- Гаст Райми может рассказать тебе о них больше, чем я. Но мы не станем будить его ради такого пустяка. Возможно, мне удастся… Что ж, слушай. Тело состоит из клеток, которые в большей или меньшей степени приспосабливаются к окружающим условиям. Если увеличить эту приспособляемость и ускорить метаболизм, можно изменить свой облик.
Я внимательно слушал детский нежный голос, звучащий из-под капюшона, и постепенно начал кое-что понимать. На Земле, когда я проходил в колледже курс биологии, мне доводилось видеть под микроскопом бурное развитие клеток, например, в раковых опухолях. Читал я и о случаях, когда люди зарастали мехом, похожим на волчий. Если б удалось заставить клетки приспосабливаться к окружающей среде мгновенно, в биологии можно было бы добиться любых, самых неожиданных результатов.
Но кости? Костная ткань у волка была намного плотнее, чем у человека. Как может хрупкий человеческий костяк превратиться в волчий? Удивительно!
- Отчасти такое превращение - иллюзия, - сказала Эдейрн. - В Матолче куда меньше звериного, чем тебе кажется. И тем не менее он - оборотень и способен изменять свой облик.
- Но как? Откуда у него такая сила?
Впервые за наш разговор Эдейрн помедлила с ответом.
- Он… мутант. В Мире Тьмы много мутантов. Есть они и среди магистров.
- Ты тоже мутант? - спросил я.
- Да.
- И тоже… оборотень?
- Нет. - Складки плаща с капюшоном зашевелились. - Я не могу изменить свой облик, милорд Ганелон. Разве ты не помнишь, в чем заключается моя… моя сила?
- Нет.
- Она пригодится тебе, когда повстанцы нападут на нас, - медленно сказала Эдейрн. - Возможно, большое количество мутаций в Мире Тьмы - основная причина разделения одного мира на два. На Земле нет мутантов, по крайней мере таких, как у нас. Матолч не исключение, а правило.
- Скажи, я тоже мутант? - мягко спросил я.
* * *
Эдейрн покачала головой.
- Нет. Мутант не может быть неразрывно связан с Ллуром. Так, как связан с ним ты. Один из магистров Шабаша должен иметь доступ в Кэр Ллур.
У меня перехватило дыхание. Холодные щупальца страха сдавили мой мозг. Нет, не страха. Каждый раз, когда я слышал имя Ллура, меня охватывал смертельный ужас.
- Кто такой Ллур? - спросил я, едва ворочая языком.
Наступила мертвая тишина.
- Кажется, здесь говорят о Ллуре? - услышал я глубокий сильный голос за своей спиной. - Не советую тебе открывать ему эту тайну, Эдейрн!
- А если возникнет такая необходимость? - спросила она.
Я обернулся и увидел поджарую мускулистую фигуру мужчины, вышедшего из-за черных портьер. Он был одет, как и я, в тунику и брюки, его рыжая борода дерзко выпирала вперед, а улыбка напоминала оскал. Двигался он с кошачьей грацией, желтые его глаза иронически поблескивали.
- Помолись, чтобы такой необходимости не возникло, - ответил он Эдейрн. - Итак, милорд Ганелон? Неужто ты и меня забыл?
- Он забыл тебя, Матолч, - сказала Эдейрн. - Ему незнаком твой облик!
Матолч - волк! Оборотень!
Он ухмыльнулся.
- Сегодня ночью - Шабаш. Милорд Ганелон должен к нему подготовиться. Думаю, без неприятностей не обойдется. Впрочем, это дело Медеи, а она просила меня узнать, бодрствует ли Ганелон. Благо он проснулся, мы можем отправиться к ней не мешкая.
- Пойдешь с Матолчем? - спросила Эдейрн.
- Почему бы нет?
Рыжебородый вновь ухмыльнулся.
- Ах! Ты не врешь, что потерял память, Ганелон! В старые добрые времена ты никогда бы не взял меня в провожатые!
- В старые добрые времена ты тоже был не настолько глуп, чтобы вонзить кинжал в его спину, - сказала Эдейрн. - Если б Ганелон вызвал Ллура, тебе бы крупно не повезло!
- Уж и пошутить нельзя, - небрежно заявил Матолч. - Мой противник должен быть силен, иначе мне неинтересно с ним драться. Так что я подожду, пока к тебе вернется память, милорд Ганелон. А тем временем всем нам туго приходится, и я нужен тебе не меньше, чем ты мне. Итак, ты готов?
- Иди с ним, - сказала Эдейрн. - Пусть его тявкает, лишь бы не кусался. Опасности нет, хоть мы и не в Кэр Ллуре.
Мне показалось, что в словах ее скрыта угроза. Матолч пожал плечами и раздвинул портьеры, пропуская меня вперед.
- Мало кто осмелится угрожать волку, - бросил он через плечо.
