- Это индейцы, ты представляешь, настоящие индейцы, из Перу! - Инка прискакала: глазенки горят, довольная.
- Я считал, что они все давно повывелись…
- Хочешь еще пива? Я тебя угощаю. - Женщина меня угощает пивом. Грандиозно, сфотографировать надо. Вот он, тлетворный Запад…
Впереди "ауди" запарковался задом крошечный форд "Ка". За соседний столик сели две пигалицы, с железом в пупках. У обеих настоящий берлинский выговор, без акцента.
Инна экзаменовала меня по метафизике.
- А что ты читал у Кастанеды?
- Я пытался одну книжку листать. Там, где герой возвращается к дону Хуану своему… Но у него так и не получилось ничего с грибами добиться…
- Знаешь, говорят, что достойные Кастанеды познаются на первой же книге. - Инна поджала губы. - Стало быть, ты ничего не понял.
- А ты до конца прочитала?
- Все шесть томов. Я вообще после него ничего читать не могу.
Индеец с косичкой колотил в бубен, сверкал зубами в нашу сторону. Немцы раскачивались с рюмками в руках.
- Ой, я у этого, главного, лидера их группы, позаимствовала визитку с адресом, где они живут. Он еще пытался диск свой предложить, приглашал к ним в гости…
- Чего ж тут удивительного…
- Ты думаешь это потому, что я женщина? А ты что, ревнивый?
- Я? Вот так вопрос. Мне везло как-то, поводов не давали… А какое это имеет?..
Хозяйка "форда" вернулась откуда-то с пакетами. Из "ауди" так никто и не вышел.
- А всё имеет значение. Случайностей просто так, в принципе, не бывает.
- Значит, мы встретились не случайно?
- Конечно, нет. Так было задумано. - Мне стало неуютно.
- Кем задумано?
- Пытаешься меня на религиозности поймать? Не выйдет, - она засмеялась. - Зачем высшим силам приклеивать лица каких-то богов? Достаточно верить, что во вселенной организовано определенное равновесие, и для его поддержания нам надо было встретиться в этом мирке.
Грандиозные перуанцы впечатляюще наяривают. И вообще. Мне здесь всё больше нравится. Вечер мягко наплывает, свечку нам зажгли в стаканчике. Соседи сменились, компания беловолосая - сплошь старички и в костюмчиках белых. Из прежнего заведения - ни одного знакомого лица, но это еще ничего не значит. Сигарой сладкой потянуло.
Я сказал: спасибо за радушие, воспользуюсь твоим ковриком на кухне, но не сегодня. Может завтра, а то меня дядя потеряет, у дядьки родимого столуюсь. Но увидеться очень-очень настаиваю.
Ловкий парень, женщина в гости позвала, а он исхитрился увернуться. Тут существенно лицо сохранить, чтоб взаимное уважение расцвело. А заодно и неловкостей избежать.
Она восприняла адекватно, без разочарования. "Порядочная девушка, - сказал внутренний голос, - не что-то там себе, а искренне приютить пыталась". "С непорядочными не вожусь", - отчеканил я в ответ. "Наповал сразил, - протянул голос, - ты втайне на непорядочных только и надеешься! Самым хитрым образом хочешь использовать служебное положение!" "Это во мне "эго" и "суперэго" сражаются, - пояснил я, - но "супер" побеждает. Хорошая она!" "Смотри, не втюрься", - зевнул голос…
Проводил ее, пошатался по кварталу. Тихий зеленый райончик, рай для пенсионеров. Забрел в кофейню, с видом на ее подъезд, убил время за кружечкой "капучино". Можно было бы подняться в дом напротив, посмотреть в ее окошко. Но на это никто меня не уполномочивал, каждому своя работа. Потом я соскучился и вызвал такси. Ночью, с лупой, штудировал свежие фотоальбомы. (Как я глупо, оказывается, выгляжу в обществе дамы!) Почти сорок кадров, со всех сторон, но ни одно лицо рядом с нами не повторяется. Очень жаль, по-прежнему не за что зацепиться. Затем один из местных ребят принес мне записи послушать. Снова ничего примечательного, всякая тарабарщина, болтовня с подругами, с родичами, оставшимися в России. Но я не специалист в таких вопросах, могу что-то и пропустить. Включил российский канал, заставил себя смотреть криминальную хронику. Наутро зажевал бутерброд, потрусил рысцой до ближайшей будки и пятнадцать кварталов (чтобы форму поддержать) до "нашего" кафе.
Сегодня бродили по Восточному Берлину, я снова позволил Инне командовать, экскурсии для меня проводить. Никому мы не нужны, никто к нам не пристает… Ее мобильник звонил дважды, оба раза кто-то из подруг.
Утром третьего дня проснулся в задумчивости. Инна мне надиктовала лишь номер сотового, я пока, как бы, не знал, где она живет, и одна ли… Разводится, хм… На самом деле, разводиться она и не собиралась. Следовало бы живьем взглянуть на этого мужа, вдруг в нем какая закавыка отыщется. Но не мне указывать Пеликану, что делать. "А тебе что за дело, - тут как тут пробудился внутренний голос. - Какое отношение имеет муж?" "Просто так, размышляю", - нехотя пробурчал я. "Врешь, - вздохнул голос, - ты скучаешь без нее и паникуешь, что на носу отъезд и отчет! Немедленно сделай что-то такое, чтобы не было потом мучительно обидно!"
