- Э-э, что это? - не понял эмир, и нубийцы, рыча, взмахнули мечами.
- Игра слов. Букварь. Первый класс, - виновато пояснил Оболенский, поднимая руки вверх. - Ничего личного, но на самом-то деле чего от нас надо? Какого… такого… эдакого нас с друганом оторвали от культурного отдыха за бутылкой?
- Позволь, я отрублю ему голову, о владыка мира? - нетерпеливо выставился Шехмет.
- И как я потом буду с ними общаться, с безголовыми?! - ровно уточнил эмир Сулейман аль-Маруф. - Не надо ничего рубить, я хочу просто поговорить с этими достойными людьми.
- Но они ужасные преступники!
- Что ужаснее, их преступления или мой гнев? С кем бы ты, о Шехмет, предпочёл встретиться на узкой горной тропе - с ними или со мной?
- Воистину, ты грозен и велик, мой господин…
- Рад, что ты признаёшь волю Аллаха, возвысившего меня над другими людьми, а теперь уйди. Подожди за дверью.
- Слушаю и повинуюсь. - Начальник стражи зыркнул глазами на Льва с Ходжой, но безропотно исполнил приказ.
- Вы тоже. - По кивку эмира оба нубийца, кланяясь и пятясь, покинули комнату. - А теперь я изволю говорить с вами, и от ваших ответов будет зависеть нить вашей жизни, которую в любой момент могут перерезать по одному мановению моих бровей.
- Эгоцентризм из мужика так и прёт, - тихо вздохнул Оболенский.
- Лёва-джан, не нарывайся, - прикрыл его Ходжа. - Мы и так находимся над пропастью, к чему пытаться ещё и встать на уши на самом краешке?
- Не уловил образности.
- О небо, я говорю, что мы и так в пасти тигра, зачем же ещё дёргать его за…
- За что ты собрался меня дёргать? - невольно заинтересовался эмир, и голубоглазый россиянин поспешил вмешаться, потому что добрый Насреддин тоже не всегда мог сдержать язык.
- Слушай, Сулейманка или как тебя там по батюшке, Маруфович? Давай ближе к делу. Мы всё понимаем и оцениваем факты адекватно, поздняк метаться, полы покрашены. Остаётся один нерешённый вопрос: почему именно мы?
Великий эмир поднял на Льва взгляд, не лишённый уважения.
- Мы хотим, чтобы вы избавили нас от Хайям-Кара. Молчи, предерзкий врун! - Прежде чем Насреддин успел раскрыть рот, владыка Бухары уже кинулся на него, как беркут. - А то мы не знаем, что ты хочешь сказать?! Нам отлично ведомо, кто вы оба! Тебя, Ходжа Насреддин, прославившегося в Хорезме, Самарканде, Багдаде, Басре и всех известных городах мусульманского мира, знает любой султан, эмир, падишах и даже мелкий бай, если у него есть мозги размером хотя бы с куриное яйцо. Ты возмутитель спокойствия, насмешник над верой, нарушитель законов шариата, смутьян и болтун, толкающий своими преступными речами истинных мусульман на недоверие к властям!
- Ну где-то как-то приблизительно… - виновато покраснел домулло.
- В самую точку, - похлопал его по плечу Лев, - и скажи спасибо, что не в пятую. А на меня какое досье собрали? Имейте в виду, я буду всё отрицать, и фиг вы что докажете без видеоматериалов.
- Ты… о, ты тот самый Багдадский вор, о котором нам писал наш брат Селим ибн Гарун аль-Рашид. Ты, укравший его гарем, победивший Далилу-хитрицу и её дочь, воровавший целые караваны, обманувший стражей трёх городов и неоднократно посрамлявший самого шайтана!
- Ну так себе информашка… - поморщился бывший помощник прокурора. - Как минимум, неполная. Я ещё успел отравить гуля, угнать колесницу святого Хызра, спасти Али-Бабу, подраться с бабкой-ведьмой, навтыкать дедушкам из приюта "слепых" чтецов Корана и…
- Твоё бахвальство так же повсеместно известно, - коротким жестом заткнул его эмир. - Когда нам доложили, что в нашу Бухару прибыл сам Насреддин, мы тотчас велели следить за ним, но не могли и предположить, что вместе с этим пересмешником в наши руки попадёт и легендарный Багдадский вор!
- Типа мы уже были под колпаком?! Ах ты, лошара косоглазая, и сам спалился, и меня сдал! - Лев отодвинул в сторону великого Сулеймана, потянувшись к Ходже с явным намерением отвесить другу леща, но тот без напряжения увернулся.
- Держи себя в руках, почтеннейший. Не можешь всего, так хотя бы какую-то часть…
- Нет, вы слышали, он намекает! Причём непрозрачно намекает, а?!
- Хватит ссориться! - рявкнул владыка, отважно вставая между двумя набычившимися друзьями. - Докажите нам, что вы те, за кого себя выдаёте, и мы даруем вам службу. Но если вы лишь прикрываетесь чужими именами, да падёт на ваши пустые головы наш гнев! А это страшно, клянусь Аллахом…
- Да как не фиг делать, - фыркнул гроза всех честных граждан, возвращая эмиру три его же перстня, дамасский кинжал в золотых ножнах, два жемчужных ожерелья, табакерку из слоновой кости и большой алмаз из серьги, которую Сулейман аль-Маруф носил в левом ухе.
