Поглядев вперед, я понял, что удивило моего друга. С носовой частью корабля явно что-то произошло. С того места где мы стояли, становился различим здоровенный кусок обшивки, который был выломан и отогнут от борта. Конечно, зловредный туман не способствовал детальному изучению пробоины, но что она там имелась, так это как пить дать.
– Это его при ударе о землю раскурочило, – предположил Леший и крепче стиснул в руках автомат. После этого подполковник сделал свой вовсе неутешительный прогноз: – Сейчас попрут сволочи!
– Думаешь, попрут? – я во все глаза глядел на раскуроченное железо.
– А как же иначе. Дыра ведь! Их теперь ничто не сдерживает.
Кого ИХ мы с Андрюхой по обоюдному молчаливому согласию решили не уточнять. ИХ, и все тут. ОНИ это те, кто против нас. Готовясь к нападению, мы как по команде прижались спинами к грязному металлу борта. Конечно, отступать теперь было некуда, но зато наши жопы или по-военному тылы оказались прикрыты лучше некуда.
Однако летели секунды, минуты, а со стороны пробоины никто не появлялся. Адреналин в венах стал мало-помалу перегорать, превращаясь в горючее для мозгов. Наверное, именно благодаря этой дозе полковник Ветров и стал прозревать.
– Линия сгиба очень ровная… а все поверхности чересчур гладкие, – прошептал я, наклонившись к Загребельному.
– Чего? – тот обернулся и наморщил лоб, силясь понять о чем это я.
– Говорю не похоже, чтобы этот корабль в землю влетел. Разрушения не те… странные какие-то разрушения.
Произнося эти слова, я уже стал о чем-то догадываться. Что-то очень знакомое всплывало в памяти. Чтобы вспомнить, чтобы понять не хватало лишь кокой-то мелочи, какого-то легкого толчка. Именно в этот миг откуда-то налетел порыв ветра. Он лишь на секунду проредил плотную дымовую завесу, однако этой секунды, этого мига вполне хватило, чтобы понять.
– Ворота! – выдохнули мы одновременно.
Да, так оно и было. То что мы вначале приняли за раздавленную носовую часть, оказалось распахнутыми настежь гермоворотами трюма. И этот факт сразу превращал найденный нами корабль в паром или…
– Это ж БДК! Черт побери, как я мог его не узнать!
Леший отбежал от борта и попытался вычленить из тумана знакомые очертания. Плохая идея. Ведь в таком тумане даже океанский корабль превращался в иголку в стоге сена.
– Наш? – чтобы не дай бог не потеряться в тумане, я последовал за приятелем.
– Конечно наш, – подполковник ФСБ со знанием дела кивнул. – На западе таких не строили.
Повстречать российское военное судно, да еще где, совершенно в другом мире, это было как подарок и одновременно как издевка, безжалостное напоминание о человеческой слабости и никчемности. Ведь Большой Десантный Корабль являлся таким же пленником, как и мы, беспомощным и всеми забытым. И это было более чем печально.
– Цифры видишь? Бортовой номер, я имею в виду, – Леший стал показывать выше и правее того места, где мы с ним намеревались держать оборону.
Я поднял глаза и пригляделся. То ли поднявшийся ветер действительно причесал, проредил космы тумана, то ли мы привыкли к нему и стали лучше ориентироваться и разбирать детали, не знаю, но как бы там ни было мне и впрямь показалось, что я кое-что вижу.
– Ноль там точно есть. А после него… – я постарался получше приглядеться. – После него двойка вроде. Вместе "02" получается. Как в ментовку звонить. Помнишь, поди?
– Не бывает таких бортовых номеров, – чекист отрицательно покачал головой. – Трехзначный должны быть.
– Трехзначный? – я вновь повернул голову в сторону БДК.
– Единица там, что ли… – Пока я наводил резкость, Андрюха успел кое-что разглядеть. Как-никак помоложе он меня, а стало быть и глаз позорче. – Точно, бортовой "102", – в конце концов резюмировал подполковник.
– Ну, и что это нам дает?
– А что ты хотел узнать, когда охотился за названием? – Загребельный продолжал неотрывно глядеть в клубящуюся грязно-желтую мглу, в которой скрывался Большой Десантный Корабль.
– Хотя бы из какой он эпохи, из какой страны.
– Эпоха наша, страна тоже. И это все значит… – Леший запнулся, приглашая меня продолжить.
– Хрен его знает, товарищ подполковник, – я бессильно пожал плечами. – Можно надеяться, что в этом мире нет чехарды со временем. То есть никаких скачков в прошлое и будущее. И еще одно любопытное наблюдение: ты, я, этот корабль… все мы прибыли из одного места – с Земли.
– Полагаю, что не все, – ФСБшник напрягся как сторожевая собака, почуявшая приближение чужого. – Слышишь? Внутри вроде опять свистопляска началась.
Я прислушался и действительно вновь уловил эти странные звуки. Только теперь к возне и царапанью добавилось еще и какое-то неприятное, чем-то очень знакомое шипение или лучше будет сказать шелест, от которого будто даже завибрировал сам металл корабля. Услышав его, мы с Андрюхой быстро переглянулись.
