Пользуясь затишьем, полковой комиссар едва ли не каждый день собирал собрания - о текущем моменте и положении на фронтах. А чего языком попусту молоть, когда все и так собирались у репродукторов - послушать сводки Совинформбюро, которые день ото дня были все тревожнее. 6 октября немцы завладели Брянском, Карачевом, 7 октября сомкнули кольцо вокруг Вязьмы. В окружении оказалось 37 советских дивизий. 13 октября пала Калуга, 16 октября - Боровск, 18 октября - Можайск и Малоярославец.
Прибывшие эшелоном по железной дороге механики, техники, оружейники и прибористы рассказали, что в Москве возникла паника. С 15 октября по решению ГКО началась эвакуация из столицы жителей и оборудования и материальных ценностей, в первую очередь - заводов.
Уже несколько дней над ними висели низкие свинцовые тучи, лил мелкий дождь. Летчикам это было на руку - немцы не летали, а техперсонал готовил самолеты: заправлял их, подвешивал бомбы, снаряжал пулеметные и пушечные ленты.
Экипажи разделили по звеньям. Командиром звена стал Петр Демидов, старший лейтенант, уже успевший повоевать на "пешке". Вторым ведомым был Алексей Рожковец.
- Вы, парни, не зарывайтесь, - поучал Демидов молодежь, - а делайте, как я. Главное - не отрывайтесь далеко и не потеряйтесь: ведь немецкие истребители того и ждут. Одинокий бомбер для них - лакомый кусок.
И вот настал день первого вылета. Моросить перестало еще с вечера, тучи немного поднялись.
Командиры звеньев получили приказ явиться к командиру полка. Летчики же стали натягивать меховые комбинезоны. На земле промозгло и холодно, а вверху, на высоте, - и подавно. Тем более что кабины самолетов негерметичные и неотапливаемые, а из пулеметных люков штурмана и стрелка несет сквозняком.
Едва летчики успели натянуть комбинезоны, как появился комэск Ильинцев, а с ним - Демидов. Они собрали все девять экипажей эскадрильи.
- Получен приказ: нашей эскадрилье предстоит бомбить станцию Козельск, важный железнодорожный и автомобильный узел. По сведениям разведки, там скапливаются составы с немецкими танками. Вылет - по сигналу зеленой ракеты. По машинам!
Экипажи побежали к своим "пешкам". Видя суету пилотов, механики уже прогревали моторы.
Забравшись в машину, летчики включили СПУ - самолетное переговорное устройство.
- Экипаж, к вылету готовы?
- Готовы, командир!
- Равиль, наш самолет идет в строю эскадрильи последним. Смотри внимательнее - если истребители будут, на нас нападут в первую очередь.
В небо ушла зеленая ракета. На взлет пошло первое звено, потом - второе, затем самолет Демидова, Рожковца.
Очередь экипажа Михаила. Он сделал механикам знак - убрать колодки, добавил газу и вырулил на взлетную полосу. Еще газ, разбег!
Самолет легко оторвался от земли. Ранее взлетевшие самолеты уже кружили в воздухе, поджидая последний, девятый бомбардировщик. Тут же, построившись в звенья, с набором высоты направились на запад.
Самолеты пробили облака, и в лицо ударило яркое солнце. Вспомнив наставления Демидова, Михаил поддал газку и пристроился в полусотне метров от ведущего. Штурман и бортстрелок вертели головами по сторонам, опасаясь "мессеров". Летели, соблюдая радиомолчание, чтобы не обнаружить себя раньше времени.
В районе цели ведущий качнул крыльями и начал снижаться. Штурман машины комэска не подвел - эскадрилья вынырнула из облаков точно. Впереди был Козельск.
Ведущий немного довернул влево, Михаил повторил маневр. У самолетов открылись бомболюки.
- Володя, целься, - передал Михаил по СПУ штурману.
- Есть, командир! - прозвучало в ответ.
- Так держать!
К немалому удивлению Михаила, зенитная артиллерия немцев молчала. Или не ожидали они увидеть советские бомбардировщики в такую погоду, или приняли их за двухмоторные "Мессершмитты-110".
Бомбили с горизонтального полета. Как только от самолета комэска оторвались первые бомбы, сквозь треск помех в эфире послышался его голос:
- Работаем по цели!
Едва взорвалась первая бомба, немцы открыли зенитный огонь. Спереди по курсу, выше и ниже, рвались зенитные снаряды.
Михаил едва тронул штурвал вправо, как штурман закричал:
- Не уходи с курса!
И тут же самолет слегка словно "вспух". Сбросив бомбы, он стал легче и набрал высоту.
Поскольку все бомбы были сброшены сразу, в один заход, эскадрилья стала разворачиваться на обратный курс.
Михаил посмотрел вниз. Город был затянут дымом и пылью - ничего не разобрать. Он подсчитал самолеты - все экипажи на месте.
Обратный путь протекал спокойно.
До своего аэродрома оставалось километров сорок, и эскадрилья стала снижаться. Сбросил газ и Михаил.
Вошли в плотный слой облаков. Михаил напряженно смотрел вперед - не столкнуться бы с кем из своих.
