Нож больно кольнул меня, по щеке потекло теплое и липкое. Но его тут же убрали, и даже извинились. После того, как немного ржать перестали.
- Не, ты погляди! Мы–то надумали бог знает что, а он училку дрючит. Ну даешь, парень, - меня вроде как шутливо, но больно ткнули носком туфля в подбородок. - За порез извини, ТАКОГО я не ожидал, от неожиданности рука дернулась. Ладно, ничего личного, бизнес. - Меня отпустили.
- Пошли, Семен Семеныч. - Парень, который меня вырубил и допрашивал, выпрямился, сложил ножик, и сунул его в карман.
- Сейчас, - сильнейший пинок в живот заставил меня согнуться, и хватать ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Еще один в ребра опрокинул на спину.
- Семен, хватит! Босс не разрешал увечить парня!
- Пусть помнит! - меня еще раз пнули под ребра, но уже так, без особой злобы. И ушли.
Минут пять я пытался отдышаться, меня рвало так, что зеленая желчь пошла, голова кружилась, едва я пытался встать.
Из ворот выглянул соседский пацан лет лет десяти, и его младший брат. Анвар и Салим, неплохие пацанята, я им змея клеил весной. Вот и сейчас они помогли мне встать, добраться до дувала, за который я хоть мог держаться. Их мать выскочила из ворот, помогла мне добраться до крохотной скамеечки под раскидистой чинарой, принесла тряпку, намоченную в холодной воде, и положила мне ее на голову. Пацанята принесли мне мой пакет с хлебом, и сидели рядом, смотря на меня огромными темно–карими глазенками. Все, завтра весь поселок будет знать, что здесь произошло.
Отсидевшись, я поблагодарил хозяйку и детишек, и потихоньку, придерживаясь рукой дувала, пошел к дому.
Петух осторожно обошел меня по кругу, недоуменно квохча.
- Да я знаю, что если бы ты ходил со мной, мы бы всех заклевали, - криво усмехнулся я, гладя его по гребешку, и отламывая кусочек горбушки. Выпрямляясь, охнул от боли в боку, и зашел в дом.
- Леша! - ахнула Сайора, поднеся ладони ко рту. - Что с тобой?!!
- Салиевы прихвостни постарались, - я поставил пакет на стол, и сел на табурет, пытаясь снять с себя кроссовки. Но девушка гибко опустилась передо мной, и быстро сдернула со смущенного меня обувь. Заставила снять рубашку, оглядела наливающиеся багровым синяки на боку и животе. Покрутила перед моими глазами пальцем.
- У тебя точно сотрясение мозга. Плюс сильнейшие ушибы, я не знаю, что у тебя внутри. Похоже, печень и остальное не повреждены, но это только похоже, надо ко врачу. - Сайора уселась напротив меня, и внимательно поглядела мне в глаза. - Что случилось, Леша?
- Алсу поняла, что ты у меня, - Скрывать мне особо нечего. - Утром мне это сказала, и собралась и уехала. Сказала, чтобы ты духами перестала пользоваться. А салиевские следят за двором. Встретили в проулке, поинтересовались.
- И что ты им сказал? - удивленно поинтересовалась девушка.
- Сказал, что Алсу беременна, и поехала делать аборт. - Я откинулся на стену. Блин, меня опять мутит. Хорошо мне по затылку приложили, те мозги что есть чуть не выбили.
- Погоди, ты серьезно? - Сайора здорово удивилась.
- Да нет, не беременная она. Сказала бы, да и предохранялись мы, - ответил я, и понял, что ляпнул лишнего. - Ты это, ничего не думай, там ничего серьезного у нас не было!
- Я это поняла, - тихонько смеясь, ответила Сайора, тоже усаживаясь на стул. - Леша, слушай, ты не парень, а скрытые таланты. Умница, благородный, дерешься как лев, спасаешь беззащитных девушек, трахаешь учительниц. Что еще я о тебе не знаю? - в глазах Сайоры прыгали веселые чертики.
- То, что я с испугу и с дуру испортил репутацию хорошей женщине, - блин, угораздило же ляпнуть, а? Конечно, испугался чуть ли не до грязных штанов, но такое?
- О репутации Алсу Расимовны пусть ее мясник беспокоится. - Фыркнула девушка, и снова повторила. - Итак, кроме перечисленного, ты еще как ниньдзя по заборам и сараям лазаешь, таскаешь фрукты, что, впрочем, понятно, организм молодой, растущий, всяких училок трахающий. - Ого, как ее зацепило! - А что я еще не знаю о тебе, Леша?
- Кто нас спасать будет из всего этого, - смущенно буркнул я, и веселье с нас мгновенно слетело. Настала звонкая тишина.
- И кто же, Леш? - тихонько спросила девушка.
- Сегодня вечером отец должен позвонить, ему расскажу. Он обязательно что–нибудь придумает. - Я опять охнул, неловко повернувшись. Сволочи, уроды, привыкли, что они здесь хозяева. Ничего, я им это припомню!
- А почему ты не позвонил ему раньше? - Девушка немного оживилась, и стала собирать на стол. Я сидел, смотрел на точные и аккуратные девичьи движения, и думал, что давно не проводил время в такой приятной компании.
