- Кто вы такие? - закричала Ирина, испытывая одновременно ужас и гнев. - Что вы сделали с моими пациентами?
- Убили их, - вежливо сообщил старший, рослый, чисто выбритый мужчина с приятным лицом и располагающей улыбкой. Махнув бластером в сторону палаты Флоридова, он приказал своим: - Добивайте Германа, и сваливаем отсюда.
- Не трогайте его! - воскликнула заведующая, рванувшись наперерез убийцам, но старший задержал её, приобняв за талию.
- Не волнуйтесь так, Ирина Павловна, - мягко попенял он, - это вредно для здоровья.
- Пустите меня! - разъярилась главврачиня.
В этот момент она испытывала ужас несовместимости, как при встрече со змеёй - холодной, чешуйчатой, отвратительно извивающейся тварью. И вместе с этим пробивалось чёрное отчаяние, и острая, до слёз, жалость к себе, и смертная тоска, и страх, страх липкий, всепоглощающий страх. То, что творилось в палатах, было недопустимо, невозможно, и рассудок зависал, изнемогая от беспомощности.
Из палаты Флоридова донеслось короткое пронзительное шипение. Полыхнуло лиловым. Старший вытянул руку с бластером, выцеливая Генриха Арнаутова, лежавшего в палате напротив, и нажал на курок.
Ирина расширенными глазами следила за тем, как оголяется широкое запястье с татуировкой - молнии в круге, как сухо щёлкает инжектор, как бласт-импульс прожигает канал в голове Арнаутова, откинутой на подушку. Точно между глаз.
- Прощай, красавица, - сказал старший с лёгкой улыбкой, приставляя пирамидальное дуло к левой груди заведующей медцентром.
- Не надо! Не хочу! - забилась она, не имея сил вырваться. - Не надо!
- Надо, Ирочка, надо, - нежно проворковал старший.
И нажал на спуск.
Глава 1
ЗАКОН РЕВОЛЬВЕРА
9 декабря, 8 часов 30 минут.
ТОЗО, Восточно-Тихоокеанское поднятие, разлом Пасхи, батиполис "Рапа-Нуи".
Заряд просадил переборку - брызги кремнийорганика заляпали пол, продырявленная сетка термоэлементов набухла каплями расплава, быстро отвердевавшими и тускневшими на воздухе.
- Замечательно… - пробормотал Сихали Браун.
Он распластался по стенке, держа бластер дулом кверху, и крикнул:
- Бросай оружие, Чанг!
Ответом был выстрел, пробороздивший потолок. Запахло озоном.
- Сволочь, - зычно прогудел Илюша Харин, огромный и широкий, как шкаф. Плотно упакованный в чёрный комбинезон с шевроном ОГ - океанской гвардии, он вжимался в стену рядом с Сихали, изо всех сил втягивая живот. Браун взялся левой рукой за тёплый толстый ствол, обтёр вспотевшую ладонь о куртку и снова ухватился за рубчатую рукоятку бласта, лаская указательным пальцем курок.
Тут, как всегда некстати, запиликал сигнал вызова. Цедя нехорошие слова и выражения, Сихали выцепил плашку радиофона, и зверское выражение на его лице уступило место ласковой улыбке - звонила Наташа.
- Я тебе перезвоню, - быстро проговорил он.
- Ты занят? - долетел вопрос. - Ладно, я потом…
- Жена? - поинтересовался Харин.
- Ага.
Илья пригнулся, напрягая толчковую ногу.
- Змей, лучше не надо, - сказал Браун предостерегающе, угадав намерение друга.
- Иначе - как? - буркнул Илюша, прозванный Тугариным-Змеем.
Неожиданно быстро и ловко для своей комплекции, он метнулся к противоположной стене коридора, выпалив в проём из бласта. Заскворчала пузырящимися потёками переборка, пробитая ответным импульсом.
Красавчик Чанг метил правее, выцеливая Илью, и Браун воспользовался секундным преимуществом, предоставленным ему Змеем, - шагнув в проём, он спустил курок.
Бласт-импульс выжег дыру в груди Красавчика - безобразное лицо Чанга, разодранное шрамом наискосок, с перебитым носом, сплющенным и свёрнутым набок, исказилось ещё больше, выражая лютую ярость. Но длилось это всего лишь краткий миг - с пробитым сердцем не живут долго. Чанг рухнул на колени и упал ничком.
- Готов, - буркнул Харин, отталкиваясь плечом от стены.
Сихали кивнул, выщёлкивая из бластера использованный картридж и загоняя свежий. Пальцы его вздрагивали.
