Левая рука Санька угодила в стальной капкан. Коротышка мотнул головой, и спутанные космы высвободились, едва не переломав Саньку пальцы, а правая рука кандидата в хирдманы оказалась в таком же медвежьем хвате, что и левая. Силища у "кубышки" была громадная.
– Чужак, – пророкотал "пенек". – Зачем ты – в Срединном мире?
– Да вот… пришел, – осторожно ответил Санёк. Сути вопроса он не понял, но зато отчетливо осознавал: стоит коротышке сжать пальцы – и захрустят Санькины косточки.
– Пришел, значит… Совсем как я! Может, ты тоже – альв?
И загудел-загрохотал.
Так мог бы смеяться орангутанг, посаженный в пивную бочку.
Что бы ни развеселило коротышку, но результат оказался положительным, потому что стальные захваты разжались и руки Санька оказались на свободе.
Чем он немедленно воспользовался, аккуратно вернув нож: в чехол и принявшись растирать запястья.
Затем извлек из памяти уроки мастера знаний и спросил:
– А ты, значит, альв?
– Ага, – охотно согласился коротышка. И уточнил: – Из свартальвов я, из тех, кого невежественные цвергами именуют. Но я этого не люблю!
– И как же тебя зовут, уважаемый свартальв? – поинтересовался Санёк.
– А ты хитрец, малый! – Коротышка потряс коротким черным пальцем. – Хочешь власть надо мной заиметь? А не говорили тебе, лукавый пришлец, что власть над свартальвом – это как Фафнира за челюсть ухватить?
– Ничего мне не говорили, – пробормотал Санёк. Речь коротышки была ему понятна. В принципе. Но смысл почему-то ускользал. – Просто хочу знать, как к тебе обращаться.
– Хозяин, – предложил коротышка с интонацией, в которой Санёк сразу учуял подвох. – Именуй меня – хозяин, если хочешь.
– Не хочу, – отказался Санёк. – Пусть будет "господин свартальв". А ты меня зови…
– А я тебя звать не собираюсь, – недовольно буркнул коротышка. – Вот еще: звать того, кто солнечный камень на груди греет. (Это он об эвакуаторе, сообразил Санёк.) Говори, чего тебе надо, – и я пошел. Неуютно мне здесь.
– А у меня к тебе вопросов нет! – нахально заявил Санёк.
– А вот врать не надо! – Сердито проворчал коротышка. – Осерчаю – обижу!
– А я и не вру!
– А вот и врешь! Не было б вопроса, я б не пришел. Говори, смертный, чего знать желаешь и чем намерен заплатить, да и закончим дело!
Санёк задумался. Потом сообразил: Серёга!
– Я спрошу, – сказал он. – А заплатить могу золотом, если пожелаешь.
– На что мне золото? – удивился коротышка. – Совсем ты глуп, смертный. Я же свартальв. О цене потом поговорим. Когда я вопрос услышу и цену ответа пойму.
– Идет. А вопрос у меня такой: моего друга полгода назад убили на этом самом острове. А перед тем он сам убил одного… викинга. Очень сильного викинга. И убил его… ну колдовством, по-вашему. А хочу я знать, почему убили моего друга, каким колдовством он убил викинга и откуда у него это колдовство взялось, потому что раньше ничего подобного за ним не замечалось.
– Целых три вопроса! – оживился коротышка. – А говорил: знать ничего не хочешь! Ну и зачем тебе всё это знать? Небось отомстить хочешь?
– Может быть.
– И в этом могу помочь, – предложил свартальв. – В мести я мастак. Но недешево стоить будет. Ой недешево!
– Давай пока с вопросов, – сказал Санёк. – А дальше – поглядим.
– Поглядим, значит? – Коротышка хихикнул. – Ути, какие мы оптимисты!
– Чего?
Слово "оптимизм" как-то не коррелировало с внешностью свартальва.
– Того! С какого начнем?
– С какого – что?
– Вопроса, дурень!
– С первого, – ответил Санёк. – Почему убили моего друга. И давай говори цену. А то вдруг я не потяну.
– Как я тебе цену скажу, если пока что ответа не знаю, – возразил коротышка. – Вот медку хлебну… – Он извлек откуда-то из глубин просторной одежки блеснувшую золотом флягу, приложился, причмокнул: – Добрый мёд! – потом зажмурился…
И тут же открыл глаза. Не просто открыл – выпучил:
– Ах ты паскудный гармов щенок! Обмануть меня вздумал?! С Высшими рассорить? Да я тебя ныне же в мелкий фарш порублю!
