- Глянь, Колька своих привез, - переговаривались они. - Вон дочка его стоит. Хороша девка, красавицей вырастет.
- А жинку его видали? Учительша новая. Ух, какая краля, очуметь можно.
- Ты б только на баб и глазел. Мало тебя твоя Нинка лупила!
- Глянь-ка, и отец Василий тут. Неравнодушен батюшка к делам мирским.
- Стрижет поп души заблудшие! - хохотнул кто-то.
- Окстись, охальник! - осадила дерзкого скрюченная бабка Агафья.
- Эй, дядя Степан, помощь нужна? - спросили из толпы.
- Вы б еще позже пришли, - отозвался Строев. - И без вас уже справились.
Он передал Наскокову последнюю коробку и довольно проворно спустился с кузова.
- Ну ты даешь, дядя Степа! - хохотнул Борька. - С твоей-то ногой скачешь как горный, извиняюсь, козел.
- Сам ты козел, - беззлобно огрызнулся Строев. - Брешешь без продыху, пес рыжий. Язык у тебя без костей.
Борька снова заржал.
- Спасибо, мужики, - поблагодарил помощников Сиверцев.
- Никола, обмыть бы надо, - предложил Борька. - А то не по-людски как-то.
- Само собой, - кивнул Сиверцев. - Только вечером, мужики. Часикам к семи подтягивайтесь. Все приходите! - крикнул он односельчанам, облепившим забор.
Вечером огневцы друг за другом потянулись к дому Сиверцевых. Первым примчался Борька со своей гармонью.
Пользуясь теплой погодой, стол организовали прямо во дворе под открытым небом. Из досок наспех сколотили длинные столы, покрыли их скатертями и простынями.
К семи часам весь двор уже был забит односельчанами. Пришли поздравить новоселов и председатель колхоза Сергеев, и Мария Федоровна, директор школы.
Многие огневцы помнили большую семью Сиверцевых, многие в свое время учились с Николаем, вместе в детстве бедокурили. Большинство гостей пришли с подарками, бабка Агафья даже принесла гуся.
- Да куда же я его дену, бабушка?! - попробовал было отказаться хозяин дома.
Но старуха не желала ничего слушать:
- Бери, милок. Какое хозяйство без живности? Бери, не сумлевайся.
Сиверцев передал гуся жене. Попав в руки женщины, птица вдруг забила крыльями, загоготала и едва не вырвалась.
- Испугался, - объяснила бабка Агафья. - Привыкнет еще. Дай-ка, милая, я сама его в загон определю.
Строев вручил хозяину дома длинный сверток. Сиверцев развернул тряпку и извлек на свет карабин.
- Узнаешь? - спросил Строев.
- Как же, дядя Степан! Отцовский!
- Отец твой, как уезжал, просил сберечь. Вот и сохранил. Держи, владей.
- Надо ли? - скептически спросила Наталья, с неодобрением глядя на оружие в руках мужа.
- Надо, хозяйка, - ответил Строев. - В наших краях это необходимо. Места у нас глухие, а в лесах не только зайцы водятся.
- Забыла уже, кого дорогой встретили? - спросил жену Сиверцев. - Мы ведь, дядя Степан, рыжеухого видели.
- Да ну?!
- Точно. Колесо я пробил, в лесу мы встали. Только я запаску поставил, инструменты начал собирать, будто спиной почувствовал, обернулся, а он сзади на обочине стоит. Действительно серьезный зверь, матерый. Наталья вышла из кабины ко мне да Настя проснулась, он как увидел, что я не один, так и убежал.
- Вот потому ружьишко в доме никогда не помешает, - наставительно произнес Строев. - А разрешение тебе, Коля, потом участковый оформит. Бог даст, мы с тобой еще по лесу походим.
- Никола! Чего ждем-то?! - окликнул Сиверцева из-за стола Борька. - Водка стынет!
Под общий смех все расселись за столы. Строев произнес незамысловатый тост о возвращении блудного сына в родные края, все выпили, дальше праздник новоселья покатился сам собой.
- Эх, Колька, и чего тебя в леспромхоз понесло? - сетовал Борька, опрокидывая стопку за стопкой. - У нас в колхозе, что ли, работы мало? Шел бы на трактор или хоть дояркой.
- Чего к человеку привязался? - осадил его Наскоков. - У него, может, призвание к баранке. Неважно, где работать, главное работать. Колька наш человек, пролетарий. Это ты день-деньской баклуши бьешь, только на гармошке и умеешь пиликать. Тебе уж сороковник скоро стукнет, а тебя все Борькой кличут, даже отчество себе не заработал. Тунеядец несчастный.
- Ну, уж ты скажешь, Сидор, - обиделся Борька. - Мне вот понять охота, каким калачом его в этот леспромхоз заманили. Может, и мне туда податься?
- Да кому ты там, на хрен, нужен?
- Ну, не скажи. А вдруг кому и сгожусь. Ты смотри, Колька, пока по дорогам колесить будешь, жену-красавицу уведут.
- Не уведут, - рассмеялся Сиверцев, обняв жену одной рукой.
- Ну, чего зубоскалишь, пес рыжий? - проворчал Строев. - Лучше музыку дай народу. Играешь баско, а вот язык как помело.
