- Идти сможешь?
- Да я отсюда ползком поползу!
- Ползком не надо. Раздевай этого жмурика, - я пихнул ногой ближнего охранника, - и одевайся.
- Э-э-э… здесь моя собственная одежда в шкафу висит…
- Тем лучше. Давай, давай - в темпе!
Пока Вилли, кряхтя, облачался, я, подойдя к окну и раскрыв его, прищёлкнул языком. Тут же появились Пучков со Светланой.
- Принимай груз!
Ребята подхватили тяжело перевалившегося через подоконник Вилли и шустро поволокли его слабо шевелящую ногами тушку к машине. А мы с Генрихом вышли так же, как и вошли, чтобы не возбуждать у дежурной медсестры преждевременных подозрений. Тем более надо было сказать ей пару слов, чтобы с раннего утра тут кипеж не поднялся. Не знаю, когда у них плановый обход ранбольных, но в палату, где сейчас валяется два трупа, доктор должен попасть как можно позже. Поэтому проинструктированный Генрих, проходя мимо дежурной, приказал:
- Процедуры отменить! До моего прихода к палате чтобы никто не подходил! Обязательно передайте это по смене.
Средних лет медсестра, вставшая при нашем появлении, только отрывисто кивнула, как болванчик, и ответила:
- Яволь!
Ну вот и славно… А даже если кто в нарушение приказа и попробует сунуться, то дверь, уходя, я закрыл на ключ, так что фора у нас будет. Не торопясь, спустились с крыльца и, утрамбовавшись в автомобиль, поехали к воротам. Часовой, может, и удивился увеличению количества пассажиров, но вида не подал и выпустил в ночь без проблем. На этот раз патруль встретился только единожды и то, скользнув по знакомым номерам равнодушным взглядом, просто козырнул проезжающей мимо машине.
- Леха, не гони так… И вообще - куда едем?
Пучков вместо ответа лишь плечами пожал. Обговорив всё, мы как-то не обсудили пути эвакуации, и теперь, подъезжая к знакомой кривой улочке, он, похоже, сам удивился тому, куда его занесло. М-да… выходит, круг замкнули. Откуда началась сегодняшняя ночь, там она, похоже, и закончится. Хотя до конца ещё далеко - времени только без двадцати три. Так что правильно нас Леха привёз. Сейчас машину в реку, а сами в пещерку до утра, пока комендантский час не кончится.
Все повылазили из "опеля", разминая затёкшие в тесноте конечности. Пучков при этом держался рядышком с немцем. Тот, видно, почувствовав критичность момента, обратился ко мне:
- Господин офицер, вы обещали мне жизнь.
Я кивнул:
- Действительно, обещал. Ну давайте для начала избавимся от гранаты.
Генрих с готовностью повернулся спиной, чтобы было удобнее добраться до взрывоопасного кругляша, но я, подойдя к нему, гранату трогать не стал, а одним резким движением свернул гестаповцу шею.
- Извини, фриц. Девать нам тебя некуда. Да и дохлый ты - гораздо более симпатичен.
Вилли, поглядев на эту экзекуцию, только крякнул, а остальные восприняли как должное. Светлана даже кивнула одобрительно. Потом резидент, предварительно сбегав к кустикам, видно, отбитые почки давали о себе знать, подойдя ко мне, потянул за рукав:
- Командир, у меня к вам есть разговор.
Оглядев побитого разведчика, я отходить в сторонку отказался, сказав:
- Говорите здесь. Люди все надёжные.
Тот повздыхал, пощупал бланш под глазом и наконец решился:
- Видите ли, в чём дело. Когда меня взяли, то гестаповцы забрали портфель с документами. Но я их ещё там, в Чехословакии, переснял на микроплёнку…
Оба-на! Вот это поворот! Выходит, не всё потеряно? Народ, как и я, сделал стойку, услышав эти слова. А Вилли, фантик плюшевый, держал актёрскую паузу, ощупывая языком осколки зубов. Первым не выдержал я:
- Ну не тяни! Где плёнка?!
- В той квартире, откуда меня взяли. В гостиной, под плинтусом, есть щель. Вот туда её на всякий случай и спрятал, посчитав, что так надёжнее будет.
- И на допросе о ней ничего не сказал?
- Немцы о плёнке даже не догадывались, поэтому не спрашивали.
Потом виновато отвёл глаза и добавил:
- А спрашивать они умеют…
Шагнув к нему, я ободряюще положил руку на плечо:
- Да не вини ты себя! В данной ситуации любой бы раскололся. Я знаю. Так что забудь. А вот за то, что плёнку сохранил - начальство тебя в уста сахарные восторженно и неоднократно лобзать будет.
Разведчик, сильно сомневаясь в этих словах, покачал головой, но я, уже не обращая на него внимания, повернулся к ребятам, приказав:
- Все слышали? Так что за дело. Девчата, труп и машину - утопить. Леха, помоги им.
Народ побежал выполнять приказ, а я стал выяснять, под каким конкретно плинтусом заныканы микроплёнки. Минут через двадцать группа вернулась. Оставив агентурного на попечении барышень, рванули в сторону знакомого дома. Шли быстро, прячась по палисадникам, и благодарили Бога за то, что осенью светать начинает поздно, поэтому время осуществить задуманное ещё есть.
