В кольцевом коридоре его догнал Таппи Нупуру Замбо, австралиец-абориген, бронзовокожий кибернетист, с коротко стриженными курчавыми волосами и приплюснутым широким носом. Но улыбка его была еще шире.
- Витек, здорово! - проорал Таппи. - Как твоя хреновая жизнь?
- В полосочку, - ворчливо ответил Середа.
- А как твои успехи в боевой и политической подготовке? - жизнерадостно продолжал або.
- В клеточку… "Улей" закатал, получил зачет.
- Так радоваться надо! - воскликнул Таппи.
- Чему? - мрачно спросил Виктор.
- Что за минор, Витек?! Или ты забыл, как давеча схлопотал от "Улья"? Ух, и размазало ж тебя тогда! Ух, и рассеяло!
- Это называется, - усмехнулся Виктор, - радоваться за товарища?
- Витек, ну ты же знаешь, люблю я взрывы на аннигиляцию! А ты разлетался тогда такими рясными пи-мезончиками, такими спеленькими гамма-квантиками… Картина маслом!
Смачно чавкнув, лопнула мембрана-перепонка отсека, и в коридор выбрался Мишка Копаныгин - огромный, дочерна загорелый, косматый, с торчащими вперед, словно у кота, усами.
- Вы что, поели уже? - спросил он.
- Кто о чем, - ухмыльнулся Нупуру, - а Михайло о еде!
- А что есмь человек? - философически заметил Копаныгин и сам же ответил: - Человек есмь биохимическая машина для переработки продуктов питания в продукты жизнедеятельности. Так пойдемте же, люди, и переработаем хлеб наш насущный! - Сменив тон, Михаил добавил: - Я сегодня столько инсектоидов пустил в расход, что мне полагается двойная порция.
- А Витек "курятник" закатал! - похвастался Таппи. - И теперь его совесть мучает - птичек жалко!
- Идите вы… - процедил Середа.
- Видишь? - скорбно подчеркнул Нупуру.
- А я ни разу еще до "курятника" не добирался, - признался Копаныгин, - только с истребителями свяжусь, тут-то они меня и валят. И чем ты им перья выщипывал?
- Коллапсаром, - мрачно улыбнулся Виктор, с трудом сдерживая рвущееся наружу раздражение.
- Правильно! - оценил Копаныгин. - Самое то.
Середа внезапно успокоился.
- Что - правильно? - спросил он. - Мы на боевом корабле, а играем в дурацкие игры! "Закатал "курятник"! - передразнил Виктор австралийца. - А если бы мне такой попался в реальности, как бы я тогда с ним сладил? А? Лазерами бы лупил изо всех пакетников? А у крейсера броня из мезовещества. В пять слоев! И ему мои лазеры, что слону щекотка! А чем мне его еще взять? Аннигиляторами?
- Ну, хотя бы… - молвил Таппи неуверенно.
- Тогда почему мы в виртуалке такие могучие? Вот и бились бы тем, что есть. А то - коллапсар! Да вы хоть раз видели настоящий коллапсарный генератор? Его на Церере клепают - здоровенная такая дура, полкилометра в поперечнике. На тот коллапсар работает целый комбинат плюс пяток энергостанций. А сжимает он пока что малю-юсенькие такие платиновые кубики, и не в космосе, а в специальной камере, где-то в своем нутре. И что с него толку? Такой коллапсар физикам интересен да гравитологам разным, а нам он зачем? В утешение? Мол, и мы кой-чего могем? Если бы…
- Ты что, - нахмурился Копаныгин, - серьезно так думаешь?
- Я много чего думаю, - пробурчал Виктор.
- И выводы делаешь? - с интересом спросил Таппи. - Поделись!
- Выводы тебе? Вот тебе основной вывод: Земля абсолютно не готова к возможному вторжению пришельцев из космоса. "Если завтра война, если завтра в поход", то у нас ни кораблей нет нормальных, ни оружия стоящего, ни бойцов подготовленных!
Нупуру Замбо настолько растерялся, что даже не нашел, что ответить. Копаныгин насупился и сказал:
- Ты забыл добавить последнее: "…и ни врагов реальных!" Может, ты и прав насчет техники, и наши лоханки - полный отстой, а только с кем сражаться? Кто на нас собирается нападать? - Михаил, обычно сдержанный и добродушный, потихоньку заводился: - И чего зря чушь нести?!
Только тут он заметил, что послушать их спор остановились еще трое из кубрика 2-А, и пробурчал:
- Пошли в столовую!
Виктор пожал плечами и двинулся следом за Копаныгиным.
Малый атмосферный крейсер "Дюранго" и в самом деле был невелик - агрегатные отсеки в кормовом отделении, рубки, ходовые и боевые в носовой части и еще четыре яруса с общим атриумом. Всего на МАКе обитало шестьдесят девять человек - семидесятому члену экипажа пришлось бы ночевать в коридоре. И столовая была одна на всех - и на инженеров, и на операторов, и на офицеров, и на рядовой состав. Виктор, инженер-контролер по образованию, еще прошлой осенью сдал экзамены в Высшей школе Космогации. Ему выдали диплом пилота-космогатора и повысили в звании до младшего командора. На большом корабле вроде "Доннара" или "Йомалатинтиса" дорога его вела бы в столовую офицерского сектора, но на МАКе приходилось опрощаться и демократично топать со всеми вместе - по атриуму вниз, до кают-компании второго яруса.
