Брак по выбору родителей? Для принцев и принцесс всех времен и народов это не редкость. Как и получение в подарок отдельного "государства". Вот только что может произойти, если принц - отнюдь не храбрый рыцарь, а принцесса - не смиренная дева, вышивающая крестиком? Если принц умеет пользоваться мечом только на словах, а принцесса не выпускает его из рук? Если принц не вылезает из библиотек и лабораторий, а принцесса - с тренировочного полигона? Но они похожи в одном: в поисках взаимопонимания, любви, дружбы и свободы, никогда не предадут свой народ, отстаивая его до последней капли крови, проникая во вражеский лагерь, и создавая новое, еще неизвестное людям оружие…. На то они принц и принцесса!
Содержание:
Глава 1. И вот тебе алтын 1
Глава 2. Избранница 3
Глава 3. Сборы 4
Глава 4. Приплыли 7
Глава 5. Обустройство 9
Глава 6. Кораблишко 11
Глава 7. Зима 13
Глава 8. Чумазый 15
Глава 9. Погоня 17
Глава 10. Комин 19
Глава 11. Дома 21
Глава 12. Термометрия 22
Глава 13. Путешествие 24
Глава 14. Лесные забавы 26
Глава 15. Путешествие с комфортом 28
Глава 16. Волосы прекрасных женщин 32
Глава 17. Боевое соприкосновение 34
Глава 18. Рогатка - символ прогресса 36
Глава 19. Неприятности 41
Глава 20. Большие неприятности 43
Глава 21. Шапочный разбор 45
Эпилог. Три года спустя 46
Сергей Калашников, Виктория Александрова
Муж амазонки
Глава 1. И вот тебе алтын
- Интересно, что же еще выдумает батюшка - размышлял Базиль, проходя знакомыми улицами родного города. Сегодня он возвращался домой не с пустыми руками. На витом шнурке, перекинутом через шею, нес аккуратную бирку об окончании навигаторской школы. Именно в ней, стоившей ему великих трудов, и была причина его озадаченности. Дома в шкатулке поджидали его еще две. Он уже окончил гончарное училище и аптекарскую академию. Но тогда при выпуске к таким медальонам прилагалось только учительское благословение и добрые напутствия преподавателей. А вместе со значком морского офицера он, как и остальные выпускники, получил новенькую мичманскую форму и подписанное самим королем назначение к месту службы в Юго-Западный форт.
Так что папеньке сложно будет направить Базиля получать следующее образование, как он обычно делал, едва заканчивалось предыдущее. Иногда думалось, что конца этому не будет, и судьба вечного студента уже казалась неизбежной. В десять лет после начальной школы отец отдал его в заведение известного керамических дел мастера Эгуора. Два года учился Базиль составлять хитрые смеси из глины, песка, соды, извести, золы, мела, гипса…. Да каких сортов, да из каких мест. Большой тетради не хватит, чтобы перечислить, из чего делались знаменитые твердостью и стойкостью к износу произведения великого искусника. В каких условиях вызревал замес, как обжигался, чем обрабатывался.
Интересно было учиться, и с мастером сложились тёплые отношения. Но когда в конце второй весны принес домой, чтобы похвалиться, набор столовых ножиков своей выделки, для которых и смесь сам составил, и сформовал по собственному замыслу, и обжигал как задумал, вот тогда-то батюшка его в аптекарскую академию и перевел. А мастер при прощании, хоть и не доучился Базиль целый год, выдал ему значок об окончании курса, и сказал столько хороших слов, что до сих пор вспоминать радостно.
В аптекарской академии ему пришлось туго. Основной предмет - химия. Теории очень много, а лабораторных работ каждый день по две. Первый год ходил с шелушащимися от ожогов руками. То кислоты, то щелочи. А позднее, как принялись за органические соединения - совсем поплохело. Чуть живой был. На остальных лекциях только и отходил. Анатомия, физиология, травы лекарственные - эти предметы за отдых для себя почитал. Но курс закончил сполна. Не в лучших учениках, правда, но с твердыми оценками.
Батюшка его в правовую семинарию сватать стал. И учиться бы Базилю на нотариуса. Да видно смелым судьба помогает. Он, как про новую отцовскую задумку проведал, стал сдавать экзамены в навигаторскую школу. А как сдал, да был зачислен, да в форму курсанта королевского флота оделся, тут и кончилась над ним отцовская власть. Теперь Его Величество в судьбе юноши волен.
