Первыми сигнал опасности подали приборы - тренькнул звоночек, отмечая момент квазиперехода. Где-то в пространстве, совсем рядом, наметилось локальное искривление. Если бы Вселенная была двухмерной, то эта точечная кривизна напомнила бы вздутие, словно кто-то продавливал гибкую пленку. Представить себе подобное в трехмерном мире не удавалось, приходилось верить индикаторам - метрика гнулась. Чей-то корабль выходил из деритринитации. Интересно бы знать, чей?
- Кто это к нам лезет? - пробормотал Копаныгин. - Ни хрена себе! Вы гляньте только, какая масса прет! Сотни мегатонн!
- Великие небеса, - проронил Таппи потрясенно, - черные и голубые!
В черноте космоса полыхнула яркая сиреневая вспышка. Когда Середа проморгался, то увидел дрейфующий дискоид. Диск двигался ребром, сближаясь с "Гладиусом".
- Это штурмовой планетарный крейсер себумов! - воскликнул Нупуру. - Ну, ничего себе!
Чем ближе подходил крейсер, тем больше он становился, расплываясь сначала во весь экран, а после уходя за его края. Шел он без ускорения, не быстрее, чем корабль, изготовившийся к стыковке. А потом по обрезу диска раздвинулись вакуум-створы, и грянул залп из лазерных пушек. Лучи чудовищной мощности проткнули броню "Гладиуса" и пронизали его нутро, сжигая переборки и людей. Завыла сирена, заполошно замигали табло, предупреждая о разгерметизации.
- Огонь! - проорал Виктор, судорожно хватаясь за рукоятки обеих ПМП. Надвинув перекрестие визира на крейсер себумов, он выпустил два импульса подряд, накрывая боевой пост. - Мишка! Ты чего ждешь?!
- Не было приказа открывать огонь!
- Какой тебе еще на хрен приказ нужен?! Ты что, не видишь?! Они напали на нас!
Целый поток антипротонов пролился с планетарника, поражая "Гладиус". Середа с ужасом проследил, как блок-схема линейного рейдера на пульте теряет сектор за сектором - себумы выедали "торт"…
- Гады! - зарычал Копаныгин, врубая аннигилятор. - Жабы!
Круговой экран заполнился слоями бурлящего огня и светящегося дыма, исчерченного радиантами разлетавшихся осколков. Из-за дверей поста УАС доносился неумолчный, то слабевший, то нараставший грохот, пол сотрясался, будто в агонии.
- Скафандры надеть! - прокричал Виктор. - Быстро!
- Одевайтесь! - рявкнул Михаил. - Я щас!
Полушаровой аннигилятор дотянул заряд до вражеского крейсера, и экран запылал, вспыхнул ужасной, режущей глаза белизной, зарябил каскадом взрывов - волна антиматерии уничтожала все подряд. Газы, обломки, броня, живые существа - все это, обратившись в жесткое излучение, разлеталось бурлящими огненными вихрями.
- Скафандры! - просипел Виктор, обильно потея - на посту становилось все жарче.
Копаныгин рывком поднялся и взлетел под потолок - локальные гравиустановки отказали, образовалась зона нулевой гравитации, как в атриуме. Невесомость. Ругаясь, Михаил оттолкнулся от потолка, долетел до бокса и уцепился за шторку, упираясь ногами в пол. Шторка поддалась. Кряхтя, Копаныгин залез в скафандр, нацепил шлем и захлопнул лицевой щиток.
- Готов!
- Таппи!
- И я!
Виктор последним облачился в скафандр, замечая, как гаснет круговой экран. Биокерамическая оболочка "Гладиуса" уже накалилась до вишневого свечения, и Виктор видел лишь плотное облако дыма и газа, сквозь которое пульсировал сгусток голубого огня. Вдруг он погас, и туча медленно рассеялась.
Показался крейсер себумов, походивший на корж, чуть-чуть объеденный с краю. "Корж" удалялся.
- Драпают! - вскричал Таппи. - Ага!
Диск готовился к уходу в подпространство, но перед стартом из его объемистого шлюза выплыл цилиндр с пристыкованной к нему сферой. Он медленно вращался, занимая стационарную орбиту над Гадандой.
- Это боевая станция, - пробормотал Нупуру, - охранный спутник. Себумы ставят их везде, около каждой своей планеты… Что же это такое?..
- Это война, - сухо ответил Виктор. - Идем!
С трудом открыв сегментный люк, он выбрался в коридор… и увидел впереди звездное небо.
- А где все? - растерянно проговорил Таппи.
Они долго бродили по коридорам, радиальным и круговым, перешагивали наплывы металлокерамики, заглядывали в сквозные зияния пробоин, но ни одного живого человека так и не нашли. Попадались им только трупы обожженных или задохнувшихся. Обращенных в лед. А трех четвертей рейдера не существовало вовсе - лишь оплавленные обломки тянулись за кораблем, как хвост кометы.
- А ты говоришь - драпают… - с горечью произнес Копаныгин. - Да они раздолбали нас на хрен и ушли!
