- Ну что ж, - пожал плечами сержант Парке, - кузен будет допущен к испытаниям...
- А после того, - перебил Паркса Том Мэрдок, - как он успешно их пройдет, в чем лично я нисколько не сомневаюсь, этот парень будет зачислен в мой взвод, - и, предвидя вполне резонные возражения, Том торопливо добавил: - Прошу прощения, джентльмены, но мне первому пришла в голову эта мысль.
- Разрази меня гром, Том Мэрдок, - сержант Коул поднялся с места и выпрямился во весь свой немалый рост, - когда ты еще драил клотик, служа в своей абордажной команде, и даже не мечтал быть зачисленным во флагманский экипаж, мы, старые сержанты флагманской морской пехоты, уже установили очередность поступления Руссов в наши взвода. Прошлый раз Майк был зачислен к Парксу, сейчас, естественно, моя очередь. А твое место пока что ниже ватерлинии. Однако мы забыли представиться нашим гостям.
- Это излишне, джентльмены, - остановил его Разик. - Мы прекрасно знаем вас заочно, по рассказам Фрола и Майка. А вот я, простите, действительно не представился. Вы можете называть меня Ричард. Я - названый брат Майка Русса.
Они обменялись рукопожатиями, расселись за столом.
- Как там Фроул и Майк? - спросил сержант Мэрдок.
- Передают вам всем горячий привет, - лаконично ответил Разик. - Надеюсь, что с ними все в порядке, ибо мы с кузеном долго находились в плавании и не имели вестей с родины.
Он произнес эти слова с видимым усилием, стараясь подавить в себе чувство горькой безысходной тоски.
- Позволь спросить, Ричард, - обратился Парке к Разику после того, как они, дружно чокнувшись, выпили и закусили. - Что привело тебя в наши края? Насколько я понимаю, ты вовсе не собираешься поступать на службу в морскую пехоту. И вообще, ты больше похож на командира, чем на рядового.
- Так и есть, сержант Парке. Я имею офицерский чин в гвардии нашего русского князя, а здесь нахожусь по делу. У меня есть поручение от Майка к леди Джоане.
- К леди Джоане! - хором воскликнули Парке и Мэрдок.
- Она такая красавица... - мечтательно произнес Том.
- Лучше помолчи, сержант Мэрдок, а то еще ляпнешь что-либо неподобающее, - сурово перебил его воспоминания о чем-то весьма впечатляющем сержант Парке.
- Вы случайно не знаете, где леди Джоана может пребывать в настоящий момент? - осведомился Разик.
- Нет, не знаем, - ответил за всех сержант Парке. - Но это не проблема. Сегодня же вечером по возвращении на корабль я поговорю с нашим командиром, лейтенантом Сэдли. Его связывает с леди давняя дружба. Ну а сейчас предлагаю выпить за здоровье юного кузена наших боевых товарищей, достойного кандидата во флагманский экипаж морской пехоты!
Олежа, так ни разу и не встрявший в беседу старших по званию, лишь улыбнулся в ответ искренней доброй улыбкой, чем завоевал дополнительные симпатии трех сержантов Ее Королевского Величества флагманской морской пехоты.
Поместье леди Джоаны располагалось в глубине небольшого, но очень красивого старинного парка, обнесенного невысокой каменной стенкой, построенной из замшелых валунов. Ворота поместья были распахнуты. Разик натянул поводья, остановился перед воротами, но затем пришпорил свою лошадь и беспрепятственно въехал на посыпанную красноватым песком дорожку, ведущую к дому. Возле широкой парадной лестницы стоял чей-то конь, явно благородных кровей, с роскошной сбруей и высоким седлом, богато украшенным серебряными и золотыми позументами. Разик слегка удивился, что конь не был отведен в конюшню, видневшуюся неподалеку от дома, кто-то привязал его прямо к мраморным перилам лестницы.
Поскольку ни привратника, ни слуги, ни вообще кого-либо из людей в обозримом пространстве не наблюдалось, Разик, не долго думая, привязал свою лошадь к той же импровизированной коновязи, взбежал по широким ступеням, постучал в высокую дубовую дверь.
Он прождал довольно долго и уже решил было попытаться проникнуть в дом самостоятельно, как створка медленно приоткрылась и из-за нее выглянуло сморщенное лицо старого лакея.
- Леди Джоана никого не принимает, - вместо приветствия прошамкал он каким-то безнадежным голосом, в котором звучали, пожалуй, даже нотки отчаяния, и попытался захлопнуть дверь прямо перед носом лешего.
- Но позволь, любезный. - Разик поставил ногу на порог. - Как это леди никого не принимает? Чей же тогда конь привязан здесь, внизу? Наверняка это гость!
Лакей пробормотал нечто нечленораздельное, но явно нелицеприятное, в адрес то ли упомянутого гостя, то ли всех гостей, вместе взятых, включая и самого Разика.
