- Мы дружили несколько месяцев. А прошло много лет, - Даша оправдывалась и знала это. - О’кей. Здесь хоть можно говорить нормально? - с вызовом вопросила она. - Я вообще-то хотела предложить тебе заняться поиском Маши. Но именно этим, выходит, ты и занималась… Выходит, все еще хуже. Нас только двое. Вернуться назад, в наше время, мы не можем. А даже если б могли, насколько я помню, там нас убьют еще раньше, чем здесь. Что же нам делать?!
- Что ты заладила: что делать, что делать? - озлилась Катерина. - Пойми наконец, если Машина формула Бога была пустышкой, мы уже ничего не можем поделать! Мы теперь такие же люди, как все.
- Нет, это ты заладила! - взъерепенилась лжепоэтесса. - В каком месте мы как все? - обиделась уличенью в нормальности она. - Я - знаменитость. Ты - миллионщица. Говорят, тебе принадлежит половина Империи. А во-вторых, мы не как все уже потому, что, в отличие от всех, знаем, что будет. - Даша Чуб взмахнула рукой, призывая в свидетели сотни книг по истории разных времен. - Сейчас только март. До Великой Октябрьской почти восемь месяцев.
- Положим. И что из того? - бесстрастно спросила Катерина Михайловна.
- Два варианта, - вдруг совсем без паники, четко и жестко сказала Чуб. - Можно по-быстрому эмигрировать за границу. Сейчас, пока мы еще в шоколаде. Переведешь туда свои деньги. А я… Мне хуже. - Даша безнадежно обвела глазами Машины книги. - Можно было б заделаться там каким-нибудь Набоковым. Но где взять его романы на английском? А сама я их не переведу… Может, Буниным? А что, неплохо! Получу Нобелевскую премию!
- Можешь остаться здесь и заделаться Маяковским - поэтом революции, - саркастично срезала Катя.
- Тоже выход, - легко согласилась лже-поэтесса. - У меня ж мать маяковка… была. Всю жизнь творчество Влад Владовича изучала. А я все переживала, что в серебряном веке Маяковский не канает. Я ведь столько стихов его на память знаю! Учить не надо. А если серьезно, - посуровела Чуб, - есть второй вариант. Попытаться что-то изменить. Мы же тут так хорошо жили. Нам здесь было так классно!
Катерина решительно провела рукой по корешкам в книжном шкафу и выдернула нужный - покрытую густым пухом пыли "Историю революции". За шесть лет Катя ни разу не открывала эту книгу: революция представлялась давно закрытым вопросом.
- Не стой над душой, - отмахнулась она.
Даша пристроилась именно там, нетерпеливо заглядывая через плечо. Дображанская торопливо просматривала хронологический ряд ближайших событий.
- Нет, - сказала она. - Мы тут ничего не изменим. Нужно смириться. Я - эмигрантка, ты - Маяковский. С того мига, как Николай отрекся от престола, обратного пути больше нет. Временное правительство уже объявило о рождении новой свободной России. Скоро киевская Центральная Рада призовет народ к новой вольной жизни во имя матери Украины. И это только начало… Если страна осталась без царя, она не принадлежит никому. Теперь ее может взять кто угодно!
Они услышали, как открылась входная дверь.
Обе вздрогнули. У обеих страх сразу сменился надеждой. Шаги были легкими - женскими.
- Кто там? - крикнула Даша первой.
- Маша? Это ты, Маша?! - позвала Катерина.
- Если страну может взять кто угодно, то почему бы не мы? - донеслось из коридора.
В дверном проеме стояла тонкая фигурка, затянутая в пуританское платье гимназистки. В руках у нее был ранец. Она молча пододвинула себе стул. Села, вытащила из кармана фартука пачку сигарет.
- Здравствуйте, - выговорила она.
- Ты… Ты пожелала нам здоровья? - неуверенно сказала Чуб.
- Я пришла, чтобы помочь, - сказала их враг № 1.
Глава вторая,
в которой мы узнаем дату смерти
Именно так все когда-то и началось…
Представьте себе, что вы человек, обычный человек, живете в своем ХХІ веке, идете к ворожке, ведь к ним ходили и буду т ходить во все времена. И вот вы приходите к ней и нежданно получаете силу - огромную, почти ворованную, ибо вы не знаете ни что с нею делать, ни как управлять. Вы ж просто человек. Но полученный дар меняет вашу жизнь. А затем разрушает вашу жизнь - человеческую… И не зная, что делать с сим даром, вы предпочитаете сбежать. В Прошлое, где можно по-прежнему быть простым человеком и где человек, знающий будущее и пару заклятий, - почти господь бог.
Именно так все когда-то и началось. Шесть лет назад и девяносто лет вперед шестнадцатилетняя ведьма точно так же, без стука, вошла в их Башню на Яр Валу, 1, в их спокойную жизнь и, произнеся вывернутое наизнанку "здравствуйте", обвинила их в краже Огромной Власти.
Только теперь и "здравствуйте", и все остальное было наоборот. И жизнь их была не спокойной, а взорванной крайней неопределенностью. И гостья перевоплотилась из арлекинской брюнетки в ангельскую блондинку.
И объявила она не о войне, а…
о перемирии?
Вряд ли.
- Как ты сюда попала? - вспыхнула Даша Чуб.