- К аварийному боту! - приказал Середа.
И они пошли к боту. На душе у Середы было тягостно. Паршиво было. Месяца не прошло с того дня, когда он стоял в каюте капитана Козелкова и предрекал беду. Выходит, накаркал?
Всего аварийных ботов должно было быть восемь, но с краю палубы чернела громадная пробоина - грузовик проедет - и загибалась внутрь затвердевшими струями металлопласта.
- Тысяча двести рентген, - сумрачно сообщил Копаныгин.
Виктор не ответил, он проводил техконтроль. Один из двух ботов был цел и невредим, только борт опалило огнем атомного распада.
- Забираемся!
- Может, еще наших поищем? - робко предложил Таппи.
- Где? Мы уже все обыскали! Выйдем в космос, посмотрим. Может, кто в скафандре?
Бот отстыковался от огрызка рейдера легко. Отплыл подальше и легонько столкнулся с трупом себума. Черный раздутый шар с торчащими выростами прополз по экрану, напоминая старинную морскую мину.
- А вон еще один! - воскликнул Нупуру возбужденно. - Этот в скафандре!
- Мишка! - крикнул Виктор Копаныгину, занявшему место пилота. - Подойди поближе, возьмем этого гада на борт!
- Да зачем он нам?
- Если живой, будет "языком"! Если сдох… Ты веди давай, потом разберемся!
Виктор пробрался в кессон и открыл внешний люк. Себум в пленочном скафандре выглядел, как блок "условно-живого" мяса в упаковке. Копаныгин медленно подвел бот и наехал на тушу, вылавливая ее кессоном, как сачком.
- Готово! - крикнул Виктор.
- А чего орать? - послышалось в наушниках. - Оглушил совсем… Люк заблокируй!
- Сейчас я…
Закрыв внешний люк, Виктор с болезненным любопытством оглядел себума. Его - или ее? - скафандр был прозрачен и герметичен, не позволяя организму раздуться в вакууме. Вескусианин напоминал кожаный мешок, коричневый и склизкий, весь в складках, с выростами разной длины. Три темных глаза смотрели стеклянисто, мертво и зло.
- Зачем же ты, гад, приперся сюда? - процедил Виктор сквозь зубы.
- Это ты кому? - поинтересовался Копаныгин.
- Это я себуму.
- А-а… Поднимайся, а то я запускаю рейсовый.
- Сейчас…
Аварийный бот не развивал большой скорости, и обратный путь до Гаданды растянулся на сутки. Но вот пухлый зеленый шар лег под аварийный бот и медленно покатился, занимая полнеба водянистым горбом.
- Начали спуск, - сказал Копаныгин. Говорить ему в принципе и не надо было, но привычка повторять команды вслух осталась еще с дипломных перелетов в ВШК, ее не вытравишь. Да и зачем?
- Высота сорок пять. Двигатели на торможении…
Навалилась тяжесть - среди оборудования аварийных ботов гравикомпенсаторы предусмотрены не были.
Облачность внизу не клубилась, пухлые белоснежные тучи, в западинах отливавшие малахитом, кучились на востоке. Мглистая дымка вилась вокруг, размывая виды. Хотя что увидишь с такой высоты?
Виктор заметил, что Таппи в скафандре сильно вздрагивает.
- Эй, ты чего? - встревожился он.
- Н-ничего… - выдавил Нупуру. - П-просто к-колотит всего…
- Ты часом не заболел?
- Отстань от него, - посоветовал Копаныгин. - При чем тут болезнь? У Таппи нервная реакция пошла… Знаешь, сколько длился наш бой? Ровно восемь минут! И за эти восемь минут…
- Я понял, - буркнул Виктор.
- Высота двадцать один. Перехожу в горизонталь!
Горизонт приподнялся, покосился и опустился ниже тупого носа бота.
- Во! - обрадовался Михаил. - Пеленг пошел! Сяду-ка я на киберпилоте, вот что…
Аварийный бот прошел над городом-портом и встал на дыбы. Со звонким щелчком вышли три посадочные опоры.
- Полная мощность на оси!
- Выполняется, - ответил киберпилот монотонным голосом.
- Половина мощности на оси!
- Выполняется…
- Реактор на холостой ход! Холодная тяга.
- Иду на посадку холодной тягой.
- Реактор - ноль! Стоп при стыке!
- Ноль-ноль.
- Двигатель стоп!
Бот качнулся, приседая, и замер. И тишина…
- Приехали… - прокряхтел Копаныгин.
Виктор первым прошагал в кессон. Брезгливо перешагнул себума, отпер внутренний и внешний люки. Выглянул и замер с колотящимся сердцем.
Города-порта больше не было. На месте космодрома парила километровая проплешина остекленевшего шлака. От зданий космопорта остались только фундаменты - щербатые, совсем черные, они блестели, словно облитые толстым слоем глазури. Было очень тихо, только потрескивание остывавшего пластолита слышалось в наушниках да унылое посвистывание ветра. А потом за спиной Виктора, в отсеке, зазвенел, захлебываясь, сигнал радиологической тревоги.