Можно упомянуть в этом ряду и пародийный фильм Виталия Мухаметзянова "День хомячка" (Россия, 2003), в котором аналогичные вышеописанным закольцованные истории объясняются неумеренным приемом алкогольных напитков.
Однако каковы бы ни были кардинальными изменения в жизни героев этих произведений, какие бы замечательные кульбиты и происшествия не придумывали авторы, все эти истории ограничиваются судьбой всего лишь одного человека (или нескольких его ближайших друзей), оставаясь всего лишь частными story. Но, как писал Кир Булычев в "Падчерице эпохи", "фантастика, в отличие от реалистической литературы, понимает жизнь общества как сумму социальных процессов. Реалистическая литература отражает действительность, как правило, через человека и его взаимоотношения с другими людьми. Для фантастики важнее проблема "человек-общество"". Поэтому перейдем непосредственно к history.
Можно приплести еще "Горячий камешек" Аркадия Гайдара - одно из первых советских произведений с зачатками альтернативной истории, опубликованное в 1941 году в "Мурзилке". Сколько можно было бы выжать из этого сюжета: старик проживает свою жизнь по-другому! Но другой судьбы ему не надо… Рассказ не просто нравоучительный: в нем скрыта сакральная идея, насаждаемая любой властью - о предначертанности судьбы человека. Гайдар ставит запрет на самою мысль о возможностях поиска иных, альтернативных путей хода истории, пусть даже для одного отдельно взятого человека. Человек и тут оказался винтиком огромной пролетарской революционно-исторической машины. (Предтечей этого рассказика может быть новелла Н.Готорна "Опыт доктора Хейдегтера", в которой автор с помощью волшебной воды из источника юности возвращает молодость сразу четырем старикам, прожившим долгую жизнь, чтобы они могли прожить свою жизнь заново).
Кстати, не только в кинематографе можно при желании найти образцы произведений жанра альтернативной истории. Например, вот эта песня из "перестроечного" репертуара "Аквариума":
Полковник Васин приехал на фронт со своей молодой женой
Полковник Васин созвал свой полк и сказал им пойдем домой
Мы ведем войну уже семьдесят лет,
Нас учили что жизнь это бой
Но по новым данным разведки мы воевали сами с собой
Я видел генералов они пьют и едят нашу смерть
Их дети сходят с ума от того что им нечего больше хотеть
А земля лежит в ржавчине, церкви смешались с золой
И если мы хотим чтобы было куда вернуться время вернуться домой
Этот поезд в огне и нам не на что больше жать
Этот поезд в огне и нам некуда больше бежать
Эта земля была нашей, пока мы не увязли в борьбе
Она умрет если будет ничьей пора вернуть эту землю себе
А кругом горят факелы идет сбор всех погибших частей
И люди стрелявшие в наших отцов строят планы на наших детей
Нас рожали под звуки маршей нас пугали тюрьмой
Но хватит ползать на брюхе
Мы уже возвратились домой
Некий шутник, скрывшись под псевдонимом Афанасий Офигелов, на нескольких страницах в квазинаучной форме пытается выполнить хронологическую привязку данного текста: воспеваемое событие произошло не ранее 1837 года (появление первой железной дороги в России), но и не в период последней четверти XIX века (отмена чина полковника в армии), и делает точное замечание, верное лишь для альтернативной реальности: "Можно также предположить, что идет некая война, продолжительность которой указана на удивление точно - "семьдесят лет". История России не знает войн такой длительности…" (Житинский 2006, стр. 307).
* * *
Двадцатый век принес столько разочарований - в возможности разумного устройства государства, в НТР, прогрессе и его плодах, в религиозных учениях и прочем, - что в поисках лучшего из миров авторы создают полностью самостоятельные миры, то есть творят ирреальную фэнтези.
И фэнтези, и альтернативная история - литература эскапизма, как и вся литература вообще - бегство от реальности. Но если герои в сказочном пространстве не ищут выхода из проблем современного мира, то в альтернативках писатели хотя бы пытаются найти причины современных неудач и заменить их чем-то другим.
