Смерть в пурпурном краю - Макдональд Джон Д.

---------------------------------------------

Джон Д. Макдональд

Глава 1

Проселок, покрытый гравием, был неширок, на повороте скорость она не сбавляла. И когда мы свернули, слева оказался крутой склон, а посреди дороги возвышалась огромная, свалившаяся откуда-то сверху глыба. При резком торможении белая «альпина» встала боком, и я, сжавшись, ждал, когда мы перевернемся и начнем кувыркаться. Но машину занесло к глыбе, она остановилась вплотную к ней, а задние колеса застыли в опасной близости от обрыва. Мотор заглох.

– Проклятье! – отвела душу Мона Йомен.

Тихо подрагивал остывающий мотор. Насмешливо чирикнула какая-то птаха. По глыбе ползла ящерица.

– Приехали!

– Черта с два! Но отсюда можно добраться и пешком – не больше километра. Я здесь давно не была.

– А вещи?

– У вас же их почти нет. Думаю, спокойно донесете, мистер Макги. Может, вам удастся сдвинуть камень, если добыть джип. Или пошлю слуг, они разберут завал.

– Раз уж вы так считаете, попытаюсь сам.

– Наверно, вы правы.

– Тогда за дело, миссис Йомен!

Она посмотрела на меня – глаза были чудесного голубого цвета, как яйца зарянки, и, пожалуй, столь же выразительны.

– Ничего ведь не случилось, правда? Я надеялась, вы хотите мне помочь.

Я достал из машины свой чемоданчик, и мы перелезли через глыбу. Обвал произошел недавно – разломы совсем свежие. Я пожалел, что машина осталась внизу. Дорога была крутой, и повороты весьма замысловатые. Она встречала меня сегодня в полдень в отдаленном аэропорте, в восьмидесяти километрах от своего дома. Сообщила, что есть жилье для меня, укромное местечко, где мы сможем все обсудить. С первой минуты я пытался составить о ней свое впечатление.

Как-то она не вписывалась в этот суровый пейзаж, даже одежда казалась с чужого плеча. Рослая блондинка лет тридцати, самоуверенная, слегка высокомерная, как человек, с которым ничего не может случиться. Гораздо естественней было бы встретить ее на Парк-авеню или на Пятидесятой улице в воскресный полдень в сверхмодном туалете, сногсшибательной шляпе, на прогулке с кудрявой белой болонкой.

А сейчас она вышагивала по проселку в высоких шнурованных ботинках, джинсовых брюках, потрепанной куртке и ковбойской шляпе. Мы поднялись достаточно высоко, но не чувствовалось ни ветерка, и при ходьбе на солнце стало довольно жарко. Я остановился и, поставив чемоданчик, снял пиджак.

– Хорошая идея, – одобрила она и тоже сбросила куртку, перекинув ее через плечо. Ринулась вперед, словно возглавляла целую армию. Талия у нее была тонкая, спина прямая. Светлые брюки, чуть темнее шляпы, плотно обтягивали бедра. Я оцениваю характер женщин и по их ягодицам. У нее они были крепкие, хорошей формы, зрелые и неприступные. А это означает, что проявление своей благосклонности она считает огромным событием и сопровождает его отличным вином, благовониями и шелковыми простынями. Но одновременно складывалось впечатление, что свои обещания она в общем-то выполняет.

Сосредоточенная всегда на чем-то одном, сейчас она все внимание отдавала ходьбе. Разговор состоится позже.

Дорога привела к даче, расположенной на южной стороне естественной плоской скалы, примерно в четверти расстояния от вершины холма. Дом был сложен из серебристо-серых бревен, метров семь длиной, старый, но крепкий, с остроконечной крышей. Рядом стоял открытый сарай с поленницей дров и древним джипом, еще военной окраски. Крыша сарая упиралась в скалу, а возле обрыва торчал туалет.

Я прошел за ней на веранду, где она, достав из облегающих брюк ключ, отперла дверь.

– Здесь гостиная и спальня. Там кухня. Плита дровяная. Есть приличный запас продуктов. Над домом, в скале повыше, бьет родник – вода в здешних местах очень ценится.