На пару минут властитель Бухары потерял дар речи, лихорадочно запихивая за пазуху собственное имущество.
- О, да ты воистину великий Багдадский вор!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Гарфилду, в отличие от других котов, кроме ума, блестеть нечем…
Запись в ветеринарной карте
Ходжа уже приготовился рассказать какой-нибудь пошлый народный анекдот в доказательство своей подлинности, но в этот момент в двери настырно постучали.
- Какого иблиса? - конкретно вопросил эмир.
- Прости ради аллаха, о владыка мира. - В дверной проём сунулась высокая чалма визиря. - В городе совершено страшное преступление, и этот человек умоляет тебя о правосудии.
- Мы заняты!
- Я так ему и сказал, о гроза Вселенной, но он из общины иудеев, - с нажимом напомнил толстенький Шариях. - А наша казна сейчас… ожидает лучших времён. Те две войны, что мы почти выиграли…
- Мы победили! - взревел владыка Бухары, изо всех сил стараясь выглядеть грозным, как тигр в зоопарке. - Мы вернём им долги! Но пусть в мыслях не держат торопить нашу милость! Так и передай им!
- Слушаю и повинуюсь, мой господин. - Визирь, послушно пятясь, исчез за дверью.
- Шайтан раздери этих иноверцев-ростовщиков!!!
- Взяли кредит под нужды армии, а теперь накапали проценты? - понимающе кивнул Оболенский.
Эмир ребром ладони выразительно полоснул себя по горлу, поясняя, как его достали проклятые кредиторы, и пнул дверь. Чалма подслушивающего визиря отлетела шагов на пять, обнажив розовую плешь с жёлтыми веснушками.
- Аллах да не прощает греющих уши на чужих разговорах, - наставительно отметил домулло, тем не менее помогая подняться второму лицу в эмирате.
Лев тоже проявил посильное участие, вернув ему на голову скособоченную чалму. А сам Сулейман аль-Маруф равнодушно растолкал их в стороны и быстрым шагом направился к стройному еврейскому юноше, стоящему в конце коридора под бдительным оком стражи и самого Шехмета.
- О великий эмир, припадаю к стопам твоим в поиске милости и правосудия! Ибо если не получу его, то свершу должное сам, как учит нас закон Моисеев…
- Ты угрожаешь нам? - Грозный властитель вопросительно изогнул бровь.
- Позволь мне отрубить ему голову!
- Не спеши, о наш благородный Шехмет. Мы выслушаем слова этого горячего юноши, а затем посадим его на кол.
- Надеюсь, это фигуральное выражение? - шёпотом спросил Оболенский, но Ходжа отрицательно покачал головой, типа увы, всё всерьёз…
- Это они! Они, правитель, напали на меня, обманули, ограбили и раздели! Побей этих людей, как Самсон филистимлян, накажи их, как царь Саул наказал…
- Мы имеем другие примеры для подражания и кроме иудейских царей, - холодно перебил эмир. - Но расскажи нам, как именно они обманули тебя.
Обнадёженный ростовщик, шумно возблагодарив пророка Исайю, так подробно описал всю простенькую аферу Насреддина, что Селим аль-Маруф не смог сдержать вздоха восхищения…
- Воистину, если тот здоровяк - лучший из воров, то этот умник - всем хитрецам хитрец! Они оба достойны своей славы и оба послужат моим делам!
- Ты не накажешь их, о эмир?! Вся община ростовщиков Бухары молит тебя о справедливости.
- Дайте ему десять динаров и пятьдесят палок!
- Соломоново решение! - бодро прокомментировал бывший помощник прокурора. - Надеюсь, приговор окончательный и обжалованию не подлежит? Мы с соучастником на пару послужим легитимному правительству, а ты, курносый…
- Не-э-эт! - Побледневший юноша вдруг выхватил из рукава маленький стеклянный пузырёк. - Да свершится воля ребе и шейха Хайям-Кара!
В один миг он набрал полный рот воды и прыснул, целя в домулло. Каким чудом Ходжа увернулся, неизвестно до сих пор, до Льва брызги не долетели, а вот эмир…
Грянул гром! Под потолком зазмеились молнии! Коридор заволокло дымом! Резкий запах серы и мускуса густо ударил в ноздри, и откуда ни возьмись раздался душераздирающий ослиный рёв!
Первое, что пришло в голову нашим закашлявшимся героям, так это мысль о нежданно вернувшемся Рабиновиче, но увы… Стоило дыму рассеяться, как все увидели стройного белого ишака, абсолютно не знакомого никому из присутствующих.
- Что это было, неверный?! - взвыл перепуганный Шехмет, правой рукой выдёргивая из ножен кривую саблю, а левой сгребая за воротник молодого ростовщика.
- Не знаю… я не виноват… я не хотел! Я не его хотел, я…
- Где наш великий эмир? - тонким фальцетом, в стиле автосигнализации, взвыл визирь Шариях, почему-то обращаясь к Оболенскому и Ходже. - Куда вы дели нашего пресветлого правителя, о бесчестные дети порока?
- Мы?!!
- Да! Это они! Они во всём виноваты! Я на них прыскал, а они отошли! Они заколдовали эмира-а-а!!!