"Hugo Award", 2010 - "Лучшая короткая повесть" ("Best Novellette").
ПИТЕР УОТТС
ОСТРОВ
Вы послали нас сюда. Мы делаем это для вас: плетем ваши паутины и строим ваши магические порталы, пронизываем игольное ушко со скоростью шестьдесят тысяч километров в секунду. Мы никогда не останавливаемся, никогда не осмеливаемся даже притормозить - иначе свет вашего прибытия превратит нас в плазму. И все это для того, чтобы вы могли ступать от звезды к звезде, не запачкав ног в этой бесконечной пустоте между ними.
И если мы иногда просим поговорить с нами, то неужели это слишком много?
Я знаю об эволюции и инженерии. Знаю, насколько сильно вы изменились. Я видела, как порталы рождают богов, демонов и существ, которых мы даже не можем понять. Мне не верится, что они когда-то были людьми - наверное, это чужие, катающиеся автостопом по рельсам, которые мы оставляем за собой. Инопланетные завоеватели.
А может быть, разрушители.
Но я также видела, как эти врата остаются темными и пустыми, пока не исчезнут из вида позади. Мы строили догадки о вымирании и темных веках, о цивилизациях, сожженных дотла, и о других, восстающих из пепла. А иногда, позднее, выходящее из порталов напоминает корабли, которые могли бы построить мы - в свое время. Они переговариваются между собой - радио, лазер, нейтринные лучи, - и их голоса иногда чем-то напоминают наши. Было время, когда мы осмеливались надеяться, что они действительно похожи на нас, что круг вновь замкнулся на существах, с которыми мы можем говорить. Я уже сбилась со счета, сколько раз мы пытались сломать этот лед.
И не могу подсчитать, сколько эпох миновало с тех пор, как мы сдались.
Все эти повторы тают позади нас. Все эти гибриды, послелюди и бессмертные, боги и впавшие в оцепенение пещерные жители, запертые в магических и непостижимых для них "колесницах"… сколько их было? И никто из них ни разу не направил коммуникационный лазер в нашу сторону, чтобы сказать: "Привет, как дела?", или "Знаете, а мы победили Дамасскую болезнь!", или хотя бы "Спасибо, ребята, делайте и дальше ваше нужное дело!".
Ведь мы не какой-нибудь долбаный груз. Мы - хребет вашей проклятой империи. Если бы не мы, вас бы здесь вообще не было.
И еще… мы ваши дети. Какими бы вы ни стали, когда-то вы были такими же, как я. Однажды я вам поверила. Было время, очень давно, когда я всей душой поверила в эту миссию. Так почему же вы нас бросили?
Итак, новое строительство началось.
На этот раз, открыв глаза, я обнаружила знакомое лицо, которое никогда прежде не видела: парень немного старше двадцати. Физиономия чуть перекошена - слева скулы более плоские, чем справа. Уши слишком большие. Выглядит почти натуральным.
Я не говорила уже тысячу лет. И голос мой звучит как шепот:
- Ты кто?
Я знаю, что спросить должна не об этом. Любой на "Эриофоре" после пробуждения задает иной первый вопрос.
- Я твой, - отвечает он. Вот так дела… Выходит, я - мать.
Мне хочется это обдумать, но парень не дает мне такой возможности:
- По графику тебя не следовало будить, но шимпу понадобились дополнительные руки. На очередной стройке возникла ситуация.
Значит, шимп все еще у руля. Как всегда. Миссия продолжается.
- Ситуация? - переспрашиваю я.
- Возможно, сценарий контакта.
Интересно, когда он был рожден? И думал ли когда-нибудь обо мне - до сегодняшнего дня?
Этого он мне не говорит. Сообщает лишь:
- Впереди звезда. В половине светового года. Шимп думает, что она разговаривает с нами. В любом случае, - мой сын пожимает плечами, - торопиться некуда. Еще куча времени.
