- Ну-у, - надула щеки тетка Лукера. - Как она себя... - и, вдруг, подпрыгнула на стуле. - А вот еще наша с мужем заслуга: мы свои ковры пропитываем особенным раствором. И они тогда не блекнут много лет... Чего ты не записываешь?
- Я пи-шу, - почесала я за ухом карандашом.
- Госпожа Лукера, - спешно вступил Эрик. - а если мы в нашей статье допустим такое... лирическое отступление? Так сказать, "местную легенду", которая придаст ей дополнительный колорит? Ведь у каждой деревни в Ладмении есть подобные истории. А у вас - "закрученный энергией лес". Не могли бы вы поподробнее о нем рассказать?
- А вот не могла б! - вскинулась та неожиданно резко.
- Почему? - выразил удивление Эрик.
- А не могла б и всё! И, знаете что, ребяты?.. Давайте ко я вас к другим своим коллегам отведу? У меня время приемов закончилось. Пора за работу браться.
- Ага? - недоуменно переглянулись мы с рыцарем. - Ну, хорошо. Давайте, - и вслед за подскочившей от стола хозяйкой, направились прямиком к двери...
Дальнейшее наше шествие по Поперечке стало сильно смахивать на игру войлочным мячом от двора к двору. Хотя мячей было два: я и Эрик, а желающих нас запнуть в ворота конкурента сильно прибавилось. В противовес развернутости ответов. Да мы даже вопросы свои задавать в конце концов перестали, лишь наблюдая данное действо со стороны. При этом на лице Эрика все чаще читалось желание клеймо свое прокуратское, все ж, предъявить. Я же лишь крутила головой и внимательно слушала:
- Соседка! Тут к тебе корреспонденты пришли! Из газеты будней! Открывай!
- А чё им надо?! - из-за очередных ворот к очередному нашему проводнику.
- Коврами твоими интересуются и откуда на них кривые деревья растут?!
- А-а! Ничё не знаю! Да это и не деревья вовсе, а... - на этом месте дверь в заборе обычно открывалась. - А давайте я вас до соседа своего провожу?
- Не надо!.. Уф-ф... - рядом с девятым низким палисадником, опустилась я на теплую пустую лавку. - Мы сейчас... в храм.
- Зачем это?! - удивленно уставились на меня оба наших проводника.
- Исповедоваться, - медленно, сквозь зубы оповестила их я...
Еще через шесть секунд пространство вокруг лавки благостно опустело...
- Ну и что ты обо всем этом думаешь?
Эрик густой широкой тенью навис в аккурат надо мной. Я с прищуром подняла глаза вверх:
- Пока рано... делать выводы, - и подскочила с лавки. - Пошли.
- Куда? - отпрянул он в сторону.
- Как это, "куда"? В местный храм... Так ты со мной идешь?
- Иду, - буркнули за моей спиной. И дальше с выразительным сомненьем осведомили. - Полностью сейчас на твой опыт... полагаюсь.
Ага. И на зуд в плечах. Хоть об забор их чеши... Тысь моя майка...
"Местный храм", это было сказано с большой долей лести попереченскому жилью Бога. Да мы его еще с бугра прекрасно разглядели. Что же до самого здешнего Батюшки, то и он в свой "антураж" вливался весьма гармонично. Худенький, востроглазый, с жидкой козлиной бородой, напомнившей мне канцлера Исбурга (будь у него сводный брат от отца-гнома). Хотя к священникам, особенно православным, отношусь... хорошо. Не из-за семи лет, прожитых в Бередне. И даже не благодаря знакомству с одним лопоухим Святым (он, впрочем, католик), а сразу после беседы куполградского Отца Сергия с Варварой. Когда на вопрос дитя о своей "нечистой сути", тот сказал: "Иметь в отцах демона, а матерью ангела, значит быть обычным созданием, живущим на земле. Ибо жизнь наша и есть вечные метания души меж добром и злом. Так иди и просто живи". Прекрасные слова. И, главное, проще не скажешь...
- Добрый день, Батюшка. Извините, что отвлекаем от колки дров. Мы к вам... за советом, - вот и я решила вести себя также без затей.
Местный священник от такой новости пораженно расширил глаза:
- Ко мне?
- Так точно. К вам.
- Ну, проходите, - и, бросив топор в траву, суетливо одернул выцветшую до серости рясу.
Я прямо напротив, у крыльца, замерла:
- А ничего, что с непокрытой головой?
- Ничего, - взмахнул он ладошкой... Да. Видно давно сюда никто с такой оказией не заходил. - Бог всех слышит и в любом нашем обличье.
Внутри храма оказалось на удивление чисто и даже уютно. Правда, без знаменитых местных ковров на плитах пола. Зато с веселыми домоткаными половиками. Как дорогами: прямо к алтарю, правой иконе за здравие и к левой - за упокой. Однако трескучие свечки торчали сейчас лишь по центру. Целых три. Мы уселись на широкой скамье под окном, справа от входа.
- Кх-х, - от неловкости кашлянул в кулак Эрик.
Батюшка сложил на коленках руки:
- Я вас слушаю.
- Говорю... И у меня вот какой вопрос: что здесь происходит?
- В каком смысле? - дернул священник бородой.
