Шанса выбраться с острова, не замочив ног, я упускать не собирался и замахал над головой пиджаком.
- Э-гей! На лодке!
Окрик заставил гребца испуганно вздрогнуть и втянуть в плечи короткую мощную шею, а певец приставил ко лбу ладонь и что-то сказал товарищу. Тот стал работать одним веслом, разворачивая лодку носом к островку.
Я с облегчением перевел дух и принялся разглядывать своих возможных спасителей. На охотников они нисколько не походили: никаких парусиновых курток, высоких сапог и ружей. Певец в светлом льняном костюме отправился на водную прогулку с непокрытой головой; гребец в визитке и полосатых брюках от традиций отступать не стал и водрузил на макушку канотье. И правильно сделал: в июньский полдень солнце припекает даже в горах. Если вином злоупотреблять, точно на песнопения потянет.
Впрочем, худощавый господин на носу лодки пьяным не казался и легко удерживал равновесие, поглядывая на меня из-под приставленной ко лбу ладони. Русоволосый, с короткой аккуратной бородкой, он мог сойти за преуспевающего адвоката или даже профессора, если б не та самая легкость и даже некоторая резкость в движениях. Показалось почему-то, что к кулачному бою ему не привыкать.
Его спутник был более плотного сложения и веслами работал уверенно и без малейшей натуги. Переходившие в усы кустистые бакенбарды и трубка в зубах делали гребца похожим на капитана дальнего плавания, из образа несколько выбивалась лишь толстая золотая цепь карманных часов. Купец? Очень похоже на то.
- Господа! - повысил я голос, когда лодку отделяло от острова не более десяти метров. - Право слово, неудобно об этом просить, но не окажете ли вы любезность доставить меня до берега? А то вода нынче дюже холодна. Готов сам сесть на весла!
- Вот еще! - пробурчал гребец, нервно ежась.
Его компаньон, словно извиняясь за спутника, благодушно махнул свободной рукой.
- Доставим в лучшем виде, не извольте сомневаться. Ну как не помочь соотечественнику, господин…
- Лев Борисович Шатунов, к вашим услугам, - поспешил я представиться.
- Скорее это мы к вашим, - сварливо заметил гребец.
Певец рассмеялся.
- Не слушайте этого ворчуна, Лев Борисович. Прошу на борт!
- Одну минуту!
Я спустился с кручи, но не к лодке, а на другую сторону, за оставленными на берегу туфлями. Быстро схватил их и поспешил обратно, несколько даже опасаясь увидеть по возвращении спасителей уплывающими вдаль.
Но нет, меня дождались. Из-за прибрежных камней гребец не рискнул подводить лодку прямо к острову, и мне пришлось с закатанными штанинами брести к ней по колено в воде. Но это по сравнению с заплывом через все озеро - сущие пустяки.
Певец на носу лодки, нисколько не смущаясь нового попутчика в моем лице, приложился к бутылке вина и сделал добрый глоток.
- Смелее, граф! Нас ждут великие свершения! - объявил он после этого.
Я от такого обращения чуть обратно за борт не вывалился.
- Э-э-э… граф?
Певец закатил глаза и горестно вздохнул, на помощь мне пришел гребец.
- Ну, эта шарада даже мне по плечу, - добродушно усмехнулся он. - Лев - это как Лев Толстой. А кто у нас Лев Толстой? Правильно, граф.
- Но позвольте, - не согласился я, усаживаясь на банку, - почему именно граф, а не писатель?
- Помилуйте, Лев Борисович! - охнул певец. - Ну какой из него писатель? Писатель - это, знаете ли, по велению души, чтоб до полуночи в карты, чтоб за долги главы строчить и жечь их в пьяном угаре. А граф Толстой - он и есть граф. Я бы даже сказал: графоман-с. Так-то вот.
- Не буду спорить, - хмыкнул я, кинул туфли на прикрывавшую дно деревянную решетку и принялся раскатывать штанины.
- С твоими шарадами мы совсем забыли о приличиях, - проворчал гребец, начав отворачивать лодку от острова. - Позвольте представиться: Емельян Никифорович Красин.
- Иван Прохорович Соколов, - присоединился к товарищу певец и понимающе улыбнулся: - Граф, полагаю, нам не стоит интересоваться обстоятельствами вашего появления на этом клочке необитаемой земли?
- Очень обяжете, - вздохнул я, не желая выдумывать никакой правдоподобной лжи.
- От вас ждем того же, - проворчал Емельян Никифорович.
- Вот я раззява! - хлопнул вдруг себя ладонью по лбу Соколов. - Да вы же не просто граф, а граф Монте-Кристо!
- Все, поезд ушел, - благодушно рассмеялся Красин.
- Как только мог упустить из виду остров? - продолжал сокрушаться Иван Прохорович. - Эх, старею, старею…
Налетел порыв ветра, лодку качнуло, и меня уколол легонький отголосок чужого страха. Но чужие страхи сейчас мало занимали меня; я как завороженный смотрел на корзинку для пикника, от которой исходил одуряющий запах свежей стряпни, и глотал слюну.
