Содержание:
03.21.1232. Союкат, Новомарская область, Ставрия 1
05.21.1232. Хёнкон 3
07.21.1232. Каолянь, Кайнань 7
Тот же день. Барна, Кайтар 9
09.21.1232. Хёнкон 10
01.22.1232. Хёнкон 15
02.22.1232. Шансима, Ценгань 17
05.22.1232. Хёнкон 23
07.22.1232. Хёнкон 29
10.22.1232. Тасиэ, Ценгань 39
03.23.1232. Хёнкон 40
05.23.1232. Хёнкон 42
08.23.1232. Хёнкон 46
Тот же вечер. Шансима, Ценгань 54
Академия Высокого Стиля. Цетрия, закрытая площадка Сайлават, Ракуэн 59
09.23.1232. Хёнкон 64
Тот же день. Шансима, Ценгань 67
Несколько часов спустя. Барна, Кайтар 72
10.23.1232. Шансима, Ценгань 73
Примерно в то же самое время. Асталана, Ставрия 77
01.24.1232. Хёнкон 79
Тот же самый день. Оокий, Ценгань 82
Вечер того же дня. Пригород Тасиэ, Ценгань 83
02.24.1232. Оокий, Ценгань 86
03.24.1232. Оокий и окрестности, Ценгань 90
04.24.1232. Хёнкон 98
Академия Высокого Стиля. Цетрия, закрытая площадка Сайлават, Ракуэн 101
06.24.1232. Барна, Кайтар 108
Евгений Лотош
Fuga maggiore
Sonata con fuoco. Книга третья
03.21.1232. Союкат, Новомарская область, Ставрия
Солнце пекло лицо и плечи. Сержант Родонец снял фуражку и вытер лоб рукавом форменного кителя, чтобы хоть как-то избавиться от заливающего глаза пота. Жесткая ткань облегчения не принесла: пот она впитывала плохо, зато кожу терзала не хуже наждака. Ободранный лоб уже давно немилосердно саднил - а до конца дежурства оставалось еще шесть часов. Да какое там конец - смена только-только началась!
Сержант водрузил фуражку обратно на взмокшую макушку и уныло поплелся в обход пыльной привокзальной площади. Хотя в соответствии с календарем шла лишь первая декада официального лета, жарища уже стояла такая, какая не каждый год случается даже в разгар сезона. Хотя сердце подсказывало, что стоило бы перебирать форменными ботинками пошустрее, чтобы вернуться в хоть плохонькую, но тень вокзала, ноги отказывались шевелиться. Валька, сволочь, сидит сейчас в зале ожидания под вентилятором и тянет воду из бутылки, конфискованной в одном из коммерческих киосков. И скалится, небось - он умный, надрал напарника в "орел-решку"! Вот явится капитан с инспекцией - засадит всем по самые гланды за нарушение порядка патрулирования… Родонец вытащил из бокового кармана собственную полупустую пластиковую бутылку и глотнул отвратительно теплой воды, тщательно прополоскав рот. Гадость. Ну, по крайней мере, он ее честно купил, а не реквизировал у торгашей по праву удостоверения.
По полуденному времени привокзальная площадь просто вымерла. Следующая электричка из Новомара в соответствии с расписанием ожидалась через полтора часа. Торговцы-ларечники настежь распахнули двери в свои раскаленные жестяные сараи, а многие сидели на корточках или подручных предметах в тени за киосками, даже не надеясь на случайных покупателей. Сержант едва волочил по брусчатке ноги в неподъемно-тяжелых форменных ботинках, кидая по сторонам угрюмые взгляды. Ну что тут патрулировать? Разрешения на торговлю у всех ларечников проверены и в порядке, а бабки с прошлогодними помидорами в банках, щавелем и укропом выползут только ближе к вечеру, когда на вокзале на пятнадцать минут задержится экспресс "Новомар - Асталана". Что же до потенциальных злоумышленников, то они не идиоты по такой жарище нарываться. К тому же экспрессу явятся, не раньше, шукать по карманам зазевавшихся приезжих и проезжих. Сейчас же нужно побыстрее обойти площадь по периметру - восемьсот тридцать два шага, сто раз посчитано - и найти укрытие от беспощадного солнца. Резко кон-ти-нен-таль-ный климат, вспомнил он мудреное словечком. Колотун и снег по пояс зимой, печка летом, если проще. Обычное дело. Только печка какая-то уж больно жаркая в нынешнем году.
