- Когда отъезжали, слух по Новгороду прошел, будто Онуфрий Ноздря живота лишился, - отмахнувшись от шмеля, тихо промолвил отрок. - Утоп, грят, по пьяни в Волхове. А третьего дня эти появились, - Гришаня сплюнул, - Окаянные - Тимоха Рысь у них за главного, да еще Митря Упадыш Козлиная Борода, да Ондрюха Цыганский Рот. Тот, кого я ножиком… Зря ты не дал остальных прирезать, боярин, ой, зря! Намучаемся еще с ними.
Выслушав, Олег Иваныч с сожалением посмотрел на Гришу. Вот ведь как случается, вроде умный парень, а псих! Полный шизофреник. Хотя, может, в чем-то его рассказ и соответствовал истине, по крайней мере в том, что касалось "лихих людей шильников". С ними-то и сам Олег Иваныч столкнулся, не далее как вчерашним вечером. И весьма близко столкнулся…
Внимательно посмотрев на задумавшегося Олега, Гришаня вдруг упал на спину и принялся громко хохотать, приложив к животу руки.
- Обувка у тебя смешная, Олег Иваныч, - сквозь смех пояснил он. - Да и порты. А про рубаху уж и молчу!
Олег Иваныч пожал плечами. Ни в своих кроссовках, ни в джинсах, ни тем более в рубашке "от Армани" он почему-то ничего смешного не находил… в отличие от юного психа.
- "Дженова Джеанс"!
Прочитав надпись на лейбле, Гришаня перестал хохотать и важно сообщил, что надпись "латынская", а Дженова - "фряжской земли град". Он еще что-то порывался сообщить по поводу одежды нового знакомца, однако вдруг замолчал и затаился в кустах, увлекая за собой Олега. Ему, видите ли, показалось, будто ветка в лесу хрустнула.
А ведь не показалось!
Ветка действительно хрустнула!
Под ногами людей, коих Гришаня с Олегом Иванычем сначала услышали, а потом и увидели.
Их было двое, бородатых мужиков в блестящих кольчугах! Один держал в руках меч! Другой - лук и стрелы.
Мать моя женщина! - покачал головой Олег Иваныч.
Маски-шоу продолжались.
Выйдя на опушку леса, мужики остановились неподалеку от зарослей орешника, под которыми прятались Олег и Гришаня.
- Послышалось те, Митяй, - сказал тот, что с мечом. - Грю, послышалось…
Митяй пожал могучими плечами, пробормотал, что вроде как тут кто-то "хохотаху", потом махнул рукой, пошли, мол, и оба повернули обратно, сообща решив сказать какому-то "Тямохе", что никого не нашли… Тямохе… Какому-то? Хм… Интересно, как там у него с рукой?
Олег Иваныч осторожно поднялся на ноги, разминая затекшие руки, и спросил у своего юного спутника, не знает ли тот и в самом деле, где клад "софейских ушкуйников". Просто так спросил, безо всякой задней мысли.
Гришаня испуганно зыркнул на него синими своими глазами.
- Что ты, кормилец? - убежденно возразил он. - Кабы знал, разве не сказал бы Тимохе? Тогда б они меня и не пытали. Сразу б живота лишили, как только б нашли.
Олег Иваныч только покачал головой. У него давно уже созрела весьма здравая мысль поскорее покончить со всей этой бодягой и выбраться отсюда в более цивилизованное место, хотя бы в ближайшую деревню. "Юный псих" Гришаня эту идею поддержал со всей душою, только предупредил, что идти надо осторожно, опасаясь банды Тимохи. Ну, это Олег и без него знал.
Спор вышел только относительно путей отхода. Олег Иваныч хотел выйти на грунтовку и там поймать какой-нибудь транспорт, а Гришаня звал спуститься к реке, мотивируя тем, что никакой дороги в здешних местах никогда и не было. Ну, что с больного взять! "Не было". Это тогда как же лесовоз ехал, по болоту, что ли?
- Бросим медяху? - Гришаня повозился с поясом и вытащил оттуда мелкую, чуть больше ногтя, монету. - Хошь, сам кинь, Олег Иваныч!
Олег удивленно осмотрел монету: с одной стороны - русалка с крыльями, с другой - надпись: "Пуло московское".
- Ну, Гриша, выпадет русалка - идем к дороге транспортину ловить…
- Кого ловить? И зачем?
Кидать монеты Олег Иваныч умел. В отделе еще насобачился, в старые времена, в должности дежурного опера, каждое дежурство с ребятами тренировались, пока замполит, сука, не прикрыл, проигравшись.
Конечно, выпала русалка.
Они добросовестно шерстили местность часа три. Дороги не было! Овраг был, березы были, а дороги не было! Ни грунтовой, ни лесной даже. Да и в лесу-то - ни просеки, ни противопожарных рвов. Глушь, одним словом.
- Ну что, к реке, кормилец? - издевательски подмигнул Гришаня. - Дурная-то головушка ногам покоя не даст!
Пробормотав себе под нос о том, что еще как сказать, у кого дурнее головушка, Олег Иваныч последовал вслед за юным психом.
Они спустились к реке и сразу увидели лодку. Очень необычную лодку. Большую, вместительную, со сложенной мачтой, метров десять в длину - целый корабль, лодья. По нарощенным дощатым бортам висели круглые деревянные щиты, выкрашенные красным и обитые полосками блестящего на солнце металла. Люди… Наверняка какой-нибудь клуб исторических реконструкций, а эти наверняка викингов изображают, причем не очень удачно - кораблишко совсем не похож на норманнский драккар - слишком уж груб да приземист… Черт!
