Когда я уже почти заехал на мост, прямо за спиной у меня взвыла сирена. Я притормозил, полагая, что кому-то вздумалось остановить меня, но оказалось, что ошибся. Мимо пронёсся на большой скорости чёрно-белый полицейский "хаммер" второй модели - и на таких здесь катается полиция. Неслись они энергично, меня даже волной воздуха качнуло, мигали разноцветными "люстрами". Перед оросительным каналом в глубоком крене полицейская машина свернула налево, на Тир-Дроп-роуд, в сторону трейлерного парка. Опять там что-то случилось - кто-то кого-то пристрелил или зарезал. На кражи и прочее подобное полиция туда не катается - их просто не зовут. Или пьяная драка между соседями, или что-то в таком духе. Эти драки обычно плавно перетекают в поножовщину.
Редкий мексиканец в трейлер-парке не носит ножа, а живущие в Сан-Луисе холодному оружию предпочитают автоматы Калашникова, которых в виде китайских, румынских и польских клонов осело в этих краях немало. А мексиканские банды сделали из нашего "калаша" настоящий фетиш - для них он символ революции и борьбы с той самой Америкой, в которую они переселились. Хотя никакого противоречия для них в этом нет. В своё время США эту землю отобрали у Мексики, а теперь мексиканцы считают своё переселение в эти края лишь восстановлением исторической справедливости, к чему их, кстати, весьма активно подталкивает мексиканское правительство. Реконкиста идёт полным ходом, и идеи об отделении от США с организацией государства Ацтлан носятся в воздухе. Впрочем, всерьёз их никто не воспринимает.
Я проскочил поворот к трейлер-парку, прокатил мимо высаженных стройными рядами апельсиновых деревьев, как раз и дававших работу его обитателям, выехал на Лос-Анджелес авеню - широкую и пыльную улицу, тянущуюся между сетчатыми заборами с выросшими вдоль них сухими кустами. Заборы огораживали территории складов, крошечных фабрик по упаковке цитрусовых, склада стройматериалов Тиллмана, фабрички по разливу пальмового масла и прочей подобной дряни, на которой в дешёвых закусочных поджаривают начинку для бургеров, склад сельскохозяйственных химикатов компании "Гован", с которого их раскупали все окрестные фермеры, и так далее. Даже крошечная нефтебаза была, чуток поодаль. Ветер нёс по улице пыль, шары перекати-поля, рваную обёрточную бумагу, какой-то мусор - в общем, выглядело всё достаточно уныло. Сыпануло мелким песком, так что я вынужден был щиток шлема немного опустить. За Лос-Анджелес авеню раскинулся песчаный пустырь, за которым уже выстроились ряды обшитых сайдингом домов местных обитателей.
Я проскочил до самого конца улицы, где привольно раскинулись ещё три трейлер-парка, один из которых носил гордое название "Наконечник стрелы", а второй именовался, как здесь часто бывает, в честь одного из "отцов-основателей", в глубоком крене, покуражившись, свернул влево и оказался у решётчатого забора с воротами, за которыми стоял наш офис-трейлер. Всё, приехал. Остановился перед воротами, огляделся. Я вообще имею привычку в этом месте всегда оглядываться, поскольку здесь соседство не слишком вдохновляющее.
И опять оказался прав. Среди трейлеров стояли фургон "скорой помощи" и две полицейские машины - ещё один "хаммер" и "Краун Виктория". И тут что-то случилось.
Из фургона появился Джефф - бывший инструктор с полигона национальной гвардии, теперь работающий частным охранником. По ночам он дежурил у нас в офисе, охраняя склад - не только наш, а целый квартал складов, но базировался у нас. И им удобно - Джеффа и его сменщиков я имею в виду, - да и нам тоже хорошо. Забраться сюда пытались не раз, хотя совершенно ничего ценного для себя обитатели трейлеров найти бы не могли. На кой чёрт им мотки тёмно-зелёной полимерной сетки? Разве что украсть компьютер с телефоном из самого офиса.
Джефф отпер ворота и закрыл их за мной, когда я заехал на территорию. На нём была полувоенная серая форма, которую носили все в их агентстве, на поясе висела кобура с пистолетом - старым добрым "Кольтом 1911" "правительственной модели". В этом Джефф был консерватором, потому что все остальные его коллеги из охранного агентства ходили с новомодными "глоками". С другой стороны на поясе висели деревянная дубинка и наручники.
- Доброе утро, сэр! - поприветствовал он меня.
Он вообще всегда обращался ко мне "сэр", хоть меня это несколько напрягало. Хотя здесь так принято, это с непривычки я так реагирую.
- Доброе утро, Джефф, - кивнул я в ответ, стаскивая с головы шлем и рывком расстёгивая "молнию" нейлоновой куртки. - Что там за шум?
Я ткнул пальцем в сторону трейлеров, затем начал стаскивать перчатки.
- Не знаю, сэр, - пожал он плечами. - Но шум там ночью был изрядный. Чёртовы "спики" орали до самого утра, а потом понаехало полиции. Сейчас половина из них уже уехала обратно.