Учиться в этой школе было тяжеловато. Не то, чтобы науки трудны. Нормальные. Непростые, конечно. Особенно счисление. Публика подобралась неладная - дети дворянские. Сыновья графов, да маркизов, баронов или эсквайров. Пока титулы родовые не унаследовали, ко всем обращение было или "шевалье", или "Ваша Светлость". А Базиля просто по имени окликали, так же как и своих камердинеров. Ну и все прочее также. Вот, скажем, когда его раз пихнули нарочно, он, как обычно развернулся, да и врезал обидчику. Тут бы и драке быть. Ан, нет. Свои же одноклассники растащили и сделали внушение, что дворянину с простолюдином нет чести связываться. И с той поры был Базиль вроде заразного больного. Держались от него как минимум в двух шагах, а то и поболее. И разговаривали учтиво, чтобы не задеть ненароком. Поняли, что обиды не стерпит, а отпрыску благородного семейства драться с простолюдином - чести дворянской урон.
Он сам себе и одежду стирал и штопал. И когда его черед был на кухне работать или двор мести, тоже работал и мел. Не было у него слуги. Знал, что другие ученики посмеивались потихоньку, но обиды не держал. Дома у них эти труды работой не почитались и были в обычае.
А позднее, во время практики за веслом или на мачте учебного хогга грани стерлись, отношения выровнялись. Прислуги в походе нет. И, так же, как и раньше, завелись приятели среди однокашников. И позднее, в классах, это сохранилось.
Миновав кварталы особняков дворянства, через кожевенный район юный мичман добрался до Косого тупичка, составленного из жилищ ремесленников, среди которых был и его дом.
В пространстве, зажатом глухой высокой стеной королевского дворца и крутым, причудливо изогнутым, откосом берега Внутренней бухты нарушалась вся система городских улиц. Проезды и проходы начинали извиваться, углы становились непрямыми, и всякий неместный мгновенно терялся в этом небольшом, но чрезвычайно путаном лабиринте. Тем более что из-за причудливого гористого рельефа несколько проходов перекидывались через переулки крепкими бревенчатыми мостиками, да так, что из-за заборов и стен домов это не было видно.
Почему родители обосновались здесь - трудно понять. Тут располагалось множество мастерских, если судить по вывескам. Но клиенты в них почти не наведывались. Место не просто небойкое, а вообще дыра какая-то. Сюда если кто чужой и забредет, то только в усмерть пьяный, окончательно потерявший представление о том, куда шел. Да еще и пробравшись через миазмы кожевенного или мыловаренного кварталов. Собственно, из-за этих не самых привлекательных запахов и оказался этот зажатый морским берегом и глухой стеной дворца район в некоторой изоляции.
Правда, место тихое, и запахи от мыловарен досюда не доходят. Сады за заборами. Улицы пустынны и чисты. Молочники, дровоносы, почтальон, да мясник с булочником. Ах да. Еще зеленщицу забыл. Со стороны моря берег неудобный. В паре мест только и можно пристать на лодке. Да к самим этим местам по кручам спуститься не всякий отважится. С другой стороны глухая дворцовая стена, высокая и неприступная. И дозорная тропа, что протянулась вдоль неё, крута, извилиста и неудобна, так что, кроме патрулей по ней никто и не ходит, ну да им-то деваться некуда. А с севера - узкий проход между берегом и стеной выводит по крутой тропинке в нерегулярный парк, который постепенно переходит в заповедные леса Его Величества. Охрана там нестрогая. Если без лука или дротика идешь, так только имя спросят, да предупредят, когда охотники в каком месте промышляют, чтобы случайный человек под шальную стрелу не угодил. А за грибами или за ягодами - всегда пожалуйста.
Так что, только с виду семья живет в столице. А на самом деле это больше похоже на жизнь в загородном поместье. Он бывал в прошлое лето на каникулах у своего однокашника. Младший сын барона Кирка его приглашал на пару недель отдохнуть от городской суеты во время каникул. Отец позволил. Да только особого удовольствия Базиль не получил. Отец, хоть и не дворянского сословия, а простой писарь дворцовой канцелярии, жизнь домашнюю наладил удобно. Без роскоши, а все есть. А оттого, что у барона полон дом прислуги, так кроме сутолоки и бестолковщины, ничего в этом привлекательного не обнаружилось.
Вот и лавка сапожника. Единственная, в которой видна профессиональная деятельность хозяина. Старый Никифор, как всегда, с крытого крылечка ответил кивком на учтивый поклон, каким Базиль его обычно приветствовал. Дальше поворот влево и знакомая калитка. Нормально. Как раз до ужина успеет умыться.