Шани открыл дверь, и Хельга тотчас же рухнула ему на грудь и разрыдалась. Высунувшись наружу, Шани убедился, что утренний визит не привлек внимания посторонних - его соседи отличались невероятной и неуместной бдительностью в любое время дня и ночи, а затем задвинул засов и провел Хельгу в комнату. Та, судя по всему, пребывала в глубокой истерике - девушку трясло, она заливалась слезами и вряд ли понимала до конца, где находится. По подбородку стекала тонкая струйка крови из безжалостно искусанной нижней губы. Усадив Хельгу в кресло, Шани быстро накинул халат, чтобы не смущать исподним свою неожиданную гостью, а потом подумал и закатил девушке пощечину, да такую, что отдалось по всей комнате. Голову Хельги мотнуло в сторону, и Шани ударил ее по другой щеке.
Мутный от слез взгляд Хельги прояснился, и девушка воскликнула:
- Вы…! Да как вы…!
- Смею, смею, - заверил ее Шани, наливая в кружку ледяной воды из графина. Древнейшее средство прекращения истерик безупречно сработало и на этот раз. - Это ведь помогло, правда?
Он протянул Хельге кружку, и девушка стала пить. Зубы звонко стучали о глиняный край. Шани присел на подлокотник кресла рядом с Хельгой и несколько раз погладил ее по голове и мелко дрожащим плечам, словно успокаивал ребенка или животное. Когда-то давным-давно, много световых лет и календарных дней назад, так его утешала мама.
- Ну будет, будет, - промолвил Шани. Хельга всхлипнула в последний раз и уткнулась лбом в его правую руку.
- Он умер, - прошептала девушка. - Представляете, он умер. Все напрасно.
Шани хотел было спросить, кто умер, но потом догадался, что речь идет о владетельном сеньоре поселка Свистуны, из-за которого Хельга затеяла свою рискованную авантюру. Тогда у девушки действительно был весомый повод для истерики.
- Он сбежал туда, где я не достану, - продолжала она ровным тихим голосом, лишенным интонаций. - Мне больше незачем жить. Простите, что я… мне просто было не к кому пойти.
Шани вздохнул и, устроившись поудобнее, взял Хельгу за подбородок. Ну ведь никакого сходства с юношей - очень нежная и хорошенькая, несмотря на заплаканное распухшее лицо, девушка смотрела на него так, словно он один мог дать ответы на все ее заданные и не заданные вопросы. Огромные глаза с густыми пушистыми ресницами, аккуратный, чуть вздернутый носик, светлая кожа с россыпью веснушек на скулах - скоро Хельга станет настоящей красавицей, кого тогда обманет мужской маскарад?
- Все кончено, - шевельнулись искусанные губы. - Это конец…
- Нет, - уверенно произнес Шани - так уверенно, как только мог. - Это только начало.
Через полчаса, когда Хельга окончательно успокоилась и привела себя в относительный порядок, они вышли из дома и быстрым шагом направились в сторону кабачка Грегора, который работал круглосуточно и не закрывался даже в самую отвратительную погоду, предлагая непритязательную пищу и, что немаловажно, отсутствие посторонних ушей. Те, у кого была надобность обсудить информацию, не предназначенную для посторонних, устраивались в отдельных кабинетах таверны и, вполне возможно, решали судьбы страны и мира. Заходили сюда и контрабандисты, и благородные сеньоры, и прыткие господа из министерства финансов.
Хозяин, сидевший за стойкой, скользнул по вошедшим равнодушным взглядом, который, впрочем, несколько задержался на смазливом пареньке в академитском плаще. Опухшая физиономия юноши явно говорила о том, что тот всю ночь пропьянствовал где-то и сейчас очень даже не прочь продолжить угощение. Брант-инквизитора Торна, который, судя по разговорам завсегдатаев, резко пошел на повышение, кабатчик знал и уважал настолько, что снизошел до поклона и вежливого:
- Доброе утро, мой господин. Говорят, вас можно поздравить?
Паренек одарил кабатчика хмурым взглядом, словно хотел сказать, что нечего тут всяким неумытым лезть со своими поздравлениями с утра пораньше, однако Торн ласково улыбнулся и ответил:
- Можно, Грегор. Благодарю вас.
- Приятно иметь дело с благородными людьми, - заметил кабатчик и, нырнув под стол, извлек пузатую бутыль восточного вина - действительно хороший напиток, а не то трижды разбавленное пойло, которое подавалось прочим посетителям заведения. - Что насчет завтрака?
- Разумеется, - кивнул Торн и потянул своего юного спутника за рукав.
Когда простой, но обильный завтрак был накрыт на стол, и кабатчик, раскланявшись еще раз, оставил ранних посетителей в одиночестве, то Шани, поглядев, как Хельга ковыряет ложкой в овощной каше, заметил:
- И кушаешь ты как девушка. Парней в твоем возрасте от тарелки за уши не оттащишь.
Хельга вздохнула.
- Ну что же делать. Теперь это уже не имеет значения.