Посветлело.
Самолет Михаила вывалился из облаков, и от неожиданности у летчика перехватило дыхание: эскадрильи не было! "Вот стыдоба! - Он почувствовал, как кровь прилила к лицу. - Не удержался в строю, потерял эскадрилью!"
- Штурман, дай курс! - закричал Михаил.
Секундная заминка, пока штурман определялся на местности, показалась ему вечностью.
- Пять градусов вправо, - наконец раздалось из штурманской рубки.
Михаил довернул вправо и вновь попал в облако. А вынырнув, увидел прямо перед собой - буквально в ста метрах! - Ме-109. Немецкий летчик явно не видел вывалившегося сзади "петлякова". Еще бы! Михаил еще по полету на "мессере" помнил, что задний обзор у него плохой - мешает бронеспинка.
Перед "мессером" в двух сотнях метров шел наш транспортник ПС-84. Транспортник явно "видел" немца - он делал скольжения то на левое, то на правое крыло, пытаясь сбить его с прицела.
Михаил, недолго думая, поймал фашиста в прицел и дал длинную очередь из пулеметов. Было видно, как от хвостового оперения немца полетели куски обшивки. Михаил чуть наклонил нос самолета и всадил еще одну очередь - в ненавистные немецкие кресты на фюзеляже.
"Мессер" задымил и стал терять высоту. Михаил увидел, как немецкий пилот отбросил фонарь и выбросился с парашютом. Расстрелять его? Как еще недавно немецкий ас расстрелял Сергея Борисова, пилота И-16? "Нет, я не стервятник, - решил Михаил. - Тем более что территория уже наша, и немец никуда не денется".
Транспортник качнул крыльями, а Михаил описал широкий полукруг и с удовлетворением дождался, пока сбитый им истребитель не воткнется в землю. Взрыв, огонь!
- Ура! - раздалось сзади.
И штурман, и стрелок видели весь скоротечный бой, однако помочь ничем не могли - их пулеметы могли стрелять только по задней полусфере.
- Штурман, курс! - Несмотря на то что Михаил потерям ориентировку, скрыть торжествующей победной интонации он не смог.
- Двести семьдесят пять, - бодро доложил штурман.
Через десять минут показался аэродром.
Эскадрилья уже села - самолеты заруливали на стоянку. В голове Михаила сразу всплыл порядок действий при посадке: "Газ убрал, закрылки - вниз, шасси выпустил".
Он приземлился, зарулил на стоянку и заглушил моторы. Подбежали механик, техник, оружейник.
- А нам только что сказали, что самолет упал. Эскадрилья видела вспышку и взрыв на земле. А вы - живы!
- Живы! Это немец упал - мы сбили! - не удержался штурман.
А от командирской машины к самолету Михаила уже бежал приборист.
- Старшину Борисова - к комэску! - запыхавшись, сказал он.
Михаил пошел исполнять приказание. Шел и думал: взгреют за то, что оторвался от эскадрильи, или про сбитого немца спросят?
- Товарищ комэск! Старшина Борисов по вашему приказанию прибыл!
Из-за плеча Ильинцева выглядывал командир звена Демидов. Лица их не предвещали ничего хорошего.
- Объясни-ка, Борисов, почему ты, единственный из летчиков эскадрильи, потерял строй, потерял эскадрилью?
- Виноват, товарищ комэск! В облачность попал, газ немного убрал - столкнуться боялся.
Командиры переглянулись.
- Мы уже думали - упал, - чуть мягче сказал Ильинцев. - Многие из экипажей вспышку на земле видели и дым, думали - ты.
- Не я - истребитель немецкий. Вываливаю из облаков, а передо мной - немец. Не удержался, всадил в него очередь.
- Ты гляди, Демидов, он в истребителя решил поиграть! Говорил комполка Иванов, что ты из истребителей. Видно, привычки старые сыграли?
- Никак нет. Ну истребитель же перед носом, один! Вот я и сбил его.
- Как это он тебя не увидел?
- Он за транспортником нашим охотился - там ПС-84 впереди летел.
Командиры вновь переглянулись.
- Ладно, за оплошность твою на первый раз наказывать не будем - тем более что вину свою ты сбитым "мессером" искупил. Только мы должны дождаться подтверждения с земли - от пехоты. Свободны!
- Разрешите идти?
- Идите!
Михаил повернулся и направился к стоянке самолета.
Механики уже заправили машину горючим, оружейники укладывали в кассеты ленты с патронами, а приборист Гриша возился на крыле.
- Ты чего там делаешь? - окликнул его Михаил.
- Рисую.
Гриша отодвинулся, и все с интересом уставились на фюзеляж. На борту, чуть ниже кабины, красовалась белая звезда и силуэт бомбы.
- Это что? - с недоумением спросил Михаил.
- Звездочка за сбитый самолет, а бомба - за удачный боевой вылет, - с гордостью объяснил приборист.
- Этак ты мне весь самолет изрисуешь!
Но и стереть значки Михаил команды не дал. Бомбили все, а сбитый истребитель - только у него из всей эскадрильи - даже полка!