- Ни одно животное, - объявил он, - не может выдержать пристального взгляда человеческих глаз. Ни одно. Пусть-ка материалисты попробуют это объяснить!… Не присоединимся ли мы к мистеру Сесилю, леди Стелла? Он как будто обнаружил там нечто интересное. Владелец желтого автомобильчика, возможно, знает, что это за место. Ну, так как же?
Он помог леди Стелле выйти из автомобиля, и они направились к группе мистера Барнстейпла, уже приблизившейся к горящему зданию. Шофер, не решаясь, по-видимому, оставаться наедине с лимузином в этом мире невероятных происшествий, следовал за ними настолько близко, насколько позволяла почтительность.
Глава третья
Мир красивых людей
1
Пожар, казалось, затихал. Над маленьким зданием теперь поднималось меньше дыма, чем в ту минуту, когда мистер Барнстейпл заметил его. Подойдя поближе, они обнаружили среди развалин множество скрученных кусков какого-то блестящего металла и осколки стекла. Больше всего это походило на остатки взорвавшейся научной аппаратуры. Затем они почти одновременно увидели в траве позади здания неподвижное тело. Это был труп молодого мужчины - совершенно обнаженного, если не считать нескольких браслетов, ожерелья и набедренной повязки. Из его рта и ноздрей сочилась кровь. Мистер Барнстейпл почти благоговейно опустился на колени рядом с погибшим и прижал руку к его груди - сердце не билось. Впервые в жизни видел он такое прекрасное тело и лицо.
- Умер, - сказал он шепотом.
- Посмотрите! - раздался пронзительный голос человека с моноклем. - Еще один!
Обломок стены помешал мистеру Барнстейплу увидеть, на что он указывает. Только поднявшись на ноги и перебравшись через груду мусора, он наконец увидел второй труп. Это была тоненькая девушка, тоже почти нагая. По-видимому, ее с огромной силой ударило о стену, и смерть наступила мгновенно. Лицо ее нисколько не пострадало, хотя затылок был размозжен; изумительно очерченные губы и зеленовато-серые глаза были чуть приоткрыты, словно она все еще размышляла над какой-то трудной, но интересной проблемой. Она казалась не мертвой, а просто отрешенной от окружающего. Одна рука все еще держала какой-то медный инструмент с ручкой из стекла, пальцы другой были бессильно разжаты.
Несколько секунд все молчали, как будто опасаясь прервать ее мысли.
Затем мистер Барнстейпл услышал позади себя голос человека, похожего на священника.
- Какая совершенная оболочка! - негромко сказал тот.
- Признаю, что я ошибся, - медленно произнес мистер Берли. - Я ошибся. Перед нами не земные люди. Это очевидно. Отсюда следует, что мы не на Земле. Не представляю, что случилось и где мы находимся. Перед лицом достаточно веских фактов я всегда без колебаний отказывался от своего прежнего мнения. Мир, в котором мы сейчас находимся, - не наш мир. Это нечто… - Он помолчал и закончил: - Это нечто поистине чудесное.
- А виндзорскому обществу, - заметил мистер Кэтскилл как будто без малейшего сожаления, - придется завтракать без нас.
- Но в таком случае, - спросил человек, похожий на священника, - в каком мире мы находимся и как мы в него попали?
- На этот вопрос, - невозмутимо сказал мистер Берли, - мое скудное воображение не в состоянии подсказать никакого ответа. Мы находимся в каком-то мире, необыкновенно похожем на наш мир и необыкновенно на него непохожем. Между ним и нашим миром, несомненно, существует какая-то связь, иначе мы здесь не находились бы. Но что это за связь, признаюсь, сказать не могу: для меня это неразрешимая тайна. Возможно, мы попали в другое, неизвестное нам пространственное измерение. Но при одной мысли об этих измерениях моя бедная голова идет кругом. Я… я в недоумении… в полном недоумении.
- Эйнштейн, - коротко и внушительно обронил господин с моноклем.
- Вот именно! - отозвался мистер Берли. - Эйнштейн мог бы объяснить нам это. И милейший Холдейн мог бы взяться за объяснение и совсем сбил бы нас с толку своим туманным гегельянством. Но я не Холдейн и не Эйнштейн. Мы оказались в каком-то мире, который с практической точки зрения - в том числе и с точки зрения наших планов на воскресенье - можно назвать "Нигде". Или, если вы предпочитаете греческое слово, мы в утопии. И поскольку я не вижу, каким образом мы можем из нее выбраться, то нам, как разумным существам, следует как-то приспособиться к создавшемуся положению. И выжидать удобной возможности. Мир этот, вне всякого сомнения, прелестен. И прелесть его даже превосходит его загадочность. Кроме того, тут живут люди - существа, наделенные разумом. Судя по тому, что нас сейчас окружает, я заключаю, что это мир, где широко ставятся химические опыты - ставятся, чего бы это ни стоило, - среди поистине идиллической природы. Химия… и нагота! Будем ли мы считать эту пару, по-видимому, только что взорвавшую себя, греческими богами или голыми дикарями, - по моему мнению, это зависит от наших личных вкусов. Что до меня, то мне больше импонирует греческий бог… и богиня.
- Этому мешает только одно: как-то трудно представить себе двух мертвых бессмертных! - победоносно взвизгнул господин с моноклем.
Мистер Берли собирался уже ответить - и, судя по негодующему выражению его лица, это была бы краткая, но энергичная нотация, - но вместо этого он испустил удивленное восклицание и обернулся. В тот же момент все общество заметило, что около развалин стоят два нагих Аполлона и смотрят на землян с не меньшим изумлением, чем те на них.
Один из новоприбывших заговорил, и мистер Барнстейпл был необычайно поражен, обнаружив, что в его мозгу, будто эхо, возникают вполне понятные и знакомые слова.
- Красные боги! - воскликнул утопиец. - Что вы такое? И откуда вы взялись?
(Родной язык мистера Барнстейпла! Если бы он заговорил по-древнегречески, это было бы менее поразительно. Но как поверить, что они говорят на одном из живых земных языков!)
2
Мистер Сесиль Берли был ошеломлен гораздо меньше остальных.
- Теперь, - заметил он, - у нас есть основания полагать, что мы сможем узнать нечто определенное, поскольку перед нами разумные, наделенные даром речи существа.
Он кашлянул, взялся длинными, нервными пальцами за лацканы своего длиннополого пыльника и заговорил от лица всех своих спутников.
- Мы не в состоянии, господа, объяснить наше появление здесь, - сказал он. - Оно кажется нам столь же загадочным, как и вам. Мы внезапно заметили, что из своего мира перенеслись в ваш, - вот и все.
- Вы появились из другого мира?
- Вот именно. Из совершенно иного мира. Где у каждого из нас есть свое естественное и надлежащее место. Мы ехали по нашему миру в… э… неких экипажах, как вдруг очутились здесь. Непрошеные гости, готов признать, но уверяю вас, не по собственному желанию и не по своей вине.
- Вы не знаете, почему не удался опыт Ардена и Гринлейк и почему они погибли?
- Если Арден и Гринлейк - имена этих красивых молодых людей, то мы ничего не знаем о них, кроме того, что нашли их здесь в том положении, в каком вы их видите, когда направились сюда вон с той дороги, чтобы узнать, а вернее сказать, осведомиться…
Он кашлянул и оборвал свою речь на этой неопределенной ноте.
Утопиец (если, удобства ради, нам будет позволено называть его так), первым заговоривший с ними, теперь посмотрел на своего спутника, словно безмолвно о чем-то его спрашивая. Затем он снова повернулся к землянам. Он заговорил, и опять мистеру Барнстейплу показалось, что этот мелодичный голос звучит у него не в ушах, а в мозгу.
- Вам и вашим друзьям лучше не бродить среди этих развалин. Вам лучше вернуться на дорогу. Пойдемте со мной. Мой брат потушит огонь и сделает для нашего брата и сестры все, что необходимо. А потом это место исследуют те, кто разбирается в опытах, которые здесь проводились.
- У нас нет иного выхода, кроме как прибегнуть к вашему гостеприимству, - сказал мистер Берли. - Мы всецело в вашем распоряжении. Позвольте мне только повторить, что эта встреча произошла помимо нашей воли.
- Хотя, разумеется, Мы сделали бы все для того, чтобы она осуществилась, подозревай мы о такой возможности, - добавил мистер Кэтскилл, ни к кому в частности не обращаясь, но поглядев на мистера Барнстейпла, словно ожидая от него подтверждения. - Ваш мир кажется нам чрезвычайно привлекательным.
- При первом знакомстве, - подтвердил господин с моноклем, - он кажется чрезвычайно привлекательным.
Когда они вслед за утопийцем и мистером Берли по густому ковру цветов направились к шоссе, леди Стелла оказалась рядом с мистером Барнстейплом. Она заговорила, и на фоне окружавшего их чуда ее слова ошеломили его своей безмятежной и непобедимой обычностью:
- Мне кажется, мы уже встречались… на званом завтраке или… мистер… мистер.?
Быть может, все окружающее ему только чудится? Он несколько секунд растерянно смотрел на нее, прежде чем сообразил подсказать:
- Барнстейпл.
- Мистер Барнстейпл?
Он настроился на ее лад.
- Я не имел этого удовольствия, леди Стелла. Хотя, разумеется, я знаю вас - знаю очень хорошо благодаря вашим фотографиям в иллюстрированных еженедельниках.
- Вы слышали, что сейчас говорил мистер Сесиль? О том, что мы в Утопии?
- Он сказал, что мы можем назвать этот мир Утопией?
- Как это похоже на мистера Сесиля! Но все-таки это Утопия? Настоящая Утопия? - И, не дожидаясь ответа мистера Барнстейпла, леди Стелла продолжала: - Я всегда мечтала побывать в Утопии! Как великолепны эти два утопийца! Я убеждена, что они принадлежат к местной аристократии, несмотря на их… несколько домашний костюм. Или даже благодаря ему.
Мистеру Барнстейплу пришла в голову счастливая мысль.