- Доучиваться не собираешься? - осведомился Шани, придвигая к себе блюдо с мясом. Уж он-то на отсутствие аппетита никогда не жаловался, тем более, что пост прошел седмицу назад, и нет никакой надобности истязать себя кашей и репой. Хельга кивнула.
- Не вижу смысла.
Шани усмехнулся.
- Проблема в том, что тогда у тебя заберут приписной лист академиума и выселят из комнаты. Лично я и заберу - как куратор вашей группы. А дома у тебя больше нет. Я еще два года назад навел справки: Хельга Равушка числится среди мертвых. Хельгин Равиш, купеческий сын, может, конечно, попытаться начать какую-то карьеру в столице, но его разоблачение - дело времени, и не столь долгого. Единственное место, где у тебя не потребуют бумаг о рождении и приписного листа - угол улицы Бакалейщиков.
Хельга содрогнулась и опустила голову. Участь городской проститутки - именно на это и намекнул Шани - испугала ее сильнее, чем он мог предположить.
В овощную кашу упала слезинка. Потом еще одна.
- Что же делать? - спросила Хельга и умоляюще посмотрела на Шани. Он в очередной раз подумал: ну как же в ней видят парня? Очаровательная девушка, по всем статьям. Одни зеленые глаза чего стоят.
Хорошо, что она не рыжая. Давно бы на костре оказалась, с такими-то глазищами.
- Я помогу тебе, - сказал Шани, - но ты должна поклясться спасением бедной души твоей матери, что все сказанное здесь останется только между нами.
- Клянусь! - выпалила Хельга и схватила его за руку. - Я и своей душой поклянусь, что никому и ничего не открою.
Шани улыбнулся и ободряюще похлопал ее по запястью.
- Я тоже клянусь спасением своей души, что с тобой не произойдет ничего дурного, - он нисколько не верил ни в душу, ни в спасение, но меньше всего хотел, чтобы с Хельгой случилось что-то плохое. - Итак. Сейчас мы поговорим, позавтракаем, и ты отправишься на улицу Бакалейщиков…
- Нет! - в ужасе воскликнула Хельга и откинулась назад так резко, что чуть не свалилась со стула: - Ради Заступника, только не это!
Шани поморщился.
- На улицу Бакалейщиков, в магазинчик Младшего Гиршема, - он вынул из кармана камзола сытно звякнувший кошелек и положил перед Хельгой. - Магазинчик недешевый, но этого тебе хватит. Там ты купишь парик - светлые волосы, да попышнее, и платье. Полагаю, вкус у тебя есть, это должно быть что-то дорогое, но не вульгарное.
Хельга шмыгнула носом и взяла кошелек.
- Женское-то у тебя еще осталось?
- Да, - мрачно ответила Хельга. - Деревенское платье. В сундуке лежит.
- Вот и хорошо. Сделай вид, что ты простушка, у которой такие интересные новости, что тебе просто не терпится их кому-то рассказать. "Ой, дарахой Хиршем, вы совсем не представляете, куды я сёдня пойду", - сказал Шани с запольским деревенским выговором; Хельга не сдержалась и хихикнула. - А Гиршем невероятно любопытен, даже до того, что ему совершенно не нужно. В конце концов ты ему скажешь, что идешь на королевский бал. Сопровождаешь меня.
От изумления Хельга даже рот раскрыла.
- Королевский бал?! - воскликнула она. - Бал?!
Шани кивнул.
- А дальше ты расскажешь ему - разумеется, под большим секретом - что на самом деле ты не просто деревенская дурочка, а выполняешь строго тайное задание по внедрению в ближний круг высокопоставленного еретика, которого надо вывести на чистую воду. Конечно, он будет спрашивать у тебя, что же это за еретик, и тогда ты, истребовав самую страшную клятву, какая только может быть, назовешь имя…
- Какое? - прошептала Хельга, что слушала Шани едва ли не с раскрытым ртом.
- Грег Симуш, заместитель министра охраны короны.
Хельга ахнула.
- Сам Симуш? Но он же… он же лучший друг его высочества! И у государя он в фаворе… Он и правда еретик?
- Первостатейный подлец, но в ереси пока не замечен, - сказал Шани. - Наша задача сейчас - взбаламутить ближний круг принца и вызвать в нем сильную тревогу, не основанную ни на каких конкретных фактах, - он помолчал и решил говорить начистоту. - Во дворце зреет заговор. Государя Миклуша хотят лишить трона в пользу его сына.
Хельга вскрикнула и зажала себе рот ладонями. В зеленых глазах плескался неприкрытый ужас.
- Быть не может… Откуда вы знаете?
- Государь сказал мне об этом. Не далее как вчера. В последнее время он стал жертвой довольно неприятных несчастных случаев, которые лишь по милости Заступника не закончились траурной каретой. Охрана переведена в усиленный режим несения службы, однако государь имеет все основания ей не доверять и попросил меня, как человека, который не принимал участия во дворцовых интригах, обеспечить его безопасность. Я уже отправил во дворец группу инквизиционного корпуса, но это внешние и очень малые меры.
- Что же нам делать? - прошептала Хельга, и Шани отметил для себя это "нам".
- Тебе - идти в магазинчик Младшего Гиршема. Вечером мы отправляемся во дворец.