Я киваю, но он медлит. Он ждет тот самый Вопрос, но я уже вижу на его лице нечто вроде ответа. Наши помощники должны быть неиспорченными, созданными из безупречных генов, укрытых глубоко внутри железно-базальтовой обшивки "Эри", где им не угрожает смертоносный радиационный ливень "фиолетового смещения". И все же у этого парня есть дефекты. Я вижу их на его лице. Вижу, как крошечные пары нуклеотидов в хромосомах резонируют от микроуровня к макроуровню и делают его чуточку неисправным. Выглядит он так, как будто вырос на планете. И как будто его родителей всю жизнь лупил ничем не смягченный солнечный свет.
Насколько же далеко мы уже оказались, если даже наши безупречные строительные блоки настолько поизносились? Сколько времени у нас на это ушло? И как долго я была мертва?
"Как долго?" Это и есть первый вопрос, который задают все.
Но прошло уже столько времени, что я не хочу это знать.
Когда я прихожу на мостик, он одиноко сидит возле объемного тактического дисплея, который мы называем Баком. Глаза у него полны пиктограмм и траекторий. Кажется, я вижу в них и кусочек себя.
- Не расслышала твоего имени, - говорю я, хотя уже заглянула в корабельный манифест. Мы только что впервые увиделись, а я уже лгу.
- Дикс. - Он не сводит глаз с Бака.
Ему больше десяти тысяч лет. Из них он прожил около двадцати. Мне хотелось бы узнать, много ли ему известно, с кем он познакомился за эти жалкие два десятилетия: видел ли он Ишмаэля или Конни? Известно ему, удалось ли Санчесу уладить свой конфликт с бессмертием?
Я хочу знать, но не спрашиваю. Таковы правила.
Оглядываюсь:
- Мы только вдвоем?
Дикс кивает:
- Пока вдвоем. Если понадобится, разбудим еще. Но…
Он замолкает.
- Что?
- Ничего.
Я сажусь рядом с ним возле Бака. Там висят просвечивающиеся клубы и полосы, похожие на замерзший дым с цветовой кодировкой. Мы на краю облака молекулярной пыли. Оно теплое, полуорганическое, там много разных веществ. Формальдегид, этиленгликоль, обычные пребиотики - строительные блоки для создания сложных органических молекул. Хорошее место для быстрой стройки. В центре Бака тускло светится красный карлик. Шимп назвал его DHF428 по причинам, которые меня давно перестали заботить.
- Рассказывай, что к чему, - говорю я.
Он бросает на меня нетерпеливый, даже раздраженный взгляд:
- И ты тоже?
- Ты о чем?
- Как и другие. На других стройках. Шимп может просто выдать все данные, но они все время хотели говорить.
Черт, его линк все еще активен. Он подключен.
Я выдавливаю улыбку:
- Просто культурная традиция, наверное. Мы о многом говорим, это нам помогает… снова воссоединиться. После таких длительных отключений.
- Но это же так медленно, - жалуется Дикс.
Он не знает. Почему он не знает?
- У нас еще половина светового года, - напоминаю я. - Мы куда-то торопимся?
Уголок его рта дергается.
- Фоны вылетели по графику. - После его команды в Баке возникает сгусток фиолетовых искорок, они в пяти триллионах километров перед нами. - По большей части все еще сосут пыль, но им повезло: нашли пару больших астероидов, и перерабатывающие установки рано запустились. Первые компоненты уже выделены. Но потом шимп заметил эти флуктуации солнечного излучения, в основном в инфракрасной области, но на границе видимого спектра. - Картинка в Баке мигает: пошла ускоренная запись изображения звезды.
И точно, она мигает.
- По-моему, интервалы между вспышками не случайные.
Дикс чуть наклонил голову, не совсем кивнув.
- Выведи динамику во времени. - Я так и не смогла избавиться от привычки слегка повышать голос, обращаясь к шимпу. Искин послушно (вот что самое смешное) убрал космический ландшафт и заменил его на