- Я осмелюсь, - прозвучал нежный детский голос из-под бурого капюшона.
И я вспомнил, что Эдейрн тоже была мутантом, хоть и не умела изменять свой облик, как рыжебородый оборотень, шагающий рядом со мной по коридору.
Кем была Эдейрн?
Матолч и Медея
Я пока еще не осознал, насколько удивительны были события, со мной происходящие. Мой мозг был парализован, - совсем как у солдата, который внезапно попал в яркий луч прожектора. Самые обыденные мысли лезли мне в голову, как будто думая о повседневном, я старался позабыть тот невероятный факт, что очутился не на Земле.
Но странная вещь! Я шел по залам со сводчатыми потолками, и они казались мне знакомыми, такими же знакомыми, как сумрачный пейзаж, виденный мною из окна комнаты.
- Эдейрн - Медея - Шабаш.
Слова на незнакомом языке, который я выучил, а потом забыл.
Подпрыгивающая быстрая походка Матолча, размах его широких плеч, улыбка-оскал… когда-то я знал этого человека.
Он бросил на меня косой взгляд, остановился перед тяжелой красной портьерой и, чуть поколебавшись, откинул ее в сторону, приглашая войти.
Я сделал шаг, замер на месте и вопросительно посмотрел на него.
Он кивнул, как будто остался очень мною доволен. Желтые глаза загорелись.
- Значит, у тебя не всю память отшибло? Ты прав, Медея живет не здесь. И все же зайдем на минутку. Нам надо поговорить.
Я молча поднимался за ним по винтовой лестнице и внезапно подумал, что мы разговариваем не на английском языке. Но я понимал Матолча так же хорошо, как Эдейрн и Медею.
Ганелон?
Мы поднялись на башню и очутились в небольшой комнате с застекленными стенами. В дымном воздухе стоял резкий запах благовоний. Из жаровни, стоявшей на треножнике, шел чад. Матолч указал мне на диван у окна и сел рядом, приняв небрежную позу.
- Меня интересует, что ты помнишь, - сказал он.
Я покачал головой.
- Почти ничего. Знаю только… что никому не могу доверять.
- Значит, искусственные воспоминания еще сильны. Гаст Райми сказал, что со временем память к тебе вернется. Фальшивая запись на коре твоего мозга исчезнет, и ты станешь прежним.
"Как на иконе, - подумал я. - Один сюжет на другом".
Ганелон… нет, я все еще был Эдвардом Бондом.
- Любопытно, - медленно сказал Матолч, глядя мне в глаза. - Ты долгое время провел в изгнании. Хотел бы я знать, изменилось ли твое нутро? Ты всегда ненавидел меня, Ганелон. Сейчас ты тоже меня ненавидишь?
- Нет, - сказал я. - Впрочем, не знаю. Но я тебе не верю.
- На то есть причины. Помнишь ты или нет, но мы были врагами, хоть и подчинялись законам Шабаша. Останемся ли мы врагами и впредь?
- От чего это зависит? Я предпочитаю ни с кем не ссориться… особенно здесь.
- Ах! Что я слышу? В старые добрые времена Ганелон поступал, как ему заблагорассудится, и плевать хотел на врагов! Если ты так сильно изменился, всем нам грозит опасность.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Пойми, я потерял память и живу, как во сне.
Матолч вскочил с дивана и, явно волнуясь, начал мерить комнату шагами.
- Это хорошо. Если б ты остался прежним Ганелоном, мы вцепились бы друг другу в глотки. Поверь, я знаю, о чем говорю. Но если изгнание изменило тебя, мы… можем стать друзьями. Друзьями быть лучше. Медее это не понравится, Эдейрн тоже не придет в восторг, а Гаст Райми… - Он пожал плечами. - Гаст Райми стар… очень стар. В Мире Тьмы тебе нет равных, Ганелон. Вернее не будет… если ты пойдешь к Ллуру. - Он умолк и вопросительно на меня посмотрел. - Раньше ты понял бы, что я имею в виду. В душе твоей жил страх, но ты жаждал власти. Однажды ты уже посетил Кэр Ллур и посвятил себя Ллуру. Между вами установилась связь, пока еще непрочная. Но ты можешь ее укрепить… если захочешь.
- Кто такой Ллур? - спросил я.
- Молись, чтобы тебе никогда не удалось вспомнить этого имени, - сказал Матолч. - Остерегайся Медеи, когда она заговорит с тобой о Ллуре. Друг я тебе или враг, но ради моего собственного благополучия, ради благополучия Мира Тьмы, даже ради благополучия повстанцев, предупреждаю тебя: не ходи в Кэр Ллур. Не слушай просьб Медеи, не верь ее обещаниям. По крайней мере, подожди, пока к тебе не вернется память.
- Кто такой Ллур? - спросил я.