- Сайора, если про нас с тобой узнает моя мачеха, то она сама нас Салиеву сдаст. Лучше не рисковать, она за отцом следит, как коршун! - Я достал из серванта небольшую коробочку сухариков из белого хлеба с тертым сыром и солью. Люблю иногда себя таким побаловать. Вот порой и сушу. Когда ставил на стол, снова невольно охнул.
- Леша, ты завтра возьмешь у меня деньги, и съездишь в Дустлык, к травматологу. Пусть проверит, что с тобой! В нашу поликлинику идти не стоит, Салиеву может не понравиться. Я тебе сразу сказала, чтобы ты деньги у меня взял. - Ну да, брать толстую стопку наших узбекских сумов у зареванной девчонки. Я что, последняя сволочь?
- Нет, Сайора. Знают все, что у меня немножко денег есть, и если буду таскать пачками - сразу станет подозрительно. - Я покачал головой, чему был не рад, так как голова закружилась - Но, спасибо тебе большое.
- Тогда обязательно в нашу. Хотя и толку, наверное, не будет. - Девушка налила мне в пиалу чаю.
- Ну почему, травматолог еще с Союза работает. Пройдусь потихоньку, скажу, что с лестницы упал. Не хватало еще с участковым объясняться. - Я взялся за пиалу. Иногда лучше есть, чем говорить. И молчать. Слушать, оно молча лучше, тем более такой красивый голос.
Впрочем, участковый подошел ко мне еще до вечернего звонка отца Внимательно посмотрел на меня, покачал головой.
- Леша, будешь писать заявление? - Капитан участливо поглядел на меня.
- О чем? То, что упал с лестницы? - Я усмехнулся. - Мне уже полегче, отлежусь с недельку, и дальше жить буду. Вряд ли я кому–то нужен, просто попал под раздачу. Ничего, осталось пару годов и уеду отсюда. Отец обещал к совершеннолетию переоформить свою часть дома на меня.
- Только обязательно сходи ко врачу, - в голосе участкового послышалось явное облегчение. Не придется поднимать муть со дна, с местной администрацией милиция старается жить в дружбе. Хотя и власти у нее запредельно много, прямо скажем. Но с родней хакима области связываться никто не захочет.
Вечером, после того, как позвонил отец, я рассказал ему все как есть. Особо не рисковал, хоть и хватает прослушки в Узбекистане, но она в основном на подрыв устоев и исламский радикализм нацелена. Обычно местные чекисты в разборки местных же властей не лезут, чтобы не раскачивать особо обстановку. Это сейчас успокоилось, буквально в прошлом году в Андижане такое было, что ой–ой. Да и не слушают обычно разговоры русских, им это не грозит ничем.
- Так, - отец, выслушав меня, замолчал. Потом, обдумав ситуацию, продолжил. - У тебя как, сотрясение сильное?
- Ну, сейчас более–менее, но Сайора говорит, что обязательно с недельку отлежаться надо. Потроха вроде как уже нормально, только брюхо синее, фингал знатный.
- Тогда слушай сюда. - Отец немного успокоился. - Пока ты наверняка уже вне подозрений, иначе бы уже наведались. Но за проулком точно следят, будь осторожен. Девушка из дома нос пусть не показывает, и в переднюю часть не выходит. Вы сейчас одной веревочкой повязаны, и иначе, чем спасаться вместе, вам никак. Но ход для вас есть только один. Дедов "Урал" на ходу?
- Да, - старый, но надежный, от деда доставшийся мне мотоцикл стоял в сарае. Коляску я с него снял, и иногда гонял по ночным проселкам, чувствуя себя потрясающе свободным. Ночь, звезды, луна, мощный тяжелый мотоцикл подо мной и серебристая пыльная дорога. Только девушки за спиной не хватало. Тут я оглянулся на Сайору, и представил ее в косухе и на мотоцикле.
- Тогда, через неделю, ночью, садись на него, сажай девушку, и выезжай в сторону казахской границы. Знаешь же, дорога через птицеферму, и уходит на север? Там, в ста сорока километрах, есть небольшой поселок, Бурисай называется. Спросите Рахимбека Гилязова, он вас у себя на несколько дней устроит, я ему позвоню. Надежный парень, мы с ним вместе в Афгане были. Потом к тебе приедет человек, скажет тебе, как звали твою черепаху. Помнишь же ее? - давным–давно мне отец привез из пустыни огромную черепаху. Настолько большую и старую, что я на ней катался.
- Помню, конечно, - улыбнулся я.
- Так вот, слушайся его во всем беспрекословно. Как бы тебе странно все не показалось. Понял? - У отца дрогнул голос. - Береги себя, сынок.
- Понял, папа, - я тоже едва не всхлипнул.
- Деньги я перешлю на карточку тому человеку, он тебе отдаст. Отдашь ему документы на дом, он его у тебя купит. Деньги оставишь себе. Сайоре скажи, чтобы собрала все документы на дом, если есть возможность, ей его оформят в продажу. Не бесплатно, конечно, но пусть не переживает, с недвижимости кус возьмут, но божеский. Вещи соберите самые ценные, и самые легкие. Ничего большого, только одежду, деньги, документы, и самые дорогие и памятные вещи. Осторожно там, ребята. Сидите, как мыши под веником. - Отец помолчал. - И еще, Леш. Если все будет нормально, то мы еще встретимся. Запомни это. Обязательно встретимся, сын!