Размашисто шагавший Олег Иваныч с ходу наткнулся на внезапно застывшего Гришаню.
- Тсс! - приложив палец к губам, обернулся тот, кивая на лагерь, разбитый рядом с лодьей. У полупотухшего, но еще малость дымящегося костра, опуская прямо в котелок большие деревянные ложки, сидели Тимоха Рысь и козлобородый Митря. Правая рука Тимохи была заключена в березовые лубки и тщательно перевязана тряпками.
- Ну? - Тимоха повернулся к вышедшим из леса парням в кольчугах, с мечами и луками.
- Нетути нигде, - парни синхронно пожали плечами.
- Да и пес с ими, - вытирая с бороды остатки холодной ухи, махнул рукой Митря. - Неужто в Новгороде они от нас упасутся? Там их и достанем, шпыней ненадобных!
- Гришка-то все ж Софейского дома служка, архиепископа человек, Ионы, - опасливо протянул Тимоха. - Непросто будет в Новгороде его прищучить.
- Да что ты, Рысь! Иона стар уже, - гнусаво засмеялся Митря. - Да и неужто Ставр-то, боярин, боле нам не заступа?
- Молчи про боярина, молчи! - замахал руками Тимоха, проливая уху на мелкий речной песок. - Давай, скликай всех, поплывем уж.
- Боярин Ставр, - провожая взглядом отплывающую лодью, тихо прошептал Гришаня. - Ах вот оно что. Ну, Олег Иваныч, боюсь, втравил я тебя…
- Не переживай, Гриша, - усмехнулся Олег. - Не из таких передряг выпрыгивали!
- Нет, ты не понимаешь, боярин, - упрямо покачал головой отрок. - Смерть грозит нам лютая, неминучая. Даже ежели доберемся до Новгорода, Господина Великого, и то с опасением жить придется. А до Новгорода ой как далече.
- Ладно, хватит тебе причитать! Где там, говоришь, деревня-то? Вниз по реке?
- Пахиткин погост, - кивнул Гриша. - Верст с десяток. Кабы эти шпыни ране не добрались, хоть его и не видно с реки, погост-то. Доберутся - спалят. Ну, пошли, что ли? Ой…
Схватившись за грудь, Гришаня глухо застонал и привалился к попавшейся на пути березе. Вчерашние пытки не прошли даром - кожа на груди парня покраснела, а кое-где пошла волдырями.
- Вот только сейчас и почуял, - слабо улыбнулся Гриша. - Ты не думай, я враз оклемаюсь. А на погосте - медвежьим жиром…
- В медпункт бы тебя! - хмыкнул Олег Иваныч. - "Медвежьим жиром"…
Пахиткин погост действительно был не так уж и виден с реки. Только если хорошо присмотреться, виднелась меж сосновыми кронами крыша из серебристой дранки. К небольшим мосткам на левом берегу реки вела чуть заметная тропка. У мостков покачивалась лодка-долбленка, а чуть позади, в заводи, виднелись поплавки сетей. Судя по всему - бандиты Тимохи Рыси явно проплыли мимо.
Олег Иваныч с Гришаней поднялись вверх по тропинке и, выйдя на залитую солнцем опушку, оказались прямо перед оградой из толстых бревен. Раскачивающиеся на ветру ворота были призывно распахнуты. Две избы, соединенные сенями, все под одной крышей, перпендикулярно к сеням пристроены хозяйственные постройки: хлев, овин, рига. В хлеву мычали коровы.
Олег Иваныч открыл дверь и оказался в темных сенях, настолько темных, что еле смог найти ручку другой двери, ведущей в жилую избу.
Лавки, длинный стол вдоль стены, высокая печь с небольшой печуркой. В печурку вмазан котел. В котле - еще теплое варево. Закопченные стены и потолок - печь явно топилась по-черному. Прялка в углу, тканые половики, деревянная посуда. Такое впечатление, что хозяева только что куда-то ушли, отлучились на минуту.
- Ну вот, - осмотревшись, громко сказал Гришаня, - здесь мы и отдохнем, подождем хозяев… А не поспать ли пока?
Гришаня улегся на лавку и потянул за собой Олега.
- Кажется, мы попались, - тихо прошептал он. - На нас нападут прямо сейчас, может, только чуть-чуть позже. - Отрок снова повысил голос: - Ах, как славно выспаться!
- Да, пожалуй, - так же громко согласился Олег Иваныч и тихо поинтересовался, с чего это Гришаня решил, что здесь их ожидает засада.
- Да со всего, кормилец! - возбужденно зашептал отрок. - Собак не слыхать, скотина с утра не кормлена - вон, как мычит, - а варево до сих пор в печке… А тишина? Ты слышишь? Такой тиши тут и быть не может. Хозяева, скорее всего, убиты. Жаль, один нож у нас… Эх, боярин, что ж ты без оружья-то?
- Сам не знаю, - усмехнулся Олег Иваныч. - Обычно без базуки из дому не вылажу, а тут вот, бес попутал. Может, выйдем наружу?
- Уже не выйдем! Слышишь?
Олег Иваныч явственно услышал чьи-то крадущиеся шаги снаружи, у двери, и пожалел, что не подсчитал точное количество бандитов - было б ясно, на что рассчитывать. А не подсчитал, потому как и предположить не мог, что еще раз с ними встретится, тем более при таких условиях. Как назло, и телефона-то в доме нет…