Здоровенный черный топор сам собой возник в лапе коротышки. Однако рубить обидчика он почему-то не спешил. И Санёк тоже ничего не предпринимал. С ножом против топора, учитывая недетскую силищу противника… Существуют более приятные способы самоубийства.
Так они постояли с полминуты, потом коротышка остыл. Спрятал топор, пробормотав что-то вроде: "тебя убивать – себе дороже". Затем помолчал еще и заявил:
– На вопросы твои отвечать не буду, ибо ответы на них слышать тебе заповедано. А чтоб отпустить ты меня мог невозбранно, я скажу про другой вопрос. Ты не спросил, но ответ сей тебе пригодится. – И, опережая возражения, заверил: – Отвечу и платы не возьму. Пусть это будет от меня подарком!
– Подарок – это хорошо, – проговорил Санёк. И, вспомнив про бесплатный сыр и мышеловку, уточнил: – Только ты поклянись, уважаемый свартальв, что не будет мне от твоего подарка никакого вреда, а то знаю я…
– Знает он! – перебил коротышка. – Чего тут знать! По собственной воле и без принуждения дарю тебе ответ, сам же слышал! Без подвоха, значит. А ответ такой: чтобы узреть незримое, ты, смертный, должен потерять друга, убить врага и услышать бога.
– И что это значит? – опешил Санёк.
– А то и значит, – ухмыльнулся коротышка. – Я сказал, ты услышал. И век тебя не видать!
Санёк моргнул. Коротышки не стало. Имелся глянцево поблескивающий пенек. Нет, не совсем пенек. Деревянный статуй человека. Очень примитивный. Вот, значит, о каких богах говорили ярл с Кетильфастом. В задницу таких богов!
Санёк подавил нездоровый импульс: поковырять человека-пенька ножиком. Например, нацарапать на глянцевой поверхности что-то типа: "Здесь был Александр Первенцев".
Ладно, не пришиб его черный уродец – и пес с ним!
Санёк перемахнул через "щель", обследовал внутренности сарая.
Нашел нужное: охапку соломы. Тяжелый был день, а что его ждет завтра – неясно.
Как там учил Фёдрыч? Боец ест, когда есть еда, и спит во всех остальных случаях, если нет приказа бодрствовать.
А Фёдрычу в таких делах доверять – следовало. Кому ж еще, если не матерому офицеру спецназа, сумевшему выжить в дюжине локальных войн и отнять у Хрогнира-ярла и его парней трофеи целого похода. И не так, как Санёк прошлым летом обобрал ярлову сокровищницу, а можно сказать – на глазах у целого хирда. Отнять и вынести из Игровой зоны. Жаль только, что Фёдрыч позабыл о том, что надо продержаться трое суток, вышел чуток пораньше и не получил статуса. Зато взятые им трофеи были конвертированы в евро и стали финансовой основой центра, в котором Фёдрыч обучал народ выживанию в экстремальных условиях, а Санька пристроил на непыльную работенку инструктора по холодному оружию. И Санёк честно инструктировал, попутно сам обучаясь использованию оружия огнестрельного и другим полезным вещам у бывшего майора спецподразделения "Меч" Никиты Федорова. А поучиться у Фёдрыча было чему. И он очень много хорошего принес Саньку. Начиная с того, что именно Фёдрыч пригласил Санька принять участие в Игре. Правда, на тот момент сам Никита Федоров понятия не имел о том, что такое Стратегия, а оплатил участие Санька его кореш и тогдашний хозяин банкир Гучко. Но с Гучко Санёк рассчитался сполна. Да и не был тот ему особо симпатичен. Банкир и бывший бандос. Этим все сказано. А вот Фёдрыч – мужик замечательный. И потому особенно обидно, что Санёк его подставил. А ведь подставил. Факт. И все потому же. Хотел узнать, кто виновен в смерти Серёги Кожина. И решил тряхануть тех, кто, как он полагал, может что-то знать. Игроков-искателей, устроивших на Серёгу охоту еще в миру.
Тряханул. Да так, что почти прижатый к ногтю искатель вынужден был сигануть в окно вместе со стулом, к которому был привязан. А когда Санёк прыгнул следом…
Словом, сбежал от них игрок-искатель (в миру – врач-травматолог) Николай Двина. А сбежав, поступил не как игрок, а как самый обычный гражданин. То есть накатал заявление в полицию.