Копаныгин, сердито сопя, дошагал до шахты атриума и прыгнул вниз. Локальная гравиустановка мягко погасила инерцию и подпихнула Михайлу в овальный люк второго яруса.
Виктор шагнул следом, ощутив мимолетное чувство падения. "Дюранго" шел с ускорением десять метров в секунду за секунду, и этого хватило бы, чтобы переломать ноги на дне атриума. Но слава гравитехникам - эти спецы дело знали туго. Младший командор завис напротив овального проема, и будто мягчайшие пуховые подушки надавили ему в спину, заботливо вталкивая в круговой коридор второго яруса. Середа привычно оперся на ноги, вспоминая, как он корячился и падал на колени в первый месяц. Потом привык. Со временем ко всему привыкаешь…
В кают-компаний было пусто, только Петер Зенер, инженер-пилот, блестел в уголке бритым черепом, доедая вторую порцию.
- Здоров, Петро, - обронил Копаныгин.
- Здоров, Михайло, - поднял Зенер задумчивый взгляд. - Что вывело тебя из равновесия, Михайло? Что нарушило баланс между торможением и возбуждением?
- Да есть тут один… - проворчал Копаныгин, ожесточенно давя клавиши блока доставки.
Виктор промолчал. Михаил передал экспресс-обед Таппи, тот передал Середе. Потом взял себе, Копаныгин разжился третьим пищевым рационом.
По-прежнему ничего не говоря, Виктор уселся за столик и распечатал экспресс-обед. Недурственно. Жаркое сы-бао, что-то изысканно-французское из артишоков и компот.
- Да здравствует интернационал! - потер руки Таппи, не зная, за что хвататься прежде - за вилку или за палочки.
Копаныгин хлебнул компота из прозрачного стакана и сказал:
- Продолжим наш разговор. Так на чем мы остановились?
- Ты шказал му,- проговорил Таппи с набитым ртом, - што негде вжать врагов!
- Ага! И что вы на это имеете ответить, господин младший командор?
- Господин командор, - обратился Виктор к Михаилу по званию, - а вам не кажется странной одна интересная подробность наших виртуальных сражений? Мы всегда бьемся или с инсектоидами, или с орнитоидами. Почему, спрашивается? Не потому ли, что таких рас пока не обнаружено? Мы никогда не били зеленые чешуйчатые морды - как же, а вдруг рептилоиды с Эпсилон Тукана обидятся? Мы никогда не завязывали в узел черные щупальца - а вдруг себумы с Вескуса неправильно нас поймут? Видите? Я ничего плохого не скажу о кхацкхах - у них биологическая цивилизация, они там слились с природой и так далеко ушли по пути нравственного совершенствования, что с любого кхацкха можно икону писать. Но! Пока умные дяди из Бюро межпланетных отношений размазывают политкорректные сопли и шаркают ножками, хором уверяя разумные расы в нашем исключительном миролюбии, почему тем же самым заняты и военные? Или нам всем повылазило, и мы в упор не замечаем мощные боевые флоты и у себумов, и у рептилоидов? А вы видали хоть раз планетарный крейсер вескусиан? Это диск поперечником в десять километров! И какое, интересно мне знать, оружие стоит на его палубах? Это мы пускаем себумов на наши корабли, словно гордимся собственным убожеством, а вот на их планетарники нашим инспекторам хода нет!
- Короче! - оборвал его Михаил. - Ты. считаешь, что себумы могут напасть на нас?
- Я считаю, что себумы - это прямая и явная угроза. И не считаться с нею могут либо дураки, либо пацифисты.
- Да перестаньте вы! - воскликнул Таппи, дожевав кусок. - Что вы как маленькие? Особенно ты, Витек! Вот сам подумай - ну кому нужна война? Что нам с теми же себумами делить?
- Планеты. Что же еще делить в космосе? - спокойно ответил Виктор. - Вот ты представь себе: нашли мы планету земного типа, годную для колонизации. Высаживаемся. Тут же финиширует корабль себумов, выкатывается вескусианин, расплывается тушей, потрясает щупальцами и заявляет: "Это наша планета! Убирайтесь!" Твои действия?
- Мои? - переспросил Таппи. - Ну-у… Тут два варианта: либо мы убираемся, либо договариваемся и делим планету пополам.
- Молодец! - похвалил его Виктор. - Только оба твои варианта негодны. Если мы уберемся, если уступим найденную нами планету, то где гарантия, что нас таким же макаром не попрут и с остальных наших миров? Выпрут со всей Периферии, а потом заявятся на Землю и скажут: "Выметайтесь! Это тоже наша планета!" А уж договариваться… Таппи, ты почитай историю, там все расписано. Множество войн начиналось именно из-за пограничных конфликтов. Когда обе стороны желают получить все, они не удовлетворятся половиной, и даже большая часть желаемого их не устроит. Нет, Таппи, когда кто-то приходит и нагло требует отдать небесное тело, принадлежащее тебе по праву, надо этому кому-то показать кукиш или иную, адекватную фигуру из щупальца. Если же это не поможет, тогда надо отвесить наглецу ха-арошего пинка!
- Термоядерного? - усмехнулся Копаныгин. - Или аннигиляционного?