- Кто кого? - долетел вопрос из кают-компании.
- Мы! - ответил Тугарин-Змей, пряча оружие в кобуру. - Его!
В кают-компании сразу зашумели, сбрасывая напряжение и страх. Первым в центральный коридор выглянул комендант батиполиса - малорослый, лысоватый мужичок в мятом, словно изжёванном, комбинезоне.
- Всё? - робко спросил он, вытягивая немытую шею.
- Всё, - подтвердил Браун.
Он оглянулся на труп Чанга. Какой это уже по счёту? Лучше не калькулировать… Плох тот ганфайтер, который делает зарубки на рукояти своего бластера - по числу убитых им людей. Это пошло и мерзко, ведь за каждой зарубкой - отнятая жизнь. Чем тут гордиться? Кто спорит, Красавчик был чудовищем в человеческом обличье, но всё же в человеческом…
В коридор повалили рапануйцы - машинисты глубоководных танков-батискафов, инженеры-контролёры, операторы аквалюмов, их жёны и дети. Они галдели, радуясь возвращённой безопасности, болтовнёй выражая облегчение и благодарность, - банда Красавчика Чанга держала в страхе весь батиполис.
- Правильно мы тогда за тебя голосовали! - заявил рослый, краснолицый глубоководник.
- А то ж никакой жизни! - поддержал его лысенький комендант.
- Качать генрука! - воскликнул кто-то в толпе.
- Ну щас! - воспротивился Браун. - Тут потолки низкие!
- Расшибёте, - пробасил Тугарин-Змей. - Зашибу тогда.
- Лучше проводите меня в центральный бункер, - сказал Сихали, - а то нам пора.
Генеральный руководитель проекта ТОЗО Тимофей Браун, он же Сихали, пошагал длинным коридором в окружении шумной свиты. Не генруковское это дело, конечно, с бандюками перестреливаться, но не бросать же в беде избирателей…
Вспомнив об обещанном звонке, генрук вытащил радиофон, заученным движением вызывая Наташу Браун. В туманном облачке стереопроекции налилась цветом красивая женская головка.
- Алё-о?.. - выдохнул приятный голосок.
- Привет, - сказал Тимофей, непроизвольно улыбаясь.
- А ты где?
- "Рапа-Нуи". Тут у меня… э-э… встреча с избирателями.
"Да-а… - подумал он. - Если бы предвыборная кампания шла сейчас, всё население "Рапа-Нуи" проголосовало бы за меня!"
- А-а… Ну ладно, не буду мешать твоей политической деятельности! Илья с тобой?
- Со мной.
- Передай ему, что Марина улетает.
- Чего-чего? Она ж на седьмом месяце!
Вот именно! Потому и улетает. И я с нею. Понял? Я тебе с Вумеры звоню!
- Так вы на Спу собрались?
- Ну да. Спу-17. Ты же знаешь Марину, она больше всего боится стать некрасивой, а в невесомости беременным легче и ничего не отвисает… Только Илье, пожалуйста, без деталей! Понял?
- Понял… А я что, один буду?
Наташа рассмеялась, закидывая голову и блестя безукоризненными дужками зубов.
- Ничего, тебе полезно! Пока!
- Пока…
Сихали нахмурился, вздохнул уныло - и быстренько передал Илье последние известия, чтоб не ему одному мучиться. Харин сразу заскучал, а Брауну стало маленько полегче.
- Твой скорбный лик, - бодро сказал Тимофей, - навевает ассоциации с сенбернаром анфас.
Змей ничего не ответил, лишь длинно, тоскливо вздохнул.
А океанцы вокруг, словно контраста ради, галдели весело и нестройно. Девушки смотрели на генрука с восхищением, мужчины смущённо крякали (и как это мы сами с Чангом не управились?), дети возбуждённо орали, чувствуя всеобщее ликование и догадываясь, что ничего им не будет, а вот самого генрука праздновать не тянуло. И не только потому, что жена "бросила".
Пока его не выбрали руководителем проекта, он даже не представлял себе весь размах того беспредела, который творился в ТОЗО, во всех тутошних батиполисах и абиссальных хабитатах, на ИТО и СПО. Бандиты, пираты, китокрады буйствовали повсюду, и частенько лишь бласт-импульс мог вразумить аутло вроде Красавчика Чанга. Правопорядок приходилось насаждать силой, по принципу: если ты не чтишь кодексы, то бойся их. Закон револьвера!
И так три года подряд - без отпусков, без выходных и праздников. Бывало, что и без перерыва на обед.