- Вы забыли, что эту квартиру, как и саму способность жить в Прошлом, свои знанья и власть вы получили от моей матери, Киевицы Кылыны. Вы забыли… - шестнадцатилетняя ведьма сделала тугую паузу, - и о том, что она была… моя мать?
- Ну, попользовались немного ее властью, чего из того? - мигом ощерилась Даша. - Ушли, сидим себе тут, никому не мешаем. Ты что же, шесть лет нас искала, чтобы добить?
- Вас было нетрудно найти.
Гимназистка, не торопясь, закурила, изучая их лица. Дымящаяся сигарета нелепо смотрелась с черным шелковым бантом и нежными золотыми кудряшками на девичьем лбу.
Но та, что сидела пред ними, та, кто считала их убийцами матери, та, кто поклялась их убить - могла убить их сейчас одним движеньем руки.
И Катя когда-то могла. Ее рука вспомнила это, рефлекторно сжавшись в кулак. Однако теперь, в сравнении с их гостьей, они:
"…мы обе считай что мертвы".
- Помогите мне, - молвила ведьма, - я не знаю с чего начать. Не знаю, что еще вы успели забыть. Не знаю, что рассказала вам ваша Маша перед тем, как исчезнуть.
- Ничего, - буркнула Чуб.
- В таком случае, - оживилась девчонка, - я начну с начала истории. Но только не вашей, а моей. Не так давно, точнее, очень нескоро, я узнала, что моя мать, Киевица, - самая мудрая, самая сильная, лучшая Киевица со времен Великой Марины… умерла, - на секунду она закусила губу. - Мне сказали, что ее силу забрали вы Трое. Не имея на то никакого права… Затем, воспользовавшись этой силой, вы сбежали сюда и стали здесь теми, кем стали. И заплатили за то свою цену. Вы знаете, что утратили дар. Знаете, что не можете вернуться назад. И не знаете, что делать теперь.
- Мы все это знаем, - оборвала Даша Чуб. - То есть знаем, что не знаем…
- Вы не знаете главного, - сказала девица, - формулу Бога, с помощью которой вы попытались отменить революцию, чтоб жить в Прошлом, не зная беды, я подкинула вашей Маше специально.
- Ты? - ахнула Даша. - Почему именно Маше? Ну да, - эмоционально зашагала лжепоэтесса по комнате, - это ж она уломала нас переехать сюда. Кать, ты помнишь? - воззвала она. - Это ж не мы все придумали! Мы ж с тобой нормальные люди, нам бы и в голову не пришло. Это Маша кайфовала от Прошлого, она ж на историка в институте училась. Это ей, видите ли, хотелось изменить историю к лучшему. Отменить Октябрьскую и спасти пятьдесят миллионов, которые погибли от сталинских репрессий, от голода, войны… не помню еще от чего. Она нам перечисляла. Ее ж даже не смущало, что, совершив эту Отмену, мы тут зависнем навсегда. И вот мы таки зависли по полной! В Настоящее нам хода нет. А здесь нас расстреляют как контру. И пятьдесят миллионов тоже погибнут… Бог мой, - возвела Изида ладонь к потолку, - вот отчего она смылась. Ей было стыдно сказать нам правду. Она все поняла. Она поняла во что нас втянула. В провальную аферу!
- Маша знала все это? - нахмурилась Катя.
- Не знала. Но позже она поняла… Почти все. - Голос девчонки казался непропорционально взрослым и пафосным, не гармонирующим с юным гимназическим обликом. - Она поняла, почему я объявила вам войну, обещала сжить вас со свету и доказала, что могу это сделать. Чтоб в ХХІ веке вас ничего не держало! Я хотела, чтобы вы убежали сюда, и максимально облегчила вам выбор. Я старалась.
- Понятно, - произнесла Дображанская.
- Да, все вроде очень понятно, - сказала шестнадцатилетняя ведьма. - Отменив революцию, вы перечеркнете историю. А заодно перечеркнете и свою дату рождения. Одни люди не погибнут, иные - никогда не родятся. В частности, вы… Вы можете жить здесь, но в ХХІ веке вас нет. А главное - никогда не было. А значит, у меня нет и не было соперниц. Киевицей буду я, дочь моей матери.
- Так ты теперь там Киевица? - расстроилась Даша.
- Так думала Маша, - гимназистка стряхнула пепел прямо на пол. - Но есть вещи, которые она так и не сумела понять. Первую вы уже знаете. Все, что вы тут натворили не способно отменить революцию. Да, моя мама знала формулу Бога и просчитала Отмену. Но тетрадь, которую я вам подкинула, была лишь одним из ее черновиков. Их у матери было десятки.
- Стало быть, революция будет? - расставила Катя точки над "i".
- Будет.
Катерина Михайловна надменно сложила руки на груди:
- И ты соблаговолила прийти, чтобы сказать нам об этом? Что посредством липовой формулы нас заманили сюда, где нас можно убить без труда? Ведь мы больше не Киевицы. Мы немощны. Ловко, надо признать. - Катино изумительно красивое лицо стало похоже на отрешенную маску. Катерина умела проигрывать с честью.
- А это ты видела? - Даша высвободила из-под ворота блузки цепь-талисман в виде змеи. - Попробуй-ка убить нас! - Чуб не умела проигрывать и не желала учиться!
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...