– Этого еще только не хватало, – процедил сквозь стиснутые зубы чекист.
– Если даже там и призраки, то сейчас светло, день еще, – напомнил я приятелю.
– Кто его знает, может в этих краях призраки и днем охотятся, – Леший покачал головой. – Нет, пожалуй, к аппарели лучше близко не подходить. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо.
– Согласен, – я покрепче стиснул автомат. – Давай… Пошли в обход!
Этот самый обход при нулевой видимости оказался довольно непростым мероприятием. Совершили мы его по здоровенной, сплюснутой букве "П", добросовестно считая шаги: пятьдесят назад, сто – направо и еще раз пятьдесят – направо. В результате данного маневра мы надеялись навсегда распрощаться с БДК под бортовым номером 102 и его "милым" экипажем, из кого бы тот ни состоял.
Куда дальше? Продолжая оставаться в тумане, мы были обречены на этот вопрос. Компас Лешего, чего впрочем и следовало ожидать, вертелся как юла и каждый раз менял свое мнение относительно месторасположения севера и юга. Хотя, честно говоря, он-то и на Земле частенько вытворял что хотел. Сдвинутые ханхами, постоянно плавающие магнитные полюса планеты превращали этот некогда надежный, старый как мир прибор в нечто вроде бабки-гадалки. Хочешь, прислушаешься к ее совету, а хочешь, пошлешь куда подальше.
Так что нашей главной надеждой оставалась карта, вернее атлас автодорог, прихваченный из моей квартиры в Наро-Фоминске. Цирк-зоопарк, разве мог я когда-нибудь подумать, что вот эта незатейливая книжица поведет нас по дорогам иного, чужого мира! Правда, эти самые дороги сперва еще следовало отыскать.
– Где ж тут, нахрен, дорога? – вторя моим мыслям, раздраженно прорычал Загребельный. – Куда идти? Не видать же ни черта!
– Надо выбираться из тумана, – ничего лучшего я предложить не смог.
– А если он тут сплошняком? Если весь этот гребаный мир, что называется, тонет в тумане?
– Тогда мы попали.
– Не просто попали, а крепко попали, – вздохнул чекист.
Около минуты мы просто тупо топтались на месте, пялились по сторонам в очень вялой надежде хоть что-нибудь там разглядеть. Однако зря старались. Уже через два-три метра грязно-желтая пыль под ногами сливалась с таким же грязно-желтым туманом, и два отважных путешественника по параллельным мирам продолжали оставаться внутри глухого непроницаемого для взгляда кокона.
– Все равно, как не крути, не верти, двигать нам куда-то придется, – я поглядел на приятеля в поисках поддержки. – Не сидеть же тут вечно.
– Придется, – Андрюха согласился.
– Возникает вопрос: в какую сторону пойдем и как держать это направление?
– Ну, с направлением мы уже кое-как определились, – Андрюха сперва кивнул направо. – Получается, БДК в этой стороне. А оттуда… – Леший сжал руку в кулак, оттопырил большой палец и указал им себе за спину. – А оттуда мы вроде бы пришли.
– Вроде бы, – я ох как не весело перекривил приятеля.
– Да уж, – согласился тот. – С ориентацией тут тяжеловато.
– Может по солнцу получится? – задрав голову, я стал искать местное светило. А как же иначе? Вокруг светло, значит должно быть и светило.
– Нет его там, – Андрюха кисло скривился. – Я уже думал об этом. Только небо однородное, одинаковой яркости, в какую сторону не глянь. Да к тому же и теней тоже нет, даже намека. Вот такая петрушка получается.
– Солнца нет, теней нет, а что тогда есть? – я уже наверное в сотый раз огляделся по сторонам.
– Кажется, есть ветер.
– Ветер?
– Ну или небольшое движение воздуха, – уточнил наблюдательный ФСБшник.
– Ветер, а тем более "небольшое движение воздуха" штука ненадежная, переменчивая, – я сокрушенно покачал головой.
– Увы, ничего лучшего пока предложить не могу, – Загребельный пожал плечами. – Так что единственный выход ориентироваться по ветру и надеяться, что он не поменяется хотя бы в ближайший час.
Произнеся эти слова, Андрюха послюнил указательный палец и поднял его над головой. Он постоял так несколько секунд, а когда показания с "прибора" оказались сняты, сообщил:
– В спину дует. Хорошо. Следить будет легко.
– А у тебя часы работают? – все то время, пока Загребельный проводил свои исследования, мое внимание цепко держалось за фразу "хотя бы в ближайший час" и вот сейчас, наконец, мысли трансформировались в слова.
– Часы? – Леший удивленно глянул на свое запястье. – Да вроде тикают. Сейчас уже, кстати, пятнадцать-тридцать.
– Странный какой-то мир, – протянул я задумчиво. – Часы работают. Оружие…
Дойдя до этого места, я вскинул к небу ствол своего АКМСа и надавил на спуск. Тут же грянул выстрел.
– Оружие, тоже в порядке.