Некоторые неординарные, талантливые фантасты предполагают, что христианство не такое уж и благо для цивилизации, как это принято считать.
Христианство в АИ
История показывает нам, что не имеет особого значения, верит или не верит в Бога какой-то конкретный ученый. Имеет значение только степень влияния религиозных догматов на социальные институты, в рамках которых живут и работают люди. Государства, освобождавшиеся на некоторое время от оков религиозного догматизма, демонстрируют величайшие взлеты научно-технического прогресса; примером может служить даже Советская Россия. В некоторых произведениях альтернативной истории прямо-таки бросается в глаза нелюбовь фантастов к церкви, старающихся нарисовать ее в негативном цвете и не иначе как тормозом прогресса ("Павана" Кита Робертса, "В ожидании Олимпийцев" Фредерика Пола).
"Толпы религиозных фанатиков Мартин боялся больше всего на свете - оттого, безусловно, что их мыслительные процессы разительно отличались от его собственных"
С.Де Камп, "Да не опустится Тьма"
Неудивительно, что наиболее радикальные эксперименты с перекраиванием исторических процессов замышляются в обход христианства, с развилкой до рождества Христова, либо до момента принятия христианства одной отдельной страной.
Например, в трилогии Г.Гаррисона (в соавторстве с Т.Шиппи и Д.Холмом) "Молот и Крест" рассказывается о целой технической революции, произошедшей в Англии девятого века, в основном из-за того, что христианство не смогло закрепиться в этой стране.
У Александра Шубина есть любопытный разбор сценариев выбора государственной религии во времена княгини Ольги.
"Вернувшись в лагерь кагана, Йегуда пересказал свой диалог с Ольгой. Иосиф сразу понял смысл слов княгини. Она предлагает ему союз, просит его покровительства. Вместо опасного и непредсказуемого врага в лесной стороне появится вассал, проводник интересов Итиля. Каган немедленно послал в столицу за раввинами и приказал войскам отойти от Киева на расстояние видимости.
Прибывшие к Иосифу раввины первоначально были возмущены поставленной перед ними задачей: обосновать происхождение русов от Авраама. Но грозный владыка вопросил их: "Не подвергнете ли вы сомнению и мое происхождение?" Раз уступив политическим интересам, признав происхождение от Авраама хазарских вождей, раввины не могли уже сопротивляться. Вскоре к Киеву направилась делегация иудеев с радостной вестью. Стало достоверно известно, что еще во время первого рассеяния часть иудеев была продана в рабство на север. Иудейские женщины рожали детей от русов. Теперь наследница иудейской крови Ольга должна вернуться в лоно своей веры и привести туда же своих витязей.
Никто не верил в эту легенду. Никто не оспаривал ее. Дружина Ольги готова была последовать за княгиней в принятии новой веры, но когда гордые витязи узнали, что за обряд они должны пройти, то возмущению не было предела. "Если бы у нас был князь, а не княгиня, он бы никогда не избрал такой веры". Мудрая Ольга нашла выход из положения. Иудаизм должны были принять женщины из ее окружения, жены витязей и родовых вождей. Было решено совершать обрезание вновь рождаемых детей, но мужи киевские остались в язычестве. Ольга прошла обряд посвящения в "веру отцов" и приняла имя Сара.
Сын Ольги-Сары Святослав остался язычником и терпеть не мог иудеев. Он открыто говорил своей дружине: "Я бы разгромил Итиль, это гнездо раввинов, да мать не пускает". В 965 г. Святослав направил свой удар на печенегов и нанес им поражение. Кочевники бежали к пределам Каганата и там были окончательно добиты хазарами. Святослав направился на далекий юг, искать себе новое княжество в низовьях Дуная. В 969 г. он вернулся в Киев на похороны матери, но, поделив землю Руси между сыновьями, снова ушел воевать с Византией. В 972 г., потерпев поражение, он вернулся в Киев. Здесь никто не ждал бродячего князя, и не мудрено, что на будущий год он внезапно умер. Говорили, что князь съел что-то не то. Править продолжал покровительствующий вере Ярополк". (Шубин, 1997)