Оборотня проймет лишь серебро и электричество, но помимо этого над перевертышами, подобно дамоклову мечу, висят боль и голод. Боль при возвращении в человеческое обличье и нестерпимое желание набить живот всякий раз, когда организму требуется восстановить силы после обращения или исцеления.
Я был дьявольски голоден, и аромат свежей сдобы и мясного пирога просто сводил с ума. К счастью, Соколов перехватил мой взгляд и предложил:
- Угощайтесь, Лев Борисович. Да и вина испить не откажите.
- Вино на эдаком солнцепеке - это лишнее, Иван Прохорович, - отказался я от выпивки, переставив корзинку себе на колени. - Но не сомневайтесь, я компенсирую все издержки.
При падении бумажник не вылетел из кармана, и хоть банкноты за время нахождения в воде изрядно размокли, в полную негодность они прийти не успели. С учетом монет у меня набиралось без малого полсотни франков, чего хватало и на обед для трех персон, и на починку одежды. Но вот дальше…
Дальше была полная неопределенность.
- Ну как вам не совестно, Лев Борисович! - укорил меня Соколов. - Помогать попавшим в трудное положение соотечественникам - долг каждого приличного человека.
Оставалось лишь порадоваться тому, что дед выучил меня родному языку, сносно владевший русским отец не дал его позабыть, а после бегства из метрополии прошло достаточно времени, дабы закрыть лингвистические лакуны и выдавать себя за уроженца российской провинции без риска немедленного разоблачения. Акцент? Акцент - обычное дело для живущих на чужбине людей.
Я раскрыл корзинку для пикника и едва не захлебнулся слюной. Но все же приступать к трапезе не стал и поинтересовался у своих спасителей:
- Не желаете присоединиться?
Дородный гребец побледнел и поспешно отвернулся, а Соколов вновь улыбнулся.
- Емельян Никифорович, увы, не лучшим образом чувствует себя на воде. У него нет аппетита, - сообщил он и взглянул на бутыль в руке. - А я, пожалуй, ограничусь вином. Мадера восхитительна и прелестно самодостаточна!
- Развезет вас, Иван Прохорович, на эдакой жаре, - проворчал Красин, уверенно работая веслами.
Певец начал весьма пространно отвечать, но я уже не слушал его, опустошая корзинку для пикника. В итоге мясной пирог и расстегай с рыбой, кусок сыра и колечко кровяной колбасы, сдобная булка и два яблока умерили мой голод, но окончательно не насытили. Хотелось чего-нибудь горячего. Желательно - первого, второго и еще десерта. И непременно крепкого сладкого чаю.
Ну а пока я перегнулся через борт, зачерпнул пригоршню воды и напился. Красина при этом явственно передернуло, его округлое лицо с массивной челюстью враз сравнялось цветом со свежей побелкой.
И я вновь уловил страх. Тягучий и мощный, рвущий нервы в такт ударам стучащих о борта лодки волн.
Емельян Никифорович панически боялся воды. Обычной озерной воды, холодной и чистой.
И это всерьез удивило. В страхах людей зачастую нет никакой логики, взять ту же агорафобию, но зачем отправляться на лодочную прогулку со столь расшатанной нервной системой?
- Боюсь, я оставил вас без ланча… - задумчиво пробормотал я, вытирая жирные пальцы носовым платком.
- Не беспокойтесь, - шумно выдохнул Красин, его стиснувшие весла пальцы побелели от напряжения, - пообедаем в ресторане.
В этот момент мы обогнули скалистый мыс, и взгляду открылась небольшая бухта, ровную гладь которой рассекали многочисленные прогулочные лодки. Кавалеры и наемные гребцы работали веслами, дамы сидели под солнечными зонтиками в безмятежной праздности. Вдоль берега протянулась длинная пристань, у дальнего ее края над озером нависала открытая веранда со столиками для тех, кто водной прогулке предпочел чашку ароматного кофе и сэндвич.
- Монтекалида! - вырвалось у меня. Бывать в этом курортном городке мне раньше не доводилось, но открывшийся вид был прекрасно знаком по почтовым открыткам. В детстве я любил рассматривать их, мечтая посетить все эти чудесные места.
- Ну да! - удивился Соколов, затыкая пробкой опустевшую бутылку. - Что-то не так? Вы будто не ожидали…
- Ничего, ничего, - поспешил я закрыть эту тему. - Все в порядке.
Посещать курортный городок, известный на весь мир своими горячими источниками, не входило в мои планы, но более удачного места для крушения было просто не сыскать: именно здесь проходила железная дорога, связавшая восточное и западное побережье Атлантиды. Если повезет, уже сегодня укачу в Новый Вавилон.
Ветер стих, волны перестали бить о борт и раскачивать лодку; Емельян Никифорович расслабился и будто бы даже уменьшился в размерах, став упитанным господином средних лет. Лишь в его движениях еще проскальзывала некая неуверенность, но это легко объяснялось необходимостью лавировать, дабы избежать столкновений с другими отдыхающими. Зачастую те выполняли крайне необдуманные, если не сказать бестолковые маневры прямо по нашему курсу.