничего с собой не поделать. - Шандарахнул, не шандарахнул. Да как вообще можно отправляться в путь с тем, кто неминуемо должен тебя возненавидеть? Причем до такой степени, чтоб еще и… шандарахнуть. Мать же вашу, магию.
- Это… да. А, знаешь, что?
- Что? - вскинул наш герой на друга глаза.
- Иди ко ты спать. А завтра с утра - к нашему лекарю и потом, что?
- Потом - дописывать практику. Мне ее послезавтра с утра сдавать, - осторожно потрогал Иван свой свежеподбитый левый глаз. - И я, действительно, того… пойду ко на свою койку.
- Ну-ну, - со вздохом проводил его взглядом Марат. - Собиратель фольклора на рожу и другие части тела…
Весь следующий день наш герой провел в заботах (о собственном здоровье) и трудах (на собственное же благо). Обложившись в университетской библиотеке книгами по символике, кое-как накарябал отчет. Потом по памяти воспроизвел утерянное "Лягушачье счастье". В итоге оно получилось раза в полтора меньше, и вообще вышло каким-то сомнительным. Потому как на образ сказочной лягушки все время накладывался совершенно другой. Но, о нем Иван вовсе старался не думать (а то, мало ли - вдруг, опять накроет фатумом?). А ветреным и солнечным утром тринадцатого июня наш студент пошел "сдаваться".
Госпожа профессор встретила его настороженным прищуром. Хотя, это лишь в первый момент. Потом студент Вичнюк, качнувшись за стол напротив, отделился от слепящего прямоугольника окна…
- Бог мой! Logicas ex inconveniens condita!
- И вам здравствуйте, госпожа Мефель, - совершенно искренне расплылся ей в улыбке Иван - наверное, впервые за все свои студенческие годы он, действительно, был рад видеть эту даму.
Дама же, ответными чувствами явно не воспылав, сцепила над столом длинные пальцы:
- Ну, чем вы меня не удивите, кроме своих новых "украшений"?
Иван подал куратору изрядно потертую папку. Госпожа Мефель ее брезгливо открыла и, подтянув двумя пальчиками верхний лист, погрузилась в чтение… Наш герой ей не мешал. Он наслаждался.
- Ага… Ага… Хм-м… Так-так. А это… Да нет… Хотя… - еще один взгляд с прищуром (будто синяки и ссадины студенческие считает). Потом вздох и… - Скажите мне правду, господин Вичнюк: вы дальше архива в Барщике выдвигались?
- Точно так, - предвкушая следующий вопрос, азартно замер Иван.
- Ага… Ага… А куда именно вы… выдвигались?
- Госпожа Мефель, вам большой привет от Примулы Брэмс со Скользкого пути, - не сдержался-таки, Иван. А то, что он сделал потом, поразило его же самого, в первую очередь. - И еще вот это, - легла на стол толстая книга в коричневых корочках, обрамленных в стертые золотые рамки.
Госпожа профессор в ответ явила чудеса анатомии, потому как до этого самого дня Иван очень сильно сомневался, что можно так увеличить собственные глаза (причем, без дамского декора):
- Это… они?
- Шедевральные братья Гримм, - не отрываясь от глаз дамы, кивнул студент. - Только, имейте в виду, на книге может быть знак сохранности.
- Да вы что, - каменным голосом произнесла Бонна Мефель. - Господин Вичнюк, вы, наверное, в этой поездке очень сильно пострадали?
- Госпожа профессор, если вы намекаете на возможные встряски мозга, то, да - не без них.
- Ага… В вашем отчете не хватает одной сказки. То есть, она там присутствует, но, лишь в очень приблизительном виде, - оторвалась, наконец, дама от книги. Студент в ответ скривился - вот делай после этого ей добро:
- Ну да. Так получилось. И что теперь? Вы мне практику не зачтете?
- Практику?.. Конечно, зачту, - отвернулась госпожа Мефель в окно. - А вы знаете, что вот в этой самой книге, что вы мне привезли, тоже есть сказка про лягушку? Точнее, про лягушонка. Самая первая из уникального цикла.
- Откуда мне это знать, если я исходным немецким не владею и вообще книгу не открывал? - праведно изумился студент.
- Это, конечно. Я вам сейчас ее перескажу, и будем считать - пятая сказка в вашем отчете тоже имеет место быть.
- Ну, хорошо, - сцепив собственные руки, приготовился к лекции наш герой. А что, у него другой выход есть?
- Сказка называется "Король-лягушонок". Хотя, есть и другие варианты заглавия, - вернувшись в аудиторию взглядом, встала госпожа профессор из-за стола…
Глава 9
"…На другое утро подъехала к дворцу карета. И стоял на запятках слуга королевича, а был то верный Генрих. Когда его хозяин был обращен в лягушонка, верный Генрих так горевал и печалился, что велел оковать себе сердце тремя железными обручами, чтоб не разорвалось оно от горя и печали. Усадил верный Генрих молодых в карету, а сам стал на запятках и радовался, что хозяин его избавился от злого заклятья. Вот проехали они часть дороги, вдруг королевич слышит - сзади что-то треснуло. Обернулся он и крикнул:
- Генрих, треснула карета!
- Дело, сударь, тут не в этом.
Это обруч с сердца спал,
что тоской меня сжимал.Вот опять и опять затрещало что-то в пути, королевич думал, что это треснула карета, но были то обручи, что слетели с сердца верного Генриха, потому что хозяин его избавился от злого заклятья и снова стал счастливым".
окончание "Сказки о Короле-лягушонке или о Железном Генрихе".
Солнце, залив собой выщербленную сотнями студенческих ног брусчатку, бликовало на узких окнах стоящего буквой "П" здания с площадью в центре. И еще щедро раскрасило бронзовую статую университетского отца-основателя, восседающего в раздумьях (надо ему это или нет?) во все оттенки красного. Один лишь орлиный алантский нос выделялся ослепительной желтизной. И еще бы не выделяться, когда об него вот уже лет триста перед каждым экзаменом "причащаются". Примета такая у студентов - на удачу обязательно потереть нос первому попавшемуся на пути памятнику. А вот те двое, что терпеливо сейчас стояли прямо у его основания… Уж не знаю, на удачу они были Ивану Вичнюку или, как обычно.
Геша, завидев парня, подпрыгнул на месте. А потом, видно, вспомнил, что место это обязывает хоть к какой-то ученой солидности и снова хлопнулся на свой лохматый зад. А вот Фрош… Бросив взгляд на нее, наш герой окончательно убедился в двух вещах: да, он - идиот и нет, это - точно полноценная и вполне симпатичная девушка. Впрочем, здесь одна "вещь" плавно вытекала из другой.
- Привет, - сощурилась снизу вверх на Ивана "полноценная девушка". А потом, вдруг, не то от смущения, не то, с непривычки, принялась поддергивать свои короткие русые хвостики. - А у нас тебе - подарок.
Иван проследил взглядом за скользнувшей вниз девичьей рукой и только сейчас заметил висящую через ее плечо собственную же сумку: