Вы будете работать, в основном, в собственных эпохах, если, конечно, не достигнете высокого статуса агента с правом свободных действий. Вы будете жить как обычно, иметь семью и друзей. Тайная сторона вашей жизни обеспечит вас деньгами, защитой, если она понадобится, возможностью ездить в отпуск в очень интересные места и, главное, работой, которая будет приносить вам огромное удовлетворение. Но вы должны быть готовы в любой момент явиться по первому зову. Иногда вам придется помогать путешественникам во времени, попавшим в трудное положение; в другой раз противодействовать конкистадорам, пытающимся захватить власть или получить экономические преимущества и влияние в военных делах; бывает, что Патруль поставлен перед свершившимся фактом какого-нибудь злодеяния в прошлом и вынужден принять необходимые меры в более поздние эпохи, чтобы вернуть историю на ее нормальный путь развития. Желаю вам всем удачи!
Первая часть обучения включала физическую и психологическую подготовку. Эверард раньше даже не мог себе представить, как обкрадывала его жизнь и телесно, и духовно: он был только наполовину тем, кем мог быть. Сначала ему приходилось нелегко, но затем он почувствовал огромную радость от того, что мускулы полностью подчиняются ему, что дисциплина чувств сделала его эмоции намного глубже, а мысль стала точнее, острее и все умственные реакции - осознаннее.
В процессе обучения ему внушили, что он не должен ничего говорить о Патруле непосвященным, даже намекать на его существование. Для него подобные разговоры стали абсолютно невозможными, такими же невозможными, как и прыжок на Луну. Он также хорошо изучил все аспекты психологии людей двадцатого века.
Темпоральный - искусственный язык, на котором могли говорить патрульные всех эпох, не боясь быть понятыми кем-либо из непосвященных, был чудом логического совершенства и выразительности.
Раньше Эверард считал, что неплохо разбирается в военном деле, но ему пришлось научиться пользоваться боевыми приемами и оружием, которое существовало на протяжении пятидесяти тысяч лет: от меча бронзового века до циклобласта, способного уничтожить целый континент. Вернувшись в свою собственную эпоху, он должен был пользоваться только общепринятым оружием, но не исключалась возможность, что его пошлют с поручением в какое-нибудь другое время, а использование неизвестного в тот период оружия допускалось очень редко., Они изучали разнообразнейшие науки, историю, искусство, философию, различные диалекты и манеры поведения. Впрочем, курс манер охватывал только период с 1850 по 1975 год; если бы потребовалось отправиться в другие времена, то специальное обучение проводилось бы с помощью гипноизлучателя. Именно посредством этих машин все обучение было закончено в три месяца.
Он изучил организацию Патруля. "Впереди" лежала тайна данеллианской цивилизации, но с ней почти не было прямого контакта. Сам Патруль напоминал полувоенную организацию, в которой имелись звания, но не существовало каких-либо особых формальностей.
Вся история была разбита на периоды в соответствии с географическими ареалами, причем для каждого имелось своё центральное управление, находившееся в каком-нибудь из больших городов в период, охватывающий одно из двадцатилетий века. Эти управления занимались для маскировки какой-либо легальной деятельностью вроде торговли. Кроме того, имелись более мелкие местные отделения.
В период жизни Эверарда существовало три ареала - Запад, с центром в Лондоне, Россия, с управлением в Москве, и Азия - штаб-квартира в Пекине. Все они размещались в самом спокойном двадцатилетии - с 1890 по 1910 год, - когда маскировка была проще, чем в последующие годы, где приходилось иметь более мелкие отделения. Рядовые агенты жили каждый в свое время и часто выполняли обычную работу. Связь между различными годами и эпохами осуществлялась с помощью небольших хронокапсул, автоматически настраивающихся на нужную дату.
Организация в целом была настолько велика, что ему трудно было представить ее себе полностью. Он просто знал, что на его долю выпала удивительная и прекрасная судьба, и старался больше ни о чем не думать… пока.
Наставники его были дружелюбны, готовы в любой момент прийти на помощь. Старый ветеран, учивший Эверарда управлять космическими кораблями, сражался в Марсианской войне 3890 года.
- Вы, ребята, хорошо соображаете, - сказал он как-то. - Это просто ад учить людей из эпохи до промышленной революции. Мы уже махнули на них рукой и учим только начаткам знаний. Был здесь как-то один римлянин времен Цезаря - вполне толковый парень, только он никак не мог взять в ум, что машину нельзя седлать, как лошадь. А у этих ребят из Вавилона просто не укладывалось в голове, как это можно путешествовать во времени. Пришлось травить им легенду про битвы богов.
- А что вы травите нам? - спросил Уиткомб.
Космонавт пристально посмотрел на него.
- Вам говорим правду, - сказал он наконец. - Всю правду, какую вы в состоянии осмыслить.
- Как вы попали на эту работу?
- О… Меня сбили около Юпитера. Немного от меня осталось. Собрали по кусочкам. Вся моя команда погибла, и меня тоже считали мертвым, так что возвращаться домой не имело смысла. Мало радости - подчиняться диктаторам. Поэтому я здесь. Хорошие друзья, интересная работа и возможность ездить в отпуск в любые века и эпохи.
Космонавт усмехнулся.
- Подождите, вот попадете в упадочный век Третьего Матриархата, узнаете, что такое настоящее раздолье.
Эверард промолчал. Он был слишком захвачен зрелищем огромного шара Земли, плывущего среди звезд.
Он подружился с несколькими студентами. У них было много общего: все прошли такой же строгий отбор, как и он сам, это были мыслящие люди. Завязалось несколько романов. Никаких запретов на вступление в брак не было, и счастливая пара обычно сама выбирала ту эпоху, в которой хотела жить. Сам он любил иногда провести время с девушками, но не позволял себе увлечься слишком сильно.
Как ни странно, самая тесная дружба у него возникла с молчаливым и угрюмым Уиткомбом. В англичанине было что-то притягательное: славный человек, умный и образованный, но какой-то потерянный…
Однажды они поехали кататься верхом на лошадях, чьи отдаленные предки спасались бегством от своих гигантских потомков. Эверард захватил с собой ружье в надежде подстрелить кабана, следы которого недавно видел. Оба были одеты в светло-серую шелковистую форму Академии, в ней было прохладно даже под палящим желтым солнцем.
- Странно, что нам разрешена охота, - заметил американец. - Допустим, я подстрелю саблезубого тигра в Азии, которому на роду было написано съесть одного из наших насекомоядных предков. Разве это не изменит будущего?
- Нет, - сказал Уиткомб, уже успевший более глубоко изучить теорию путешествий во времени. - Видишь ли, это все равно что представить континуум в виде клубка из тугих резиновых лент. Этот клубок нелегко растянуть: он стремится возвращаться к "первозданному" состоянию.
Одно какое-нибудь насекомоядное не имеет никакого значения, важен общий генетический код, ведущий от всего этого вида к человеку. Точно так же, если я убил овцу где-то в средние века, я тем самым отнюдь не уничтожил все ее потомство, всех овец, которые должны появиться, скажем, к 1940 году. Все эти овцы останутся, и каждый их ген, несмотря на различие предков, не изменится, потому что в ходе столь долгого времени все овцы в целом (или люди в целом) являются прямыми потомками всех более ранних овец (и людей). Происходит самая обычная компенсация: гдето в прошлом в генетической линии какой-нибудь другой предок восполняет те гены, которые, по твоему мнению, ты уничтожил. Таким же образом… ну, скажем, я возвращаюсь в прошлое и предотвращаю убийство президента Линкольна Бутом. Если только я не приму особых мер предосторожности, может случиться, что выстрелит кто-нибудь другой, но обвинят все равно Бута. Такая упругость или пластичность времени и объясняет, почему нам разрешено совершать в нем путешествия. Если ты хочешь изменить порядок вещей, нужно правильно взяться за дело и здорово потрудиться.
Он скривил рот.
- Воспитательная работа! Нам повторяют снова и снова, что если мы вмешаемся в историю, нас накажут. Я не могу вернуться назад и убить этого негодяя Гитлера еще в колыбели. Я должен сидеть и смотреть, как он набирает силу, начинает войну и убивает мою девушку.
Некоторое время Эверард ехал молча. Раздавались лишь скрип кожаных седел да шуршание высокой травы.
- Извини, - заговорил он наконец. - Может быть, ты хочешь рассказать мне об этом?
- Да. Хочу. Но рассказывать, по существу, нечего. Она служила в женских вспомогательных частях. Звали ее Мэри Нельсон. Мы собирались пожениться после войны. Семнадцатое ноября сорок четвертого в Лондоне, я никогда не забуду этой даты. Она пошла к соседям в Стритхем (была в отпуске у матери). В дом соседей угодил снаряд "фау", не осталось даже развалин, а ее собственный дом уцелел.
Уиткомб был бледен, как смерть. Он смотрел вперед невидящими глазами.
- Будет очень трудно… не вернуться хотя бы на несколько лет назад и увидеть ее живой. Только увидеть… Но нет! Я не имею права.
Эверард с неловкой лаской положил руку ему на плечо, и они молча поехали дальше.
Занятия продолжались, каждый совершенствовался по своей программе, но закончили обучение они все вместе: за короткой церемонией выпуска последовал роскошный банкет, все растрогались, стали договариваться о будущих встречах и сборах. Затем каждый вернулся в тот же самый год и в тот же самый час, из которого пришел.