Глухо заревел мотор, и на площадь, трясясь на ухабах всей тушей и гремя корпусом, вполз междугородний автобус. Сержант пригляделся - а, точно, из Новомара, на десять двадцать пять. Смотри-ка, почти не опоздал сегодня - десять сорок семь, а он уже добрался. Наверное, где-нибудь в Кайтаре шоферюгу за такое отклонение от графика уволили бы нафиг, а у нас в Ставрии как бы не премию дать могут. Всего двадцать минут, не сорок и не час, как обычно. Автобус протарахтел к противоположной стороне площади, остановился под гигантским выцветшим портретом Народного Председателя и с жутким шипением пневмоприводов, слышным даже отсюда, распахнул двери. Неторопливо шагая своей дорогой, сержант краем глаза поглядывал, как из него стайкой тараканов выбираются пассажиры. Кто-то тут же погрузился в ожидающие рядом с остановкой машины и в коляску трескучего мотоцикла, некоторые, включая группу малолетних ребятишек (почему в учебный день они не в школе?), рассосались сами собой. Когда автобус, облегченно взрыкивая мотором и пуская облака сизого дыма, уполз на дальнюю стоянку ожидать часа обратного отправления, на остановке задержались только двое: необъятных размеров тетка с двумя такими же необъятными баулами и молодой парень явно не местного вида. Щеголял он в шортах и футболке с короткими рукавами, на голове таскал кепку с длиннейшим козырьком, а в руках держал типичный чемоданчик командированного и еще какую-то странную сумку на двух лямках на манер рюкзака. Точнее, сумку он не держал в руках, а носил - почему-то не на спине, а на груди. Неторопливо вышагивая вокруг площади, сержант наблюдал, как парень что-то выспрашивает у баульной тетки, а та глядит ошарашенно, словно у нее Страшную Государственную Тайну выпытывают.
- Не знаю я ничо, чо привязался! - наконец взвизгнула тетка, сообразив, что Страшные Тайны первому встречному не выбалтывают. Второму встречному их выбалтывают или такой же базарной кумушке, но на кумушку парень явно не тянул. Наверное, какой-нибудь студент. Интелихент хренов, страшно далекий от народа, даже выматериться толком не умеет, наверное. Хотя студент студенту рознь - некоторые, особенно филолухи по пьяни, изъясняются так, что даже у бывалых патрульных уши трубочками сворачиваются. Тетка тем временем подхватила баулы и шустро засеменила куда-то вдаль, несколько секунд спустя скрывшись за облупившимся напоминанием о почетной грамоте, врученной городу за какие-то заслуги лет двадцать назад. Парень остался стоять, растерянно озираясь по сторонам. Сфокусировавшись на милиционере, неторопливо шагающем уже в его направлении, он радостно подхватился и бросился навстречу.
- Господин… э-э, - студент бросил взгляд на петлицы сержанта, - лейтенант второго класса! Спросить можно?
Сопляк. Перепутать квадраты рядового и сержанта для гражданского еще простительно. Но спутать сержантские квадраты и лейтенантские ромбы? Он что, в армии не служил? Или льстить так пытается?
- Документы, - лениво протянул милиционер.
- Что? - не понял парень.
- Документики, говорю, покажи, - повторил сержант.
Несколько секунд студент непонимающе хлопал ресницами, потом слегка отступил.
- Между прочим, - высоким напряженным тоном произнес он, - вы обязаны первым представиться. И удостоверение предъявить по моей просьбе.
Ишь ты, умный.
- Сержант второго класса Родонец Магаз Оразкимович, - процедил милиционер, чуть вытащив из нагрудного кармана краешек удостоверения. - Документы, говорю.
Парень вздохнул, приоткрыл чемоданчик и начал там копаться. Нагрудная сумка ему страшно мешала. Чего он ее по-человечески не наденет?
- Вот, - парень наконец вытянул и продемонстрировал небольшие коричневые корочки. Противу ожидания, на них оказалось выдавлено отнюдь не название вуза. Слова "Удостоверение сотрудника прессы" поблескивали в солнечных лучах полустершимся серебром, и при их виде сержант слегка отступил назад. С щелкоперами связываться не хотелось: так навонять могут, что потом замаешься писать объяснительные. Однако же милиционер аккуратно взял корочки, раскрыл их и прочитал содержимое. Студент оказался вовсе не студентом, а Свальским Семеном Фридриховичем, штатным корреспондентом газеты "Вечерний Новомар". Зачуханная, конечно, но все же газета облцентра.
- Понятно, - пробурчал сержант, возвращая удостоверение. - В сумке что?
- Фотоаппаратура, - в тон ему буркнул парень. - Не вор я, господин сержант, не волнуйтесь. Редакционное задание у меня. Не подскажете, как в гороно добраться? Я адрес заранее нашел, улица Народной борьбы, двадцать два, да только где оно?
- Ну… - сержант снова снял фуражку и протер лоб жестким рукавом, раздумывая. - Автобусом надо. Прямого нет, с пересадками. Вон там посадка, - он ткнул пальцем через площадь. - Столбик с табличкой видишь возле выхода из вокзала? Сядешь на двенадцатый, через три остановки пересядешь на тройку. Не знаю, где там гороно, только тройка через всю Народной борьбы идет, спросишь у водителя.