* * *
К половине четвёртого подошли к знакомому каштану. Окно немцы так и не закрыли, только одеяло осталось висеть в проёме. Вот и славно, трам-пам-пам! Скользнув с ветки на подоконник, несколько секунд прислушивался, пытаясь по звукам определить - есть ли в комнате бодрствующие. Ничего не услышав, стволом пистолета, удлинённого глушителем, чуть отодвинул полог. Ни фига не видно, но то, что вопить и стрелять в меня не стали, это уже радует. Потихоньку просочился в комнату. Такой же бесшумной тенью следом нырнул Пучков. Фонарей у нас, само собой, не было, поэтому двигались на ощупь. Ага, вот кровать и на ней кто-то сопит. Почти беззвучно прошептал:
- Нашёл.
- И я.
- Гасим…
В полной тишине звук глушителей показался громоподобным. Блин! Надо было в ножи их взять! Но сожалеть было поздно и, уже особо не скрываясь, рванули во вторую комнату. Там, при свете керосинки, торчала бодрствующая смена. Странный звук из соседнего помещения их насторожил, и один из засадников уже встал, на ходу доставая пистолет. Второй только начал подниматься. В этот момент мы их и почикали.
Пук! Пук!
Пук! Пук!
Я садил с колена, а Леха стоя во весь рост. Охранники изломанными куклами попадали на пол, так и не успев выстрелить. Потом напарник перекатом ушёл на кухню, а я кинулся к тахте, под которой был заветный плинтус. Через несколько секунд вместе с вернувшимся Пучковым, пачкаясь в пыли, шарили по полу в поисках плёнки. Тут Леха замер и придушенным голосом сказал:
- Есть!
- Киса, вы нашли бриллианты?
- Нет, только плёнку…
После чего, гордо показав мне две катушки, поинтересовался:
- А тут ещё и бриллианты есть?
- Ну ты и тёмный человек. Что, "Двенадцать стульев" не читал?
Напарник, смущённо улыбнувшись, ответил:
- Читал, конечно, просто сразу не понял, о чём ты.
- Об этом самом… ладно, валим отсюда!
Уйдя, как Карлсоны, через окно, уже при начинающем светлеть небе добрались до пещерки. Победно вскинув кулак с зажатыми в нём катушками, устало плюхнулся на топчан, сказав:
- Всё ребята, сегодня мы опять победили!
Галка со Светкой восторженно пискнули, и я наконец был награждён одновременными смачными поцелуями с двух сторон. Правда - только в щёки. Лёшка тоже был удостоен подобной награды.
А потом я, распределив дежурства, привалился к стенке, закрыв глаза. Однако сильно сегодня набегался. Хотя, конечно, удача во все тридцать два зуба улыбнулась. Это же чистая случайность, что в засаду не влипли и Генриха отловили. Фрицы, наверное, и предположить не могли, что найдётся придурок, который обезьяной по деревьям скакать начнёт, вместо того чтобы в дверь войти. Тем более третий этаж - это вам не с земли в окошко постучать. Подходы к дому они наверняка проверили и дерево видели, но всё равно - стереотипы мышления дали о себе знать. Всё-таки высоковато окно для входа. Поэтому и дрыхли с комфортом при открытой раме. Вот из-за этого и вышло почикать фрицев достаточно легко. Хотя насчёт легко - это я загнул. Устал так - руки дрожат. Да и завтра тот ещё денёк предстоит. Мало - выйти из города, ещё и до точки встречи с самолётом дойти надо. Но нам только бы из Измаила выбраться, а там уже ребята Клима ситуацию контролировать будут. Ну и нас соответственно - блюсти и охранять. Под эти мысли провалился в сон как в яму.
Глава 3
- Товарищ командир, вставайте. Товарищ командир… Сеня, проснись!
Биомать! Будят какого-то Сеню, а трясут меня. И почему Гусев говорит таким приятным женским голосом, да ещё и командиром называет?
- Товарищ командир…
Блин! Открыв глаза, увидел Галку, которая очередной раз пыталась меня подёргать за плечо. Заметив, что я проснулся, она довольно улыбнулась и сказала:
- Утро уже.
Мельком глянув на часы, удивлённо присвистнул. Ого! Неплохо на массу даванул - уже восемь. А потом, увидев сладко сопящего Пучкова, сурово сдвинул брови и повернулся к девчатам:
- Так… это ещё что за самодеятельность? Вы почему нас на дежурство не разбудили?
Те в один голос запели, мол, им всё равно не спалось, так чего же нас, умотанных, будить? Детский сад какой-то. И сказать мне нечего. Не начинать же разнос за нарушение дисциплины? Поэтому только вздохнул и пробурчал:
- Спасибо, красавицы.
После чего, пихнув Леху в бок, приказал:
- Гек, подъём!
Напарник, услышав свой позывной, сразу вскинулся, очумело пяля сонные глаза. Ну вроде все встали. Даже Вилли, у которого фингалы на физиономии переливались всеми цветами радуги, уселся на топчане, кряхтя и осторожно ощупывая полученные повреждения.