- Не беспокойся, ты ничего мне не отдашь из рук в руки. - Ведьма хихикнула. - И я даже не уверена, что ты будешь мне благодарен.
- Но ты скажешь мне правду, старуха?
- Конечно. Потому я и уверена, что ты не станешь меня благодарить. Люди, живущие в домах из мертвых деревьев, не хотят той правды, которую говорим им мы, живущие в домах из мертвых зверей…
Ведьма говорила о своем шатре, сшитом из шкур. В самом деле, прочие дома в поселке были обычные - из дерева.
- …Но подумай и спрашивай, раз уж ты здесь. Я передам твой вопрос душам мертвых зверей моего дома, они помчатся по миру и спросят души других мертвых зверей, которые встретят по пути… Вернутся и расскажут мне. Я отвечу на твой вопрос. Правду. Но ты живешь в доме из мертвых деревьев, а души мертвых деревьев не умеют странствовать по свету, потому что не привыкли к этому при жизни. Так вот и ты, и все люди вроде тебя. Вы хотите знать о том, что рядом. Вы видите не дальше протянутой руки и думаете, что понимаете, о чем следует спросить мудрую старую женщину… Но если отойти подальше и поглядеть издали, все окажется не таким, как чудилось. Ты спросишь меня о том, что можно увидеть из дома мертвого дерева. Деревья стоят на месте. Я передам тебе рассказы странствующих душ мертвых зверей и ты, рыжебородый, узнаешь не то, что хотел знать, но это будет правда. Подумай и спрашивай.
Викинг послушно задумался. Начало разговора Эдвину не понравилось - слишком уверенно повела беседу старуха, поэтому он решил начать заново.
- Ты, стало быть, Финика?
- Я же тебе сказала: спрашивай, подумавши, - проворчала старуха. - Или ты думаешь, что кроме меня кто-то здесь станет селиться в доме из убитых зверей?
Эдвин промолчал.
- Да, - снова заговорила старуха, - меня прозвали Финнкой, потому что я с юга… Так и быть, я не стану считать и этот вопрос. Что бы ты еще хотел узнать?
Теперь Золотая Борода задумался по-настоящему. Наконец спросил:
- Кто мой отец?
- Ты сомневаешься? Ты хочешь проверить Эльгу Финнку? - Теперь старушечий голос звучал удивленно. - Ты приехал издалека, потому что слышал обо мне и все равно хочешь проверить, знаю ли я тайны?
- Нет. Я спрашиваю, потому что хочу знать.
- У тебя рыжая борода, очень заметная… Откуда ты, воин?
- Из Дьорка.
- Ну так вспомни, у кого из мужчин в Дьорке такая же огненная борода. Наверняка их найдется немного.
- Ни одного.
Теперь пришел черед задуматься Финике. Прошло несколько минут, прежде чем ведьма произнесла:
- Твой отец - тот мужчина, кого ты помнишь только седым, тот у кого нет близкой родни - потому что иначе ты бы знал его рыжих родичей. Теперь задавай третий вопрос.
В Фортунатопопьюлу добрались катером. Толик первым спрыгнул на причал и подал руку Альке. На лице галантного кавалера красовались большущие темные очки, скрывающие синяк.
Подхватив баулы, Толик велел:
- Аль, расспроси, где тут этот отель? "Фортуна" эта.
Потом осторожно потрогал свежий фингал:
- Ох… Чем это ты меня? Бутылкой?
- Да уж не "Арифметикой" для четвертого класса, прошли те времена.
- Да, хорошие времена прошли. Теперь счастье покинуло меня, я плаваю под чужими парусами и получаю фонари даже в самой пустяковой драке от лучшей подруги.
- Толя, мы же договаривались…
- Ну извини… Был неправ. Был пьян. Больше не повторится.
- Вот именно. Потому что если повторится, я всем расскажу, что ты знаменитый российский маньяк-садист и приехал сюда лечиться от импотенции. Ни одна итальянка к тебе и на пушечный выстрел не приблизится. Идем-ка туда, вон такси. У водителя все узнаем, да и подъедем, если далеко.
Полная итальянка в темном платье, восседающая за гостиничной стойкой, была поражена, когда Алька ей перевела, что требуются две комнаты. Как же так? Такой представительный синьор и такая стройная синьора… Ах, синьорита… Ах, разумеется, у нее найдутся две комнаты… Чтобы рядом, да, две прекрасные комнаты, ах, какие отличные комнаты, великолепный вид из окна, а уж перины такие мягкие, что если синьор и синьора, то есть синьорита, то есть, разумеется, это не ее дело…
Здесь говорили на каком-то местном диалекте, но Альку понимали без проблем… тем не менее стрекотала итальянка непрерывно и сказала много лишних слов. Немного утешила ее просьба найти гида, знатока местных древностей и достопримечательностей - за отдельную плату, разумеется. Тетка пообещала к завтрашнему утру некоего Джузеппе Вера.
Толик, уловив, о чем идет речь, сделал скорбное лицо и заявил:
- А ведь один двухместный номер обошелся бы дешевле… Не бережешь ты моих денег, Алевтина…
- Алла!
- Ладно. А что ты ей сказала?
- Что ты - русский резидент, а я - твоя радистка. Поэтому нам требуются две комнаты. Для конспирации. Завтра с утра сюда пожалует для встречи с тобой видный местный коллаборационист.