Джефф, прямой потомок первых поселенцев-англосаксов, официально мексиканцев недолюбливал, хотя я постоянно замечал его приятельски беседующим с Паблито. Если точнее, то именно с Паблито он и дружил.
- Опять поножовщина была, наверное, - кивнул я.
- Не думаю, сэр, - мотнул головой Джефф. - Там ещё и стреляли. Я всю ночь просидел как на иголках. Кстати, новости с родины уже знаете?
- Не понял. Что за новости? - насторожился я.
- Я же говорил вам, что иногда всё же полезно смотреть телевизор, - усмехнулся он. - Вот вы его презираете, а в результате не знаете последних новостей. В Москве какие-то беспорядки, было в новостях.
- Что за беспорядки?
- Никто ничего толком не говорит, но есть жертвы, и показывали ваших копов, стреляющих на улице. - Он помолчал и добавил: - Всерьёз стреляли, из автоматов.
Вот как… А Маша вчера ничего не сказала. Странно. Хотя в нашей тихой деревне можно и не услышать ничего, да и новости она не смотрит. Тем более надо ей позвонить. И в Интернет я вчера не залезал, а вот это зря. Джефф-то на самом деле не совсем прав: мне компьютер с успехом заменяет как телевизор, так и газеты.
Я прошёл в пустой офис, повесил шлем с курткой на вешалку и уселся за стол Джека. Он только через час подъедет, так что можно сидеть. Включил компьютер, глянул на часы. Так, позвоню, пока компьютер грузится. В Москве уже шесть часов вечера - если там что и случилось, Маша должна была знать.
Придвинул телефон, натыкал номер её мобильного, прислушиваясь к пиликанью тонального набора в трубке. Взяла она трубку после пятого гудка, я посчитал.
- Золотая! - вместо приветствия сказал я. - Можешь говорить?
Терпеть не могу, когда она болтает по телефону, сидя за рулём. Лучше перезвоню. Она поняла смысл вопроса, ответила:
- Я дома. Никуда сегодня не выходила. Юрка приболел, сопливил, так что в школу не пошёл.
Обожаю её голос, грудной и мягкий. Как же я по ней тоскую!
- И ты не заставляла? - очень удивился я.
Это у них камень преткновения. Наш старший сын десяти лет, как и любой другой ребёнок, рад поболеть. Мама всегда подозревает его в симуляции и гонит в школу чуть не пинками. Если оставила дома, значит, у него точно сопли до пупа сегодня.
- Правда заболел, - засмеялась она. - Но в постель загнать не смогла - целый день с Сашкой бесился.
Сашка - наш младший, ему три. Как это ни странно, но друг друга старший и младший обожают, готовы играть вместе целыми днями. Обычно при такой разнице в возрасте бывает по-другому. Если возятся вдвоём, младший тоже заразится. А разогнать их по разным комнатам невозможно.
- Что у вас в Москве делается? - спросил я о главном. - В новостях здесь что-то болтают.
- Не знаю. Вовка звонил, сказал, что вроде в городе чуть ли не психи разбежались откуда-то. Стреляли там, ещё что-то в этом духе.
- Ты бы повременила вообще Юрку в школу возить, - сказал я, читая заголовки новостей в Яндексе. - Тут о вспышках немотивированного насилия в городе пишут. Посидите дома.
- А мы и так сидим - куда мне с больным деваться? - засмеялась она.
А её смех меня вообще с ума сводит. Сижу вот, слушаю - и схожу. Почему не могу там сидеть и с ума сходить?
- Вот и посидите, - выразил я общую идею. - И новости послушай, знай, что говорят. А то начнётся, как тогда, когда Боря по парламенту из танков стрелял.
- Думаешь, так серьёзно?
Голос стал слегка обеспокоенным.
- "Отмечены вспышки немотивированного насилия. Есть жертвы. Сообщили по крайней мере о двадцати погибших и двухстах раненых. Начальник ГУВД города Москвы…" и так далее, - прочитал я ей с экрана. - Двести раненых в городе при вполне мирной жизни за одни сутки - очень много, это уже боевые потери.
- Ой…
Она явно испугалась.
- И что делать?
- Еда дома есть?
- Естественно, - даже оскорбилась она. - Ты за кого меня принимаешь?
- За счастье моё принимаю, - отмазался я. - Я имею в виду - еда на несколько дней есть в холодильнике?
- Конечно. Мы же позавчера на неделю запаслись.
Тоже верно. По субботам мы всегда на неделю еды накупали - при загородной жизни так удобнее. Ехали всей семьёй в торговый центр, дети бесились у игровых автоматов, а мы наваливали по две тележки всякого съестного. Хорошо, что они эту привычку не оставили.
- Вот что… - Меня что-то во всём этом беспокоило, но я не мог понять что. - В общем, никуда не ходите. Потусуйтесь дома, кино посмотрите, проведите время, в общем. Ладно?
- Да что такое? - удивилась жена. - Ты о чём-то не говоришь, я же тебя знаю.