- Ты меня еще не раздумала позвать на блины с омарами?
- Только ты не пугайся, - говорит, - у меня дома страшный бардак, только вчера переехала.
Что-то не припомню, у кого дома нет страшного бардака. Такое впечатление, что все только вчера переехали.
- Стой! Вот так стой… Подожди. Можешь мне вот эту розу минуту подержать? К себе поверни!
- Ого! Ты еще и фото увлекаешься!… - Камеру вытащила компактную, крутится вокруг цветка. Роза что надо. Огроменный куст, прямо посреди улицы растет…
- Я много чем увлекаюсь. Фотография - это замечательно, но я не смогу ею заниматься профессионально. Слишком тяжелое оборудование. Я один раз попыталась сумку поднять с комплектом и поняла, что это не для меня. Слабая очень.
- Ой, вот этот цветок еще подержи, - заметалась среди клумб. - Хочешь, тебя вместе с ним щелкну?
Я вежливо уклонился. Только этого мне не хватало, физиономию свою засвечивать! А Инне я сказал: плохая, мол, для меня примета. Ссорюсь с теми, кто меня фотографирует. Да и рожа не театральная.
- Эх ты! Сейчас самое время сниматься. Солнце садится.
- А ты по цветочкам спец?
- Я тебе покажу, у меня дома на диске куча цветов, я их больше всего люблю. Смотри, вот здорово! Монк выступает, вон на афише… А ты не знаешь? Это обалденный джазист. Хочешь, пойдем вместе? Тебе наверняка понравится!
Я посоветовался со слегка заплетающимся внутренним голосом, и мы сообща пришли к соглашению: нам понравится всё, что бы она ни предложила. И Монк, и Хендрикс, и Моррисон…
- Про Моррисона не надо, ладно? Лучше при мне не вспоминай, а то я в такие дали улечу…
Ну не надо, так не надо. У каждого есть право на свои скелеты.
- Проходи. Давай на балкон, там у меня столик есть, и вид на улицу классный. Слушай, еды практически никакой… Чай с травками будешь? А чего ты на своего друга, который в Амстере завис, так наезжаешь? Ты сам хоть раз грибы пробовал? Ну так какое ты право имеешь других судить?
Чай принесла. Теснота в доме, не провернуться. Курительница восточная в углу, слабый-слабый аромат - древесный, свежий. Как в предбаннике.
Над кроватью - висящая статуэтка - индеец с перьями. Интернет подключенный ждет. Кресло на колесах, как в космических сагах. Крохотная кухня, кроваво-красное вино в бокале. Внизу, под балконом - деревья в розовых цветах. И тишина.
- Я раньше какой только наркоты не пробовала, всякое было. Но это в прошлом. А за грибами мы сами в Амстер с моим… месяц назад ездили. Классно оторвались. Нет, ты не понимаешь. Дело не в привыкании. Ты можешь на сто процентов объяснить, как функционирует мозг человека? Ага! Так и не спорь. Я под этими грибами чувствую, что мой мозг начинает работать в два, три раза быстрее. Я по-немецки, - ты представь! - я практически свободно, несколько часов, полемизировала. Я же язык не настолько знаю. Потом, это чувство… Как тебе передать… Всё возможно, всё доступно. Я имею в виду - для сознания, для любых фантазий. Откуда ты знаешь, может человеку именно такой катализатор и нужен, чтобы его голова не на десять, а хотя бы на пятьдесят процентов заработала?
Наркотики. Я отхлебнул красного. Окна напротив играли закатными бликами. Бюргеры поливали анютины глазки на верандах. А как всё замечательно выстраивалось! Вот и приехали. Я задумался, стоит ли к ней приставать. С одной стороны, хотелось. Даже очень хотелось. Но наркота у меня отбивает все светлые позывы, если похоть можно отнести к светлому.
- Если бы у меня сейчас грибы были, я бы еще поэкспериментировала. И не смотри на меня так. Вот живут люди - и слышат, и видят именно то, что им указали слышать и видеть. И проживают, что им отпущено, и до конца дней не имеют малейшего представления, на что они, на самом деле, способны. Потому что привыкли воспринимать мир, как им приказано… Я тебе на угловом диване постелю. Поместишься? А это у меня знаешь кто висит? Это ловец снов. Да, настоящий ловец. Конечно, помогает. Вот, например, вчера я видела во сне дракона. Как ты думаешь, что бы это могло означать? И, главное, так ясно приснился: настоящий дракон, я даже, кажется, запах его чувствовала. И он со мной говорил. Я проснулась и, наверное, битый час лежала и ломала голову, что же он сказал. Ты не смеешься?
Чего тут смешного? Я не смеялся. Я курил и глядел сквозь прутья балконной решетки. Серая вуаль сумрака обесцветила краски. Пару раз подмигнув, загорелась желтая змейка уличных фонарей. Внизу, прилежным умытым строем готовились ко сну машины. Тонированное стекло черной "ауди-шестерки", стоявшей на перекрестке, поползло вниз; тут же на заднем сиденье вспыхнула зажигалка, и в момент вспышки, я успел заметить скуластый, узкоглазый профиль. Черные волосы, хвостик на затылке. Хотя, ничего странного. Вавилон. Всяких там ирокезов больше, чем истинных арийцев.