- В смысле вменяемости вашей паствы. Мы сами - не здешние. И прибыли сюда по важному делу, но, ощущение сразу сложилось, будто все вокруг тронулись в уме. Нет, я, конечно, понимаю специфику конкурентной борьбы и личных неприязней, но, чтобы вот так массово ненавидеть и бояться?.. Батюшка, объясните. Кто, кроме вас?
А вот теперь они кашлянули оба разом: и священник и Эрик. Но, раз вопрос я задала первому...
- Что я могу вам сказать, дочь моя? - неожиданно проблеял тот.
- Правду, - вскинула я брови. - Мы же - в Божьем храме, а вы...
- А я здесь еще и живу.
- То есть?
- А то и есть... - скосился он в правую пеструю "дорогу". - Дочь моя... я малодушен, признаюсь вам, ибо правы вы: кто кроме. Я малодушен. И я... тоже боюсь. Но, не за себя. За души всех, живущих здесь. Ибо, когда затянется беспросветно тропка от Поперечки в эту дверь, не будет им дороги и в царство Отца нашего.
- И как скоро она "затянется"? - подал голос Эрик.
- А уж не долго ждать, - вздохнул, обернувшись к нему Святой Отец.
- Так ждете то вы чего?
- Чего я жду, дочь моя?.. Да уж точно не комиссии из Синода. Жаль мне их.
- Кого? - гулко огласилась я.
- Свою паству, - уточнили недоуменно. - Вдруг, одумаются, вернутся к истинным в жизни ценностям. Еще есть шанс... А вот вы, - и вскинул на меня глаза. - Вы с какой целью интересуетесь?
- Я? - голос мой теперь вышел хриплым. - С целью действовать, а не "ждать". И вы, кроме своих "маршрутных афоризмов" чем-то еще нам можете помочь?
- "Маршрутных афоризмов"?.. Да, пожалуй, ничем. Кроме... вы знаете притчу об "олефиа фрура"?
- "Олефиа фрура"? - прищурилась я на Эрика. Тот недоуменно скривился. - Нет.
- А, ну тогда, пожалуй, ничем, - и боком встал со скамьи. - Вы меня извините. Пора готовиться к службе. Может, останетесь на нее? Я потом щи разогрею и самовар вскипячу.
- Не-ет, спасибо. Нам пора, - и, не оборачиваясь, пошла к двери. Лишь у самой ее задержалась... А впрочем, пусть как хочет. У каждого свои "методы". - До свидания.
- Бог вам в помощь! - гулко хлопнула за нашими спинами тяжелая ржавая створка...
- У-уф-ф... - громко выдохнула я на крыльце.
Эрик сбоку от меня тихо хмыкнул:
- Да-а... Божий иносказатель... Агата?
- Ага?
- А теперь-то ты готова сделать выводы?
- Нет, Эрик. Осталось еще одно место в здешнем "дурдоме".
- И какое? - с прищуром глянул он на меня. - Хотя я мог и догадаться. Местная таверна?
- Так точно, рыцарь Прокурата, Лапиньш. Ну что, идем?
- Пошли. Заодно там и пообедаем...
Местная таверна "Веселая овца" выглядела куда более радостно и зазывно, определяя собой истинную шкалу местных попереченских ценностей (может, Батюшке сюда со своими службами выходить?).
- Ох, дверь, - дернул меня резко назад, обхватив рукой, Эрик. - Смотри, куда идешь!
Высокий хмурый мужчина, выскочивший оттуда на крыльцо, рассеянно на нас глянул:
- Простите.
Я - удивленно застыла:
- Ух, ты.
- Ты чего?
- Я знаю его.
- Кого? - вывернул Эрик шею на узнанного.
- Этого человека, - и тряхнула головой. - На выходных, в Либряне... видела.
- И-и?
- Это - мастер оттуда. Он с моим дядькой на празднике Святого Рока за руку здоровался. Только вот по какому ремеслу...
- Угу... Так, может, прямо сейчас и выясним? Прошу, - и сам теперь распахнул ее, обдав меня съестными ароматами изнутри.
- М-м. По-шли, - тут же втянула я их своим носом.
В длинном, обвешанном по стенам овечьими шкурами, зале было почти пусто. Если не считать одного едока. Лохматого, в мятой серой рубахе, расстегнутой на все видные из-за стола пуговицы. И, судя по первому взгляду, пьяного вдрызг.
- Они вместе сидели, - тут же тихо оповестила я Эрика.
- Угу-у, - догадливо скривился тот. - Тарелка на столе напротив. Понял, - и бодрым шагом, обогнув меня, направился к соседнему с ним столу. Я поскакала следом, по дороге снимая сумку с плеча... А как есть-то, оказывается...
- Чего вы желаете? - навис над нами тут же, оторвавшийся от стойки, парень.
- Много и вкусно, - жадно выдала я.
- Аналогично, - присоединился рыцарь.
- Только, без... Обед ведь.
- Ясненько, - хмыкнув, шустро от нас свалили.
- Вы чего-то против имеете?
Ого! Вот это "удача"!
Эрик, оценив ее, развернулся к нашему соседу:
- Да нет. А вы?
- А я... - задумчиво сморщил мужик нос. - Фома. Местный завсегдатут. И у меня сегодня...
- Праздник? Емельян.
- Нет. Наоборот... А дама ваша?