- Это еще зачем?
- Родину предавать.
- Чего? Алевтина, что ты мелешь?
- Алла!!! Я гида на завтра наняла, понял? Знатока местных древностей, чтобы все показал. Понял?
Эдвин почесал в затылке. Хм… Третий вопрос… Дело предстояло деликатное… Наконец решился.
- У меня нет третьего вопроса. Я… хочу попросить тебя, Эльга Финика.
- О чем?
- Помоги мне отомстить! Прокляни, призови самую страшную беду и пагубу на голову предателя!.. Так, чтоб он сдох!.. Чтоб он… Ты чего, старая?
Смех ведьмы походил на кудахтанье. Отсмеявшись, Финика произнесла:
- Конечно. Проклятие. Ведьмы проклинают, ведьмы наводят порчу… А ты уверен, рыжебородый, что ты желаешь именно такой мести?
- Желаю-то я другого… своими бы руками… Да сбежал от меня сопляк, только и осталось, что это… вот…
- Проклятие?
- Проклятие. Пусть мается, пусть не знает покоя, пусть сгинет из Мидгарда, но и пусть не примут его ни в Валгаллу, ни в Хель! Пусть не сбудется его мечта, пусть боком выйдет ему похищенное у меня богатство! Пусть томится и мается до тех пор… пока… пока… Пока не явится к нему та самая валькирия, с которой говорил перед смертью Заговоренный!..
- Ну что ж. Я тебе помогу. Но помни, все выглядит иначе, если отойти подальше и поглядеть со стороны. Из другого дома или из другого дня… Деревья стоят на месте, звери мчатся по миру. Начнем… Думай о своем враге. Мертвые звери позовут его.
Послышался шорох, угли в жаровне вспыхнули ярче. Теперь только викинг разглядел собеседницу - старуха куталась в просторные одежды из черной ткани, потому и не видать ее было. Сейчас из вороха черного тряпья высунулась костлявая лапка, сжимающая плоский обломок кости. Ведьма принялась напевать вполголоса и водить костью над очагом. Круговые движения тощей руки, сжимающей желтую кость, завораживали, притягивали взгляд, не позволяли отвести глаз. Викинг смотрел на тлеющие угли и кружащуюся кость, слушал монотонный напев старой Финнки… и вспоминал Богомаза… Внезапно Эдвину почудилось, что мальчишка здесь, в шатре - притаился в темном углу под пологом и только ждет мига, чтоб броситься сзади… С хриплым возгласом Золотая Борода резко обернулся, выхватывая меч… и… замер. Лицо обдало ледяным ветром.
- Ага! Он был здесь! Враг! Молодой! Здесь! Привели звери! - взвыла старуха.
Она выпростала из-под тряпья вторую руку и принялась быстро-быстро черкать мелом по поверхности кости - черной, успевшей закоптиться. Эдвин замер, с удивлением следя за молниеносными движениями старухи. Минута - и испещренная рунами кость полетела в жаровню. Вспышка, снопы искр… Эдвин протер глаза - кости в очаге не было, угли снова поблекли… Черный ком тряпья - Эльга Финнка - осел и скособочился. Ведьма тихо пробормотала усталым голосом:
- Твоя воля свершилась, ступай…
- Свершилась… - эхом отозвался Золотая Борода.
- Но я была не одна, - неуверенно добавила Финика. - Сегодня был Он.
- Он? Кто - он? Он, Влад?..
- Ты называешь его Локи, - чуть громче, с нажимом, произнесла ведьма. - У Него много имен и обличий… а для тебя Он - Локи. Однако твоя воля исполнена, а мне нужно отдохнуть. Ступай.
- А Влад? Он сдохнет?
- Он переживет и меня, и тебя. Не в этом мире, но… Переживет. В точности, как ты пожелал, рыжебородый. Пока не явится валькирия. Ступай. Теперь мне нужно побыть одной.
- Но плата… ты уверена?.. Что… э… не хочешь платы?
- Я же сказала - ты не передашь мне ничего из рук в руки. Ступай.
Эдвин подумал с минуту… и, обернувшись, зашарил по оленьим шкурам, отыскивая выход… Оказавшись снаружи, викинг привычно поправил пояс, чуть сдвинул назад ножны… пальцы наткнулись на обрезанный ремешок - кошелька с серебром не было. "Ничего из рук в руки", - как и обещала старуха.
Джузеппе Вера оказался тщедушным старичком в белом полотняном костюмчике, идеально выглаженном и украшенном алой розочкой в петлице. О викингах и зарытых кладах он не мог рассказать ровным счетом ничего. Правда, в позапрошлом веке здесь разбойничал знаменитый Монтольяцци… Как, синьоры не слышали о Монтольяцци?.. Хотя этот знаменитый человек разбойничал в местных горах недолго, два или три дня, а потом отправился на север… Как? Как вы говорите? Влад из Гардарики? Нет… Хотя… Здесь есть одно очень известное место, здесь - в Фортунатопопьюле. Пожарище, синьоры! Пожарище, на протяжении восьмисот лет не заросшее травой! Там сгорела мастерская мессира Уладо, Дьявольского Художника. Идемте, идемте, Джузеппе Вера расскажет вам по дороге о Дьявольском Художнике…