Но леший плыл и ехал за тридевять земель вовсе не для того, чтобы препираться со слугами через закрытые двери. Он решительно дернул ручку на себя и, не обращая внимания на негодующие восклицания и протесты лакея, вошел в дом. В небольшом холле располагалась лестница, ведущая на галерею второго этажа, вдоль которой виднелось несколько дверей. Одна из дверей оказалась открытой, и Разик, взбежав по лестнице, не задумываясь, вошел и очутился в комнате с лепным потолком, высокими светлыми окнами и изящными креслами вдоль стен. Очевидно, это была приемная хозяйки поместья. В одном из кресел сидел джентльмен в небесно-голубом камзоле и ярко-желтых панталонах. Его шляпа, украшенная густым пестрым плюмажем из каких-то диковинных перьев, валялась на соседнем кресле. На коленях джентльмен держал устрашающе длинную шпагу в отделанных мелким жемчугом ножнах. Разик решил, что это и есть хозяин коня, привязанного к перилам.
При виде вошедшего дружинника джентльмен поднялся, вернее, вскочил и, опираясь на эфес шпаги, нагло уставился на него засверкавшими глазами.
- Чему обязан вашим вторжением, сэр?! - с явной угрозой в голосе прорычал он.
- Лично мне вы ничем не обязаны ни в малейшей степени, сэр, - пожал плечами Разик. - Я приехал к леди Джоане.
- Вам же наверняка сказали, что леди никого не принимает! - прежним угрожающим тоном заявил гордый обладатель желтых панталон.
- Позвольте осведомиться, сэр, а вы-то кто, собственно, такой?
- Я - сэр Томас Боуленский, жених леди Джо-аны!
Разик не то чтобы растерялся, но все же был слегка озадачен столь решительным и твердым заявлением. Ему почему-то не верилось, что Джоана могла предпочесть Михасю это чудо в перьях. Но в жизни может случиться всякое, даже самое невероятное событие.
- Я должен поговорить с леди, - спокойно и твердо произнес дружинник.
- До вас, сэр, здесь было четверо желающих с ней поговорить. Но всем им пришлось иметь дело с моей шпагой! - самозваный жених с лязгом выволок из ножен здоровенный клинок. - Трое из них отправились прямиком на кладбище, и лишь один оказался удачливее и попал к лекарю. Лично вас, сэр, какой вариант больше устраивает?
Скрипнула, отворяясь, дверь, ведущая из внутренних покоев, и в приемную вбежал дворецкий в роскошной ливрее, со связкой ключей - признаком его должности - на широкой шелковой ленте, перекинутой через плечо. Его лицо было бледным и осунувшимся.
- Сэр Томас, умоляю вас! - отчаянно воскликнул он. - Не надо больше крови, вы все равно этим ничего не добьетесь! Леди не желает о вас слышать!
- Вот оно что, - с некоторым облегчением усмехнулся Разик. - Мне представляется, сэр, что вы поторопились зачислить себя в родственники хозяйки поместья, - и, повернувшись к дворецкому, спросил: - Не слишком ли сей джентльмен злоупотребляет вашим гостеприимством? Может быть, ему пора уже покинуть дом?
- Но как заставить его это сделать? - почему-то полушепотом произнес дворецкий. - Сэр Томас явился сюда просить руки леди сразу же после того, как закончился траур по поводу кончины ее отца. Ему было еще тогда отказано в аудиенции, но он поклялся не покидать приемной до тех пор, пока леди не соизволит выслушать его. Всех остальных претендентов, приезжающих к леди, он просто убивает. Когда сэр Томас уходит для еды и отдыха, его заменяют сообщники и слуги - настоящие головорезы.
- Хватит болтовни! Защищайся! - взревел сэр Томас и встал в позицию, направив шпагу на Разика.
Полусотник не шелохнулся и вновь обратился к дворецкому:
- Вы спрашиваете, каким образом этот герой может покинуть дом? Я вижу всего два способа: через дверь или через окно.
- Ты что, издеваешься надо мной? - заорал сэр Томас. - Шпагу наголо, несчастный трус, или я, клянусь преисподней, заколю тебя, как барана!
- Послушай, придурок, - в голосе Разика только теперь зазвучали стальные нотки. - Я - профессиональный воин и никогда не балуюсь с оружием. Если я обнажаю клинок или ствол, то только с одной целью: убить врага. Но я просто не хочу марать свои руки и паркет леди Джоаны твоей вонючей кровью! Пошел вон, пока цел!
Конечно, Разик не ожидал, что после произнесенной им тирады, абсолютно искренней и правдивой, сэр Томас устыдится и покинет оккупированное помещение. Напротив, леший рассчитывал, что противник тут же бросится на него очертя голову. Именно так и произошло. Сэр Томас с похвальной быстротой и ловкостью сделал длинный выпад. Леший еще более стремительным пируэтом ушел влево, пропустив лезвие шпаги мимо груди и сблизившись с противником, захватил кисть, чуть продернул вперед, в направлении выпада. Естественно, сэр Томас инстинктивно дернулся назад, и на этом движении тут же получил залом и подсечку. Тренькнула об пол шпага, выпавшая из руки несостоявшегося жениха, а сам он с размаху треснулся мордой о ручку кресла, на котором столь величественно восседал пять минут назад.
Разик подхватил его безвольное тело одной рукой за поясной ремень, другой - за шиворот, без видимых усилий поднял и выкинул в распахнутое окно.
- Способ номер два, - сказал он дворецкому. - Извините, если испортил вам какую-нибудь клумбу. Я не успел поинтересоваться, что находится под окном.