Борька не заставил себя долго упрашивать. Он взял гармонь и растянул меха, пальцы его пробежали по кнопкам. Двор наполнился веселыми переливами.
Старенькая учительница Мария Федоровна разговаривала с Сиверцевой, объясняя ей особенности работы в сельской школе.
- Вы не переживайте, голубушка, - говорила она. - Легкой жизни не обещаю, но, думаю, вам у нас понравится. Оболтусов, конечно, хватает, а в целом ребята хорошие. Будете вести старшие классы. Придется и летом немного поработать, позаниматься с нашими лоботрясами, подтянуть.
- Работы я не боюсь, - сказала Сиверцева.
- Вот и славно. А вот, кстати, один из этих самых лоботрясов, ваш будущий ученик.
Рядом появился Егорка.
- Балабанов, ты "хвосты" свои думаешь сдавать? - строго спросила директор школы.
- А как же, Мария Федоровна! Обязательно! - ответил парнишка, не моргнув глазом. - Дядя Коля, можно я Настю с собой заберу?
- Куда это? - недоверчиво спросил Строев.
- Просто погуляем. Идем, Настя, я тебя с ребятами познакомлю.
Настя неопределенно пожала плечами.
- Иди, дочка, - кивнул Сиверцев. - Чего тебе тут сидеть?
- И то верно, - поддержал его Наскоков. - Успеешь еще на пьяных насмотреться.
Настя вышла из-за стола и последовала за Егором. Строев крикнул вдогонку:
- Егорка! На мельницу не ходить!
- Ладно, - отмахнулся племянник.
Строев хотел еще что-то сказать, но в этот момент Борька снова растянул меха и дурашливо заорал во всю глотку:
- Вот пуля просвистела, в грудь попа-а-ала мне-э-э!..
- Чего поешь, дурак, - Строев саданул его кулаком под ребро. - За такие песни в наше время знаешь, что было?
Борька не обиделся, снова заржал.
- Ладно, Василич, можно и другую. Специально для тебя.
И, перекрывая шум застолья, гармонист звучно запел:
- Ой тума-аны мои, растума-аны…
Что ни говори, а петь Борька умел. Голос у него был звучный и мелодичный. Песню подхватили:
- … Уходи-или в похо-од партиза-аны,
Уходи-или в поход на врага-а-а…
Егор и Настя вышли за калитку, где их поджидали двое мальчишек и девчонка. Один из мальчишек держал на сворке лохматого щенка. Егор познакомил Настю со своими друзьями.
- А это Пушок, - указал он на щенка.
- Настоящий охотничий пес, - с гордостью добавил Костя, владелец щенка.
- Да уж! - фыркнула Оксанка. - Он даже кур боится!
- Неправда, - обиделся Костя. - Он просто маленький еще.
- Какой он славный! - восхитилась Настя.
Она протянула было руку к щенку, но тот вдруг коротко тявкнул и щелкнул зубами. Настя отдернула руку. "Настоящий охотничий пес" поджал хвост и спрятался за ноги своего хозяина.
- Чего это с ним? - удивился Санек. - Такой добродушный всегда был.
- Не укусил? - заботливо спросил Егорка.
- Да нет, - ответила Настя. - Только испугал немного. А почему дядя Степан запретил к мельнице ходить? Что там?
- Водяной с русалками, - сказал Санек без тени улыбки. - Утащить могут.
- Ну да, так я и поверила, - кивнула Настя. - Нет, я серьезно, что там такое?
- У нас там вроде клуба своего, - пояснил Егор. - Иногда там собираемся. Это старая водяная мельница, она уже давно не работает. Только она за околицей, вечером туда ходить запрещают.
- Почему? - снова спросила Настя.
- Волки, - коротко ответил Егор.
- Но мы, вообще-то, как раз туда и собирались, - сообщил Санек. - Можешь с нами. Если не боишься, конечно.
Ребята выжидающе уставились на городскую девчонку. Уже темнело, надвигалась ночь и Насте совсем не улыбалось идти на какую-то заброшенную мельницу, где вокруг рыщут стаи голодных волков. Но гордая девчонка не могла допустить, чтобы эти деревенские считали ее трусихой.
- Идем, - решительно сказала Настя.
Ребята отправились в дальний конец села. До мельницы они дошли, когда уже совсем стемнело. В темноте Настя даже не могла толком разобрать, куда ее привели.
Поддерживая новую приятельницу под руку, Егор помог ей взобраться на крышу мельницы. Остальные последовали за ними. Ребята уселись рядком на самом краешке крыши.
Стояла тишина, лишь журчала речная вода да чуть поскрипывало колесо мельницы, давно застопоренное.
- Ну и чем вы тут занимаетесь? - спросила Настя.
- Просто сидим, разговариваем, на звезды смотрим, - беззаботно ответила Оксанка.
- И страшные истории рассказываем, - добавил Санек. - Только Костька боится их слушать. Такой же, как его собака.
- Неправда! - возмутился Костя.
- Настя, а ты знаешь какую-нибудь страшилку? - спросила Оксанка.
Настя пожала плечами.
- В лагере я их много слышала, но сейчас уже не помню. Да и не люблю я их слушать. Глупости все это, детство. Скажите лучше, почему село ваше Огневым называется? Пожары, что ли, часто были?