- Существа, которого вы считаете Богом, никогда не было, - ответил он, - а ваш создатель сотворил и нас около миллиона лет назад. Он хотел вывести сильный вид разумных, но с этим пока ничего не получается. Он давно ушел заниматься другими, а нас оставил возиться с вами.
- И вам уже миллион лет? Как можно не свихнуться за это время?
- Ваше развитие по времени занимает примерно тридцать тысяч лет, - сказал ангел, - причем не только для вас, но и для всех тех, кто создавал цивилизации до вас. После их уничтожения в природных катаклизмах или войнах, оставалась горстка людей, которые опять начинали все с начала. Для их обслуживания достаточно было немногих, а остальные могли уснуть. Это вам сейчас недоступен сон, а мы можем надолго отключаться от реальности.
- А вы можете заглянуть в будущее? - спросил я. - Триста лет - это большой срок, у нас, по прогнозам, жизнь может загнуться раньше. И в кого тогда вселяться?
- Я могу это сделать лет на десять, - ответил ангел, - а все вместе мы можем заглянуть в будущее на полвека. Далеко в него не мог заглядывать даже наш создатель. Но такое очень редко делается. А человечество в вашей реальности может просуществовать достаточно долго. Намечается несколько глобальных катастроф, но они могут произойти и после вашего вселения. Конечно, есть вероятность того, что используют ядерное оружие и прочие арсеналы, но тогда на вашей реальности придется поставить крест. У вас уже были подобные войны, но менее масштабные. За десятки тысяч лет люди сильно уменьшились в размерах, но выросли в числе. У вас никак не получается распространиться за пределы планеты из‑за слишком высокого уровня агрессии.
- Последний вопрос, - попросил я, видя, что он хочет закончить разговор. - Когда вы говорили о нашей реальности, у меня возникло ощущение, что она не одна.
- Правильное у вас ощущение, - сказал он и встал с кресла, которое тут же исчезло. - Реальностей несколько. В каждой из них все та же Земля, на которой живет свое человечество. Где‑то вы очень похожи, где‑то сильно отличаетесь, но души всегда возвращаются в ту реальность, откуда пришли. Это все вопросы? Тогда пойдемте, я отведу вас в ваш сектор и дам что‑то вроде памятки. Прочитаете и будете лучше у нас ориентироваться.
Я поднялся с кресла и пошел следом за ангелом через исчезнувшую стену в длинный коридор, в конце которого виднелись обычные двери. Дойти до них с провожатым не получилось.
- Меня зовут, - остановившись, сказал он. - Подождите, это ненадолго. Почитайте пока свою памятку и не вздумайте никуда лезть: здесь кое–где и для душ может быть опасно.
Выудив из воздуха небольшую брошюру, ангел отдал ее мне и исчез.
Я не стал читать. Это можно сделать и потом, а сейчас хотелось здесь осмотреться. По–прежнему не было горя из‑за своей смерти и разлуки с родными, наверное, все это еще будет позже. Ведомый любопытством, я быстро подошел к дверям. Их было две: белая и черная. Конечно, я открыл ту, которая по цвету мало отличалась от костюма моего ангела. В не очень большой комнате не было ничего, кроме двух десятков дверей. На каждой была закреплена табличка, на которой русскими буквами было написано: "Выход в реальность". Кроме табличек, все они были пронумерованы. Мне страшно не хотелось сотни лет выдувать для кого‑то мыльные пузыри, да еще с неизвестным финалом. Увидев надписи, я долго не думал. Что‑то было не так с этими табличками с понятными мне надписями, но я решил не морочить себе голову, или то, что у меня теперь было вместо нее, и рискнуть. Усмехнувшись, выбрал дверь с тринадцатым номером и взялся за ручку. Мне всю жизнь везло с этим числом, пусть повезет и после смерти!
- Какую он выбрал реальность? - спросил один ангел другого.
- Тринадцатую, - ответил тот. - Ему везло с этим числом. Даже билеты на экзамене выбирал с этим номером, которые никто не хотел брать.
- Хорошо, если нам повезет с ним, - сказал первый ангел. - У тебя это последняя попытка, а я свои все выбрал. Не хотелось бы опять засыпать на пятьдесят тысяч лет. Память ему отключили?
- Отключили. Она проснется, когда для этого будут все условия. Если это сделать в теле младенца, он свихнется.
Сознание вернулось сразу. Приоткрыв глаза, я увидел довольно большую комнату с двумя окнами, за которыми зеленела листва деревьев. У одной из стен стояла кровать, на которой я лежал, укрытый одеялом. Комната была обставлена громоздкой, сделанной под старину мебелью. На мою кровать можно было уложить две пары, и еще осталось бы место. Судя по виду за окном, доносящемуся из открытой форточки чириканью птиц и циферблату больших настенных часов, сейчас было около восьми часов утра, и утро, скорее всего, было летнее. Я прекрасно помнил всю свою прежнюю жизнь и ту драку, после которой с ней расстался. Разговор с ангелом мог воспроизвести дословно, а последним воспоминанием была дверь с номером тринадцать. Встав с кровати, я подошел к столику, на котором стояло небольшое зеркало. Из него на меня посмотрел симпатичный юноша с густыми взлохмаченными волосами. Черты лица аккуратные, хотя нос мог бы быть и покороче. Серые глаза и черные волосы - все, как и в моей прошлой жизни. Столик очень искусно сделали из натурального дерева, причем явно не из сосны, а из чего‑то более дорогого и красивого. Да и вообще вся обстановка свидетельствовала о богатстве хозяев, хоть и была донельзя старомодной. Это радовало, только к радости добавилось беспокойство, потому что я совершенно ничего не знал о здешней жизни. Неужели это связано с тем, как я сюда попал? С другой стороны, не мог же этот парень жить без души! Наверное, мне как‑то на время заблокировали память. Не представляю, что бы со мной было, если бы осознал себя в теле новорожденного. Наверное, сам сошел бы с ума и свел с ума родителей. Но как же все‑таки дотянуться до памяти?
Еще раз осмотрев комнату, я вернулся в кровать. Наборный паркет был до блеска натерт, по–видимому, воском, потому что совсем не чувствовался запах мастики, а огромный ковер над кроватью тоже ничем не пах и, скорее всего, был из шерсти. Изучение моего нижнего белья почти ничего не дало: привычного для меня вида трусы и майка, похоже, из хлопка без добавления синтетики. И что мне все это дает? Более отсталый мир, или это здесь шикуют, делая все под старину? И как себя вести? Вот войдет сейчас кто‑нибудь, а я даже не знаю языка! Попробовать, что ли, расслабиться и что‑нибудь вспомнить?
Расслабиться не получилось, потому что за дверью послышались легкие шаги, она бесшумно отворилась, и в комнату вошла девушка, года на два моложе меня. Одета она была в голубую блузку с высоким стоячим воротником и длинными узкими рукавами и серую облегающую юбку из тонкой шерсти. Фигура у нее была замечательная, хотя ноги было трудно оценить из‑за юбки, доходящей до середины голени. Пышные черные волосы были уложены в замысловатую прическу, открывающую красивую шею. А вот ее лицо, несмотря на тонкие черты, красивым не показалось. Талия девушки была затянута широким кожаным ремнем, а на ее ногах были тапочки с меховыми лапками. Я начал осмотр с них и закончил ее недовольным лицом.
- Ты еще долго будешь меня рассматривать? - сердито спросила она. - Вставай, Алексей! Ты не собираешься идти в свою редакцию?
Говорила она на русском языке, немного затягивая слова. Надо же, и в этом мире меня зовут, как в прежней жизни. Удобно: не придется привыкать к другому имени.
- Если не хочешь завтракать, то так и скажи! - продолжила девушка. - А я скажу отцу.
- Сейчас подойду, - ответил я. - Иди, нечего тебе здесь делать, когда я одеваюсь.
- Подумаешь! - фыркнула она. - Очень нужно!
Повернувшись, она вышла из комнаты, хлопнув дверью. Судя по поведению, это явление природы доводилось мне сестрой. Я встал с кровати и первым делом начал искать, во что бы обуться. Под кроватью отыскались шлепанцы, а в шкафу на плечиках висело много мужской одежды. Я надел одну из рубашек и серые брюки в черную полоску. Теперь нужно было отыскать туалет и ванную. Выйдя из комнаты, я попал в широкий коридор с несколькими дверями. Туалетов оказалось два: мужской и женский, а ванная комната располагалась между ними. Везде было привычное электрическое освещение с лампами накаливания, а сантехника ничем не отличалась от нашей. Отличия от моей бывшей квартиры были в размерах и интерьере. Здесь все помещения были просторнее и богаче. Умывшись после посещения туалета, я вытерся одним из двух висевших в ванной махровых полотенец и в нерешительности остановился перед полкой, на которой лежали четыре зубные щетки. Ну и какая из них моя? Решив, что зубы подождут, прополоскал рот и пошел на кухню. Как оказалось, я это сделал зря. На непривычно большой кухне стояла широкая газовая плита с восемью конфорками, за которой работала девушка лет девятнадцати, одетая в длинное коричневое платье с закрытым воротником и передник. Скорее всего, она была кухаркой.
- А где все? - не здороваясь, спросил я.
- Все в столовой, - обернувшись ко мне, с удивлением ответила девушка. - Ваш батюшка, Алексей Сергеевич, о вас уже справлялся.
Столовой была не очень большая комната в самом конце коридора. В ней за застеленным белой скатертью столом сидели мужчина с женщиной и приходившая за мной девушка. Мужчине было примерно сорок пять лет. Среднего роста, широкоплечий, одетый в черный двубортный мундир, с оранжевой окантовкой обшлагов и отложного воротничка. На его плечах красовались узкие золотые погоны с тремя расположенными в ряд звездочками. Оставив еду, он приподнял голову и вопросительно на меня посмотрел. Я не стал его рассматривать, заметив только небольшие, аккуратные усы. Женщина была лет на десять моложе и внешне мне понравилась. Приятные черты лица, густые волосы и стройная фигура. Одета она была в длинное платье из темно–